Страница 16 из 71
Перемахнув бугор, Кибирев побежал, отмахивая револьвером — нелепый, скрюченный, страшный. Человек двадцать бойцов, матерясь, оторвались от земли, бросаясь следом. Задолбила «эмга», и капитан, дергаясь, ломаясь в поясе, покатился по заросшим колеям дороги. Следом рухнули трое или четверо красноармейцев, поймав хлесткую очередь.
Я обессиленно рухнул на колени, с третьего раза сумев затолкать пистолет в кобуру. Накатила опустошенность, но рефлексировать особо некогда — бой разрастался, поднимая грохот до безудержного крещендо.
— Товарищ командир! — Емельян Белоконов подполз, протягивая телефонную трубку. — Салов!
— Да! — крикнул я, зажимая ладонью ухо.
— Лушин? — рявкнула трубка. — Кибирев где?
— Убит! Побежал в атаку, да во весь рост!
— Т-твою ж ма-ать… Говорил же им… У Кибирева всю семью — одной бомбой… — слабый, чуть ли не поскуливавший голос комполка зазвучал жёстко: — Ладно! Политрук, рота опять на тебе! Обойдемся пока без аттестационной комиссии и курсов. Потом как-нибудь… Понял?
— Да, товарищ командир! — вернув трубку красноармейцу, буркнул: — Чего лыбишься?
— Слышимость хорошая, товарищ командир! — раззубатился Емельян.
— Ходанович!
Старшина с разгону плюхнулся на землю рядом со мною.
— И этот лыбится… — заворчал я.
— Дык, ёлы-палы… — смутно выразился Ходанович.
— Ладно, слушай. Ты ж у нас разведка?
— Да, товарищ командир.
— Хочу сегодня к немцам в гости сходить.
Старшина крякнул.
— Да оно бы ничего, товарищ командир… Так ведь мины…
— Вот как раз мины я чую, Лёва. Проползу мимо и не задену. А вы строго за мной. Понял?
— Понял, товарищ командир!
— Ступай тогда, готовься. Выдвигаемся, как только стемнеет.
— Есть!
Я задумчиво проводил Ходановича взглядом. А ведь старшина не подивился даже, и сомнения задавил… Значит, в самом деле верит.
Бой потихоньку угасал, а солнце закатывалось, вытягивая длинные тени. Зависнув в синем, густеющем небе, полыхало багрянцем облако, как боевое красное знамя.
Из газеты «Красная звезда»: