Ибо мы слепы

– Нет… Ч-что же я… что же я наделал! Меня поймают. Теперь точно поймают! М-моя жиз-з-знь кончена!

С пришедшим к нему осознанием он кинулся в теперь уже пустовавшую спальню матери, отогнул одну из половиц и вынул на поверхность деревянную шкатулку, с каймой по краям, покрытой металлом. Продолжавшей дрожать рукой откинул крышку и извлёк из шкатулки блеснувший в лучах солнца Кольт модели М1911. Когда-то он принадлежал его отцу, Робину Маллету. Джордж заворожено рассматривал пистолет, его резкие грани, отсвет металла. Наконец, холод и вес оружия придали ему уверенности. Джордж перезарядил пистолет, снял с предохранителя и прижал дуло к виску с такой силой, что казалось ещё чуть-чуть и его височная кость треснет под натиском металла. Крепко стиснув зубы, он зажмурил, что есть сил, глаза и попытался заставить себя надавить на спусковой крючок…

Но у него не получилось сделать этого. Ненавидя себя за трусость, Джордж откинул пистолет на пол, но тут же спохватился и принялся протирать его, после чего аккуратно положил в шкатулку и вновь спрятал под половицей.

– Что ж, я буду ждать их. Пусть делают со мной что хотят!

Глава 5

Джордж сидел на старой деревянной банкетке в коридоре, прислонившись спиной к холодной стене и не отрывая взгляда, даже почти не моргая, смотрел на входную дверь, ожидая, что вот-вот её, как в боевиках, выбьет отряд спецназа и скрутит его прямо здесь на полном грязи, мусора и песка ковре. Секунды тянулись как минуты, минуты как часы, но всё же время неумолимо текло вперёд, а единственные правильно работавшие часы в доме – будильник в его комнате – отсчитывали час за часом, пока не наступило шесть часов вечера. И тогда будильник разорвал гробовую тишину громким звоном, приведшим Джорджа в чувство. Шесть часов вечера. Ему пора собираться на работу.

Быстренько переодевшись в форму охранника, Джордж стремглав бросился сначала в туалет, а потом и чистить зубы, вспомнив, как ему наказывала мать не забывать делать это каждое утро и вечер. Осознав, что он пропустил утреннюю процедуру, Джордж выдавