Страница 12 из 15
– А зачем она нужна? – спросил Гониденек. Он раньше никогда не видел именно таких копеек. – Мелкий диск, весь истертый… Или она серебряная?
Серебро хуже золота, но тоже годится для богатства.
– А как же, мил дружек, – обрадовался Гбар Зацкей – обязательно серебряная.
– Если серебряная… то давай сыграем.
Гбар Зацкей затряс перед Гониденеком руками.
– Копейка, вертись, копейка крутись, никогда тебе не найтись. Ну, – хитрый дед ткнул Гониденека в нос – Где, по- твоему, копейка?
Гониденек насмешливо поглядел на левый сморщенный кулак.
– Ну, пускай – здесь.
– А нет, не попал, не угадал, проиграл – Гбар Зацкей разжал левый кулак, показывая, что там пусто. – Вишь, мил дружек? Не лежит здесь копейка, совсем не лежит. Моя, значит, дыня.
– Ну твоя, – на удивление легко согласился Гониденек. – Мне что-то надоело ее тащить… к тому же она недозрелая. До свидания, дяденька. У меня дела.
И Гониденек ускакал прочь.
Старик обошел вокруг дыни:
– Хоть и невелика прибыль, а все ж прибыль. Не убыль. Тварь мохнатая, до чего ж противна на вид была! И как вообще природа рождает таких уродин? Разврат!
Судьба дыни была решена заранее. Гбар Зацкей действовал наверняка. Гониденек не мог выиграть – если б он показал не на левый кулак, а на правый, в правом тоже ничего бы
не было. Это была хитрость, древняя хитрость Гбара Зацкея, полученная им еще в незапамятные времена.
Гбар Зацкей умел обманывать простачков. Но он мог не знать, что перед ним не обычный простачок, а Гониденек.
Довольно кряхтя, старичина полез в карман:
– Провели тварь мохнатую, тварь неумную, можно и… а куда мой нож старинный делся? И тут не лежит, и здесь его нет… Видно, обронился дорогой… проклятие… Ничего, сыщем… Можно ложкой… что, и ложка пропала?… проклятие… разобьем камнем…ох, и твердую же дыню эта тварь мохнатая приволокла… камень твердый, словно быстросферы…быстросфе… а где ж сферы?! Где они?!
Гбар Зацкей в ужасе вскочил, стал обыскивать себя с ног до головы – он искал два маленьких яйцевидных предмета – «быстросферы», сделанные из редчайшего сплава, великую тайну. Быстросфер не было. Тогда он открыл рот, пытался кричать, но не мог, стал лупить себя по затылку – но изо рта так ничего и не выпало. Пропали быстросферы. Растворились. Исчезла древняя мощь.
– Потерял… – подумал Гбар Зацкей. И опять испугался.
Да от страха-то и умер. Убежали от него тайны.
На самом деле быстросферы не пропали – их просто вытащил мохнатый «простачок». Заодно с ложкой и ножом.
Гониденека не догонишь!
Он как вихрь пролетел путь в две тысячи шагов, потом прыгнул с дороги в чащу, хитро путал следы (на всякий случай), выбежал на другую дорогу, затем на третью, и лишь там остановился и принялся рассуждать:
– Противный дядька, провести меня хотел… Пень корявый и трухлявый, да я таких проходимцев тысячами видал! Все норовят чужое не запылившись взять. Мошенники! А я что? – я хоть и беру, но, я по крайней мере перед этим очень стараюсь – бегаю, прыгаю, думаю… А эти хотят даром все заполучить!
Гониденек вертел в руках трофеи. Ложку и нож, впрочем, он выкинул почти сразу.
– Ерундовина! Металл не драгоценный и не редкий, работа пустяковая… Кому они нужны? У Взмокиных есть свои вилки-ложки, а я вообще обхожусь без вилок… они в руках не держатся. А вот для чего эти штучки матовые? Судя по виду, они явно искусственные.
Гониденек и так и этак рассматривал быстросферы, но причудливые изделия не желали открывать свое предназначение. Это не яйца, не минералы, не ювелирные изделия; на аккумуляторы или батарейки они тоже не похожи. Зачем же их так любил Гбар-Зацкей? И почему называл их быстросферы?
На сфере нет параллельных линий; любая линия, начавшись, рано или поздно пересекаются с другой линией на поверхности сферы; то, что разобщено в других пространствах, неизбежно сойдется в сферической плоскости.
