Звездная Ласточка

Ни меня, ни Осу речь гуманоида ничуть не удивила. Мы хорошо знали непреложную истину: в каждом уголке Вселенной свои законы и их надо знать. Как говорил наш профессор по ксенопсихологии: «В каждой избушке – свои погремушки». Конечно, никто из студентов понятия не имел, что такое избушка и погремушка. Тогда профессор вывел на монитор картинку с маленькими покосившимися бревенчатыми домиками, в которых прямо на деревянном полу ползали замурзанные младенцы и гремели деревянными игрушками в виде курочек, кошечек, зайчиков, или просто шариками на ножках. Вся аудитория недоуменно рассматривала запись, и профессору пришлось объяснить, что домики – это и есть избушки, а дети гремят погремушками, которые им обычно мастерил отец, и изделия в каждой избе – уникальные.

Вспомнив профессорские лекции, я громко выпалила другую его фразу, надеясь, что она проста для понимания:

– Не зная броду, не суйся в воду!

На меня непонимающе уставились шесть пар глаз, а Оса, больно ткнув меня локтем в бок, поторопился разъяснить:

– Моника хочет сказать, что если не умеешь плавать, то прежде чем переходить реку, узнай, где неглубокое место.

Я добавила:

– Применительно к нашей истории эта поговорка означает: обычаи аборигенов надо соблюдать, а то попадешь в беду.

– Толковая девушка-мод, – сказала Тайра.

– Толковый юноша-мод, – добавил Тайрон.

– Красспий, выдайте, наконец, всем мантии, и отправляемся в город, – сверкнув желтыми волчьими глазами, почти приказала Дина Джойс.

Красспий вытащил из своего рюкзака четыре бордовых накидки и три зеленые. Я изо всех сил старалась не рассмеяться. Надев просторные одеяния и затянув шнурки на воротах, мы стали похожи на героев моих любимых комиксов: «Стражи Вселенной». Пилот Рикман все равно не стал накидывать зеленую мантию. Повертев в руках пакет, он бросил его на пол и пробурчал:

– Я – ас, звездолетчик высшего класса, а не ряженый!

– Что же ты тогда делаешь на Негев, пилот Рикман? – язвительно спросила Дина Джойс. – Не мелковато ли для аса собственноручно вести обычный грузовой флаер с искином-автопилотом? По космосу не скучаешь?

Рикман покраснел и нехотя пробормотал:

– У меня небольшое дисциплинарное взыскание. Не беспокойтесь, надолго в вашей дыре я не задержусь. И шмотки эти не надену. Звездолетчику они не по статусу.

– Заканчиваем препирательства! – резко оборвал их Красспий. – Пилот Рикман, делайте что хотите, но если попадете в беду, мы вас спасать не будем.

Парень пожал плечами.

– Ничего со мной не случится. Покиньте флаер, я включу защитное поле и отправлюсь за вами. Без меня все равно не улетите, пароль знаю только я.

Началась еще одна перебранка. Красспий настаивал, что он тоже должен знать пароль, а пилот ссылался на какую-то инструкцию. Мы с Осой стояли молча. К людским ссорам мы давно привыкли и не обращали внимания.

Разрулил конфликт господин Рохсодон:

– Проконсул Красспий, если пилот Рикман, кх-м, потеряется, вы свяжетесь с орбитальным Искин и запросите пароль. Так что, пилот Рикман, – ехидно добавил гуманоид, – вы не уникальны. Мы сможем улететь и без вас.

Рикман ничего не сказал. Он отправился в кабину, по пути запустив охлаждение салона.

Мы попрыгали вниз.

Лицо обожгло горячим воздухом, глаза заслезились, и люди поторопились надеть шлемы. Я радовалась, что нанесла на кожу отличный крем-барьер и моя бархатная мордочка не пострадает. Оса нацепил темные очки и спокойно пошел вперед, обходя подозрительные ямы, в которых кто-то копошился. Я последовала его примеру, достала личные модные очки в форме бабочки и отправилась по его следам. Жаркий ветер разлохматил мои волосы, подхватил полы зеленой мантии. Услышав сзади топот, я вспомнила, что нахожусь на работе, а не на экскурсии, притормозила и пропустила группу вперед. Обычная практика: один мод в авангарде, а второй прикрывает с тыла. Я тихо хихикнула: со стороны наш отряд выглядел труппой бродячих артистов из старого фильма – четыре человека и один нечеловек в бордовых мантиях и шлемах, два охранника-моди в зеленых накидках и в черных очках и догнавший нас пилот Рикман в шлеме и в защитной форме. Вот такой пестрой компанией мы и отправились в город Уаршот.

Город Уаршот

Когда на горизонте показался город, мы разбились на пары: впереди Оса с проконсулом Красспием, за ними Дина Джойс с гуманоидом, потом – клоны Тайрон и Тайра, а замыкали делегацию я и пилот Рикман. Все тревожно молчали. Я поняла, что работники посольства новички и лишь недавно сменили предшественников, никто из них в Уаршоте не был, поэтому они все и держались напряженно, кроме Рикмана. Тот чувствовал себя как в увлекательном походе, беспрерывно болтал и явно пытался мне понравиться. Но я уже настроилась на работу и на флирт не реагировала.

Столицу цивилизации коккулюсов окружал высокая стена из грубо подогнанных камней. Ограждение выросло недавно, после того, как на Негев высадились колонисты, развернули научную станцию и забрали инсектоидов на опыты. Аборигены воздвигли стену, наивно считая, что спрятались от пришельцев, не зная о том, что для колонистов обычный каменный забор – никакая не преграда. Но сейчас мы стояли перед наглухо закрытыми воротами и не знали, что делать: стучать или кричать.

Пока мы раздумывали, на заборе появился десяток инсектоидов в зеленых накидках, с натянутыми на голову капюшонами и с заряженными луками в пластинчатых лапах. Залп, и возле нас вырос частокол из длинных стрел. Оса среагировал мгновенно: он задвинул Красспия за спину, а сам остался стоять, независимо сложив руки на груди. Точный одиночный выстрел воткнул стрелу возле его сапог.

– Трогательная встреча, – пробурчал Рикман. – Букашки и не смотрят на мантии, о которых так пекся Красспий. Стреляют без церемоний.

– Они не хотят убивать, – прошептала я. – Смотри, как ровно торчат стрелы, точно по прямой линии. Лучники – меткие стрелки, могли бы перестрелять нас всех. Они чего-то ждут.

И тут Красспий всех удивил. Он вышел из-за спины Осы, вытянул руки в стороны, багровая мантия задрожала на ветру, и гулким голосом, усиленным динамиком шлема, прокричал заковыристые слова:

– Ор-р-а-кс! Мо-ар-р-р-акс!

Мой мозг, напичканный языком коккулюсов, послушно перевел: «Мы пришли с миром!»

Ворота с адским скрипом распахнулись, наш отряд двинулся вперед, но Красспий всех остановил.

– Стоять на месте! – прошипел он. – К нам выйдут навстречу.

Раздался топот, из ворот появилась и медленно направилась к нам длинная процессия во главе с крупным коккулюсом в синей мантии с золотой вышивкой по подолу. Пока они важно шли, Красспий кратенько рассказал о том, как различать инсектоидов:

– Впереди идет личный слуга царевича. Запомните: синие накидки означают принадлежность кому-либо, их носят слуги или рабы. Зеленые мантии у воинов и защитников, блекло-желтые – у продавцов, купцов, мастеровых и прочих рабочих коккулюсов. Бедняки, нищие и безработные носят серые накидки. Теперь про вышивку. Золотые нити на одежде – признак царского рода. Серебряные узоры – это казначей, визири, десницы, короче, царские придворные. Бронзовая вышивка на светлой мантии – перед вами хуршы, то есть певцы и поэты. У военных сложные знаки отличия, я в них не разобрался. Надо помнить про синюю накидку, этого достаточно.

Увидев, что отряд коккулюсов уже рядом, проконсул замолчал и снова растопырил руки в сторону, как страж Вселенной перед взлетом в космос. Подошедший инсектоид сделал то же самое, растянул лапы и покивал капюшоном, под которым, надо полагать, находилась морда или лицо. Красспий повторил его жест. Так они и стояли напротив друг друга, и трясли головами. Долго трясли, минуты три. Потом коккулюс откинул капюшон и показался нам во всей красе.

– А-а-а-х! – дружно вздохнул наш отряд.

Да, инсектоид оказался жуткой тварью. Темно-зеленая треугольная морда с огромными круглыми фасеточными глазами, острые красные антенны на широком лбу, мощные зубчатые жвала возле узенькой пасти и подвижные щупики. Выглядел коккулюс сумасшедшим, как религиозный фанатик секты « Распад Вселенной». Шею страшилища украшало ожерелье из острых клыков неизвестного зверя, спина расширялась боковыми выростами, а передние хватательные лапы покрывали наросты острых опасных шипов. Сегментированное туловище коккулюса покрывал в крепкий панцирь, а на согнутых в коленях ногах красовались высокие сапоги.