Жизнь после

– Мы называем это исдож – искусственный дождь.

– Как это работает?

– Я обязательно тебе это расскажу, но не сейчас. А теперь иди мойся. Я хочу попасть на вечернее собрание как можно скорее, – подталкивая юношу в сторону исдожа, проговорила женщина. – Я жду тебя здесь. Быстрее.

Скидывая грязную одежду на пол, Сэмюель почувствовал невероятное облегчение, словно всё это время он таскал на себе мешок, набитый камнями, и только сейчас ему было позволено от него избавиться. Отодвинув заслонку, он с наслаждением наблюдал за тем, как сквозь дыры маленькими струйками сочилась вода, попадая на кожу. Она была чуть холодноватой, но значительно теплее, чем из реки.

– Я жду, – чуть прокашлявшись, напомнила о себе Джульетта.

– Ещё немного, – закатывая глаза, отозвался юноша. Ему понадобилось ещё пара минут, прежде, чем появится на глаза нетерпеливой тёти, что активно расхаживала взад-вперёд.

– Ну наконец-то. Пошли.

Схватив племянника за руку, женщина потащила его в сторону площади, где обычно собирались все кочевники.

– Подожди, а куда мне деть грязную одежду?

– Брось её возле нашего дома.

– Ты шутишь?

– Нет. Кому нужно твоё вонючее рваньё? Утром завтра подберёшь и постираешь.

Глаза Сэмюеля расширились от удивления. Он не мог поверить тому, что сейчас слышал. Как это? Просто взять и бросить? Голос матери зудел в голове, так и повторяя «А что скажут люди?». Но то, что происходило вокруг, говорило: «Здесь это не имеет значения». Он наблюдал за тем, как возле зданий росли кучи всевозможных вещей, что днём прошлого дня отсутствовали. И люди проходили мимо них, не обращая никакого внимания, словно в этом нет ничего плохого.

Чем ближе спутники подходили к площади, тем больше людей они встречали на своём пути, основная масса шла в ту же сторону, что и они, и лишь единицы шли в противоположную.

На площади было очень шумно – гул множества голосов казался Сэмюелю очень необычным. В нём слышался заливистый смех, где-то вдалеке разливался мелодичный голос, что манил своей красотой.

Если вчера ему это место показалось холодным и чужим, то сейчас оно согревало своей приветливостью и дружелюбием. Пустое пространство наполнилось множеством столов, стульев, что не всегда использовались по назначению. Находились кочевники, что забирались на них с ногами и что-то воодушевленно рассказывали, и в разных компаниях была своя атмосфера – кто-то смеялся, кто-то был серьёзен, были и те, что грустно созерцали происходящее.

Только сейчас юноша заметил, что вся площадь была украшена цветными лентами, что развевались на ветру, а ещё с разных углов тянулись вьющиеся растения, что цеплялись за верёвки, на некоторых имелись маленькие цветки. А в воздухе по-прежнему витал аромат еды, что был значительно ярче, чем у исдожа.

Набрав полную грудь воздуха, Джульетта шумно выдохнула.

– Судя по запаху, сегодня на ужин будет ильона.

– Что это?

– Милый, об ильоне не рассказывают – её подают к столу, чтобы позволить путнику насладиться вкусом, – В этот момент лицо женщины выражало наслаждение, что сопровождалось жестикуляцией руки. Она выглядела счастливой и невероятно одушевлённой.

– А кто готовит ужин?

– Все по очереди. У нас существует определённый график, согласно которому все по очереди дежурят.

– То есть однажды наступит моя очередь? – На лице Сэмюеля отразилась взволнованность. Ему было страшно представить этот момент, чтобы он готовил для всех еду. Это же сколько времени нужно потратить? А вдруг не получится?

– Да, но не переживай. Ты будешь не один принимать в этом участие. И в первые разы тебя не заставят делать что-то невероятное. Точнее не доверят, – чуть усмехнувшись, ответила Джульетта, едва заметно подмигнув одним глазом.

Ему было приятно проводить время с тётей, а разговоры с ней придавали сил, уверенности и дарили лёгкость, словно разницы в возрасте не существовало.

– Привет, Джульетта.