Сойдутся любые линии – даже если одна символизирует будущее, а другая прошлое. В обычной жизни понятия «прошлого» и «будущего» неизбежно разделены. Но быстросфера легко сведет их с настоящим.
Что для нее «настоящее»? – Это внутреннее состояние того, кто их держит сейчас, причем не духовное, а сугубо физическое; глубокие чувства и выходящие из них цели – «будущее», а прошлое – наследственность, полученная от всех предшественников. Быстросфера тонко чувствует сочетания «прошлого», «настоящего», и «будущего», ловит момент их взаимного равновесия и – раз! – переходит в исходную точку. Перелетает туда, где все начиналось – в место первоначального появления того, кто держит сферы, сохраняя линию времени. Все происходит в настоящем, просто мыслящий объект переносится на «историческую родину».
Странная вещь быстросферы. И зачем они нужны?
Гбар Зацкей давно не мог пользоваться быстросферами, потому что он давно уже не думал ни о прошлом, ни о будущем. Да и в настоящем его занимала исключительно всякая мелочь. Зато Гониденек имел огромные планы.
– Ой, как мне хочется разбогатеть… просто ужас. Кошмар просто. Хочется, чтоб было золото, серебро, удобство всякое, стандарты… У меня же должны быть высокие стандарты! Хотя, конечно, можно запросто и без этого интересно жить, но мне почему-то хочется…
Гониденек наподдал куст жгучей крапивы, потер хвост и продолжил:
– Никто меня здесь не понимает, у всех какие-то цели… Но ведь у меня же тоже цели! А Ведя говорит, что они какие-то тупиковые. Но я видел тупики, тупик – это когда стена или что-то в этом роде стоит и никак обойти нельзя. Вот это тупик, а какой же в голове может быть тупик? В голове нет тупика, думай себе и думай-й-й-й – Гониденек прокашлялся, потом продолжил хрипло – Прхо-грхесс, трхорчество (творчество), столько хрозни (возни)… Н-нет, я совсем не прхонимаю Взмокиных, хотя они и хорошие лица…
Была уже вторая половина дня; тени ползли от стволов и ветвей, удлиняясь и перепутываясь друг с другом. От дороги местами поднималась земляная пыль, но сразу пропадала в густых травах по обочине.
Тени от деревьев справа уже пересекли тропу и забирались по стволам тех, что слева. На одном дереве было шесть черных пятен, расположенных друг на другом. Гониденек сел и стал следить, как тень медленно ползет вверх. Вот она же приблизилась к первому пятну, ко второму третьему… Гониденек задумался и пропустил четвертое пятно. А тень уже сидит на пятом…
– Подожду до шестого – и все. Домой пойду. Хотя, какой там дом, если меня никто там не понимает… делают что-то такое, делают… и не разбогатеешь, и богатство носить не в чем. Вот если бы все думали как я!
Гониденек вдруг разом ощутил и свое прошлое, и будущее, и все смешал в мыслях с настоящим. Уж так ему хотелось добиться успеха – такого, как он понимал. И вертел добытые быстросферы!
В ядре быстросферы что-то произошло: раздался щелчок – или не было щелчка? Или все случилось бесшумно? не понять. Только внутренняя система, управляющая быстросферой, пришла в движение, заработала, с космической скоростью совмещая настоящее, прошлое и будущее.
Гониденека кольнуло.
– Мне иголка в хвост уперлась… Безобразие! Я же не садился на иголки, или мне ее воткнули… Слушайте, а куда небо делось?
Действительно, небо пропало, так как и все просторы, а вместо них образовался каменный склеп, ветхий, рассыпающийся; рядом были такие же склепы или норы, а вокруг торчали голые столбы с обломками ветвей.
– Ужас!!!
Столбы тянулись вдаль, но все же можно было видеть выход – блеклый, голубоватый. Вдали мельтешили и качались елки.
Это тоже был лес, только совсем в другом Мире.
Гониденеку не в новинку путешествия между мирами, но на этот раз он очень расстроился:
– Ах, вы, чтоб вас… чтоб их… какая… какой я несчастный мне опять не везет… как в тот раз с Ведей и Вор-Юн-Гаком… хотя, где ж теперь был Вор-Юн-Гак, его совсем здесь не было… а кто ж тогда – Ничтов? – он это может, но его опять не было… Неужели я сам?! – Гониденек взглянул на 2 крохотных яичка, укативших под корягу (быстросферы). Это они перенесли его – Ах вот вы как, значит?! Да я вас…