Страница 13 из 18
— Мы ведь очень хотели сына, — продолжала мама, — и я не всё тебе рассказала после того обследования. Просто не нашла в себе сил… всё собиралась, собиралась… я тогда много гуляла возле нашего дома, по парку… ходила в церковь… молилась… просила любые силы, которые могли как-то мне помочь. Тебе это сложно понять, Коля, я знаю…
Папа медленно поднялся. Подошёл к маме.
Мама замерла на кончике шезлонга, глядя на отца со смесью тревоги, надежды и нежности.
Папа опустился перед ней на колени. Потом обнял, прижав к себе. И поцеловал.
— Я люблю тебя, Валя… глупышка ты, — прошептал он тихо, но я всё равно расслышал.
— Меня услышали силы, к которым я обращалась, — продолжала мама, вытерев слёзы, — однажды вечером, когда ты задержался на работе, я гуляла в парке. Ужин был уже готов, так что времени было достаточно. Уже стемнело, народу никого… только фонари светят с ближайшей дороги. И я увидела белый отблеск среди деревьев. Это была женщина. Молодая, красивая… тогда я решила, что это сам дух земли, — мама вздохнула и потёрла виски, — да, в тот момент я сама сомневалась, что это происходит наяву. Решила, что моя голова от горя подсовывает то, что я хочу видеть… но в то же время верила так, как не верила ещё ни во что… мы говорили с той женщиной, довольно долго. Она пообещала мне, что я рожу особенного сына, который спасёт всё человечество… — мама снова глубоко вздохнула и поглядела на меня с грустной улыбкой, — да, именно так она и сказала… я спросила тогда у неё: в чём подвох? Какова будет цена чуда? Я боялась, что она скажет что-то вроде того, будто сыну суждено умереть, спасая всех… как это обычно в сказках бывает. Но она не сказала этого. Представляете? — мама всхлипнула, и снова вытерла слёзы, — наоборот. Она пообещала, что будет хранить его изо всех сил. И помогать ему.
— И… всё? — недоверчиво спросил папа, — никаких дополнительных условий? Что ей на самом деле от тебя было надо?
— Почти, Коля, — ответила мама, — был один… момент, который она сразу проговорила. Она сказала, что нам нужно быть осторожнее с врачами. Потому что ни один генетический тест не сможет подтвердить, что Гриша — наш сын. Мы должны избегать таких тестов. Я, конечно, знала про суррогантное материнство, и спросила её — она хочет, чтобы я стала для этого ребёнка суррогантной мамой? И честно скажу, Коля — я бы всё равно согласилась! Если бы она пообещала мне, что я смогу вырастить этого ребенка, своего сына… — мама сделала паузу, чтобы вытереть слёзы.
— Валя, ты сказала «согласилась бы»? — заметил отец, — было что-то ещё?
— Да, Коля, было, — мама два раза кивнула головой, — она сказала, что на самом деле Гриша будет настоящим нашим ребёнком. Она использует твои и мои гены. Но в такой комбинации, что ни один детектор не определит наше родство. Это будет нужно, чтобы ребёнок обладал определёнными способностями. Она рассказала, что получила знания о том, как это сделать из таинственного манускрипта, попавшего к ней в руки. Там описывается, как можно создавать супер-людей, способных защищать миры…
Мы с Гайей не обсуждали детали подготовки моего рождения. Я просто оставил это ей. Для меня было очень странно и неловко общаться на такие темы с любимой девушкой. Конечно, это всё предрассудки, умом я понимал это, но всё равно было ужасно неудобно. Это невозможно объяснить рационально. Наверно, чтобы понять моё состояние — надо просто оказаться на моём месте. Но, выслушав мамин рассказ, я был очень рад, что Гайя рассказал всё честно. Без утайки. Это очень важное обстоятельство.
— Представляешь, каково мне было, когда Гриша спросил нас про анализ? — мама грустно улыбнулась, — тогда я решилась рассказать часть истории. А сегодня — всё остальное.
— Когда ты пошла в лес ночью, ты уже знала, что будет? — спросил отец, — Валя, было бы лучше, если бы ты хоть как-то намекнула… с тобой могло всё, что угодно случится!
— Нет, Коля, не могло, — мама покачала головой, — та женщина не допустила бы ничего плохого. Я в этом уверена. И я действительно была без сознания, и не знала точный день, когда это случится. Она сказала, что моё эмоциональное состояние было очень важно для процесса, а она вынуждена следовать рецептам из того манускрипта… поэтому всё случилось так.
— Ясно, — кивнул отец.
После этого разговора мы молчали минут десять, но не расходились. А потом, мало-помалу, заговорили о других делах. Про папину работу. Про проклятую пандемию, которая всех достала. Про Кавказ и его историю… дошли и до моего будущего прыжка к другой звезде. И в этот раз мама приняла эту новость. Конечно, её беспокойство не исчезло — но где-то в глубине её глаз я читал совершенную уверенность в том, что всё будет хорошо.