Страница 39 из 71
— Не переживай, — сказала она ласково. — Всё наладится, вот увидишь.
— Да я не переживаю особо. Просто… Тут и без того — по колено в крови, так еще и этот грязи подбрасывает! Паскуда…
— Ну, не все ж такие, — проворковала, утешая, Бернвальд.
— На сие и уповаю, — улыбнулся я. — Хуже нет воевать, когда дурак за спиной.
— Зато, представляешь?.. — мечтательно заговорила Кристина. — Война теперь в сорок третьем закончится!
— Ну, ты как скажешь… — пробурчал Павел.
— Ну, в сорок четвертом! — отступила девушка. — Все равно, ведь, раньше! Вон, когда наши Ржев брали? Кто учил?
— По-моему, в конце сентября, — неуверенно высказался Трошкин. — Только сразу же и потеряли — немцы танки, вроде, подогнали, и все… Потом только в сорок третьем заняли. Весной, кажется…
— Я тоже такое помню, — кивнул Ломов.
— Ну, вот! А тут только сентябрь начался, а мы уже на Сычевку выходим! Там, между прочим, Модель засел. Вот уж где укрепрайон!
— Да уж… — завздыхал Трошкин. — Что укреп, то укреп…
А у меня в этот момент аж дыхания сперло. Настолько тягостное ощущение завладело мною, закогтилось за душу, пронзительное и отчаянное до такой степени, что сознание меркло от душащей скорби.
— Уходим! — гаркнул я, подскакивая и опрокидывая стол. — Живо!
Облапив растерянную Кристю, я буквально вынес ее наружу, дав Тёмке пинка для ускорения.
— Ты чё?!
— Бегом!
— Тоша! — выдохнула девушка, трепыхаясь, но я не слушал ее. Вытянув руку, ухватил за шиворот замешкавшегося Ломова, и швырнул его вперед, откуда только силы взялись. И лишь теперь услыхал, как подкрадывалась смерть. Нет, это была не бомба — подлетал снаряд. Дописывая траекторию, он не свистел, а издавал странное курлыканье. Мне даже показалось, что, падая в траву, я заметил промельк, полоснувший по глазам.
Стальной заостренный цилиндр, набитый мелинитом, вышиб дверь блиндажа, и рванул, подбрасывая все три наката. Огонь и пламя с оглушающим грохотом вырвались, раскидывая бревна, и я перекатился на спину, чтобы видеть, куда рухнет вся эта древесина.
Мимо, мимо… От взрывов, далеких и близких, тряслась земля и раскалывался воздух. Вспыхнули, загорелись бочки с солярой, гудя, как барабаны.
— Немцы совсем сдурели! — глухо заорал оглохший Артем, не отрывая головы от надежной земли. — Ночью шпарят, как ненормальные!
Неверный, шарахающийся свет загулял по расположению полка. Вот вздыбилась земля на давешнем «плацу», вскручиваясь пламенным вихрем, а вот…
Припадая, выбежал Аверин в исподнем — и его накрыло вместе с землянкой, разрывая, кромсая, мешая щепки и комья земли с ошметками усохшей плоти.
Обалдевшая Кристина, изящно поднимаясь на четвереньки, повернула ко мне голову и шевельнула губами. Я разобрал неслышное: «Спасибо!» Оставалось только мужественно улыбнуться в ответ…
Из газеты «Красная звезда»: