Жизнь после

– Ой, извини, – пряча руки в карманы, отозвался он. – Что ты спросила?

– Сэмюель, почему ты отвлекаешься? Я не смогу тебя научить, если ты будешь постоянно витать в облаках.

– Я просто думал о том, что изначально мы должны были дойти до Эрмитея за двадцать один день, но из-за меня ты задерживаешься на одиннадцать дней.

– Есть одна простая истина: пока одни люди зацикливаются на своих поражениях, другие переступают через них и идут дальше к успеху. Кем ты хочешь быть Сэмюель? Тем, кто вечно жалеет себя или тем, кто достигает желаемого? – Джульетта отвернулась, давая понять, что разговор окончен, и пора продолжать работать. Вдвоём они соорудили спальные места из обломков камней.

– А я ведь только сейчас понял – ты же до нашего поселения одна шла, – с изумлением произнёс юноша.

– Да, и что с того?

– Тебе не было страшно или одиноко?

– Мы привыкли вести такой образ жизни. Да, чаще всего мы работает в команде. Вместе исследуем территории, изучаем реликвии, а по вечерам делимся впечатлениями от проделанной работы, но порой случаются такие периоды, когда приходится продолжительное время находиться одному. И это нормально.

– И что это за периоды?

– Например, когда много работы, и она находится в разных местах. Тогда мы разделяемся, чтобы успеть как можно больше.

– Но куда вы торопитесь? – с изумлением, спросил Сэмюель.

– Как правило, мы ограничены временем года, когда становится холодно, а земля начинает промерзать или начинаются постоянные дожди – работать становится тяжело, и нам приходится уходить южнее. К тому же весной и осенью мы ограничены в передвижении – наступает время посева и урожая, и нам приходится бросать все силы на то, чтобы обеспечить себя провизией.

– Подожди, вы тоже тратите на это время? – Лицо юноши перекосило от смятения смешанного с возмущением – он был удивлён тому, что кочевники тратят своё время на подобную работу.

– Ну, да. Еда с неба не сыпется, – непонимающее отозвалась Джульетта, но когда она заметила эмоции на лице племянника, то взорвалась от смеха.

– Неужели ты думал, что мы всё время проводим в поисках ценностей и информации?

– Вообще-то, да, – возмущенно отозвался Сэмюель, от чего женщина расхохоталась ещё больше.

– Мой милый, оставь своё романтическое представление о нашем образе жизни в прошлом – оно не имеет ничего общего с реальностью. Мы много и усердно трудимся. Чаще это тяжелый, физический труд, который помогает нам не только что-то находить, но в первую очередь обеспечивает наше существование. Благодаря ему, у нас есть возможность заниматься тем, что мы действительно любим. Скоро ты и сам это узнаешь.

– Кажется, меня ждёт много удивительного и невероятного, – ворчливо отозвался юноша, пытаясь уснуть. Он уже начал привыкать к тому, что подушка и одеяло в жизни кочевников – это непозволительная роскошь. И смирился с тем, что придётся спать так постоянно. Он даже свыкся с тем, что еда в его жизни теперь будет более скудной. Но привыкнуть к тому, что спать нужно там, где придётся и на чём придётся – он всё ещё не мог. Поутру, после такого сна – у него болело всё. Спина ныла, а шея затекала и отказывалась поворачиваться без боли.

И это утро не стало исключением. Пробуждение Сэмюеля сопровождалось болью во всём теле. Постепенно он начал привыкать к этому состоянию. И если поначалу это мешало, то сейчас он научился игнорировать боль. Она уходила на задний план и становилась фоновой функцией, как умение дышать, пить, есть.

– Доброе утро, – проговорил юноша, обращаясь к Джульетте. Она сидела на полу, расположившись спиной к нему.

– Ты сегодня проснулся сам, – удивлённо отозвалась женщина. – Молодец, делаешь успехи.

– Я надеюсь, что в обителях есть нормальные кровати, или вы и там предпочитаете спать на камнях?

– Сегодня у нас будет насыщенный день, – игнорируя ворчание племянника, проговорила Джульетта. – Поэтому нам стоит хорошо подкрепиться и выдвинуться как можно раньше.