Из толпы появился мужчина средних лет, что приветливо махал рукой, подзывая женщину присоединиться к их столу. На его худом лице ярко выражались массивные скулы, а длинные каштановые волосы были небрежно собраны в хвост.

– Привет, Генри. И всем остальным привет.

С разных сторон стола послышались слова приветствия, кто-то поднялся на ноги и стал пожимать ей руку, были и те, кто легонько обнимали за плечи.

– Познакомьтесь. Это Сэмюель. Сэмюель, это Изабелла, – Она указала в сторону белокурой женщины, что отличалась от присутствующих небольшой полнотой. – Это Пётр, – Мужчина с тёмными волосами и шрамом на щеке, протянул руку юноше для рукопожатия – А это Мария, – Миниатюрная женщина лет двадцати трёх, кивнула в ответ.

– Чем ты занималась последние два месяца? Тебя не было видно, – с любопытством в голосе поинтересовалась Изабелла, заёрзав на стуле.

– Я навещала своего брата. Мы не виделись уже восемнадцать лет.

– А это его сын? – указывая в сторону Сэмюеля, шёпотом спросил Генри.

– Я Вас слышу, – также шёпотом отозвался он, чуть поддавшись вперёд, чем вызвал смех присутствующих.

– Извини. Я просто был знаком с Бенджамином, и ты очень похож на него. По крайне мере, в тот период, когда я видел его в последний раз. Как он там живёт?

– У них с мамой всё хорошо. Его очень уважают в нашем поселении – с ним часто советуются, он помогает в совершенствовании методов работы, и часто очень успешно.

– Эх, как жалко, – заметив непонимающий взгляд юноши, мужчина добавил: – Если бы твой отец остался с нами, то смог бы многого достичь. Он был одним из перспективных кочевников.

– А чем вы занимались? – Джульетта постаралась сменить тему разговора – ей и самой было неприятно слушать подобные замечания.

– Мы с Генри экспериментировали в совершенствовании отопительной системы, а Изабелла с Петром пытались отыскать что-нибудь интересное в западной части обители, – Голос Марии звучал спокойно и немного по-детски.

– И как успехи?

– Ты не представляешь, – воодушевленно заговорил Генри. – Сначала мы хотели придумать замену путеводникам, потому, что деревянные очень быстро прогнивают от контакта с водой, а менять их каждые два-три месяца надоедает. И Мария предложила сделать их из глины, точно так же, как мы делаем посуду и заслонки для оконных проёмов. И нам пришла в голову гениальная идея: если в путеводниках будет находиться горячая вода, то они должны будут давать тепло. Осталось придумать, как это реализовать.

– Ты представляешь, сколько воды нужно залить в путеводники, чтобы они отапливали весь дом? И где она должна находиться? – с вызовом, спросил Пётр.

– Подождите. Даже, если вы зальёте горячую воду, она всё равно остынет. А постоянно менять её – проблематично, – скептически отозвалась, Изабелла.

– Нам нужно придумать, как нагревать её, не сливая из путеводников.

– А что такое путеводник? – шёпотом спросил Сэмюель у Джульетты, не сводя взгляда с ругающихся кочевников.

– Помнишь: мы ходили с тобой к исдожам? Над ними были такие деревянные, круглые поленья. Вот они и называются путеводниками – по ним бежит вода из основной бочки, где скапливается дождевая.

– Спасибо. А они всегда так ругаются?

От вопроса юноши, на лице женщины мелькнула улыбка.

– Они не ругаются. Можно сказать, что это научный спор. Как бы это странно не звучало, но именно в такие моменты и рождаются хорошие идеи.

– Неужели мой папа был такой же?

– О-о, ты бы видел, как он отстаивал свою позицию, – со смехом отозвалась Джульетта. – Он настолько громко это делал, что окружающие постепенно начинали прислушиваться к разговору и вступать с ним в диалог.

– И чем это обычно заканчивалось?

– Каждый оставался при своём мнении. Причём тот, чьё мнение оспаривалось, проводил несколько недель в поисках подтверждения своих слов.

– И часто мой отец ошибался?

– Чаще, чем ему хотелось, особенно первое время. Но я помню это смутно, когда ему исполнилось шестнадцать, мне было всего шесть. Поэтому большая часть моих воспоминаний, связанно с более взрослым периодом его жизни.