Только сейчас Сэмюель заметил, что комнату заполняла лёгкая дымка, исходившая от костра. Расположившись на полу, тётя что-то варила в металлической ёмкости.

– Что это?

– Это зёрна злаковых культур. При варке они хорошо разбухают, поэтому кочевники предпочитают использовать их для пропитания. К тому же блюда из них получаются очень сытными.

– У тебя всё это время была с собой еда, а ты молчала? – От изумления голос Сэмюеля стал тонким. В такие моменты он окончательно переставал понимать Джульетту. Для него она больше походила на странного зверя, что случайно попал в поселение радиоходцев, и вёл себя диковато.

– Не понимаю твоего удивления, – равнодушно отозвалась она.

– У нас были дни, когда в наш рот не попало и случайной мухи, а ты молча носила с собой еду, вместо того, чтобы её приготовить.

– Во-первых, этой еды у нас было мало и её следовало беречь. А во-вторых, тебе следует привыкать к такому образу жизни.

– Ну, спасибо, – садясь на пол, еле слышно пробурчал Сэмюель. Он молча наблюдал за тем, как плотная жидкость темно-серого цвета бурлила. Как надувались на её поверхности пузыри и лопались.

– А что изменилось? – чуть успокоившись, поинтересовался он.

– Дальше проще будет находить еду. Поселения радиоходцев, с которыми у нас есть договорённости, будут встречаться чаще. Но самая важная причина в том, что скоро мы сможем пополнить запасы еды.

– Почему радиоходцы вам помогают?

– Потому, что мы делимся с ними знаниями, улучшаем их быт.

– Разве это не пустая трата времени?

– Нет, нам это выгодно. Особенно, когда рядом с их поселением у нас проходят работы.

После завтрака, спутники покинули свой ночлег и отправились дальше. По дороге Джульетта рассказывала всё, что знала о старом мире. Оказалось, что прямо сейчас они шли по поселению, которое существовало задолго до ядерной войны и долгое время считалось столицей России. Сэмюель, конечно, знал, что раньше территория Земли делилась на страны, а страны состояли из различных поселений. Но никогда не подозревал, что люди говорили на разных языках, имели свои привычки, традиции и порой очень сильно отличались друг от друга. Оказалось, что изучать старый мир не менее интересно, чем фантазировать о жизни вне Земли.

– Здесь столько много зданий, автомобилей, а какие широкие дороги?! – восхищенно произнёс Сэмюель. – Сложно даже представить какое количество людей проживало в этом поселении.

– Довольно много, – снисходительно улыбнулась женщина. Она могла бы рассказать ему о других местах, где здания значительно выше, а площадь этих поселений превосходит всё то, что он видел ранее. Но она хотела дать ему насладиться настоящим, чтобы он всё познавал со временем и всегда находил то, что сможет впечатлить его.

Когда они вышли на просторную площадь, вымощенную из камня, перед ними предстала стена бледно-красного цвета, что имела башни. На одной из них имелись часы, стрелки которых давно разъело от ржавчины.

– Это место появилось более полутора тысяч лет назад. Изначально здесь образовались торговые точки, а после оно стало центром поселения, где собирались люди, чтобы узнать все новости или отпраздновать значимые события.

– Тогда понятно почему здесь так много свободного пространства.

Около получаса Сэмюель ходил по площади, разглядывая стены. Большая часть из них находилось в хорошем состоянии, но были и те, что полностью осыпались и представляли собой груду камней. Ещё его внимание привлекло необычное здание, что имело множество башен различных размеров и форм, но, к большому сожалению юноши – оно было наполовину разрушено, как и памятник, что стоял подле него.

– Интересно, как оно выглядело раньше? – голос Сэмюеля прозвучал отстранённо, словно вопрос был риторическим.

– Если ты мне напомнишь по прибытию в Эрмитей – я обязательно тебе покажу.

– У вас есть изображения того, каким был мир раньше?

– Да, но найти что-то подобное – это большая редкость. То, что не уничтожила ядерная война – уничтожили стихия и время. С каждым пройденным десятком становится всё сложнее находить что-то ценное. Поэтому в последнее время кочевники всё больше уделяют времени тому, чтобы заниматься науками и различными исследованиями, вместо того, чтобы искать отголоски старой цивилизации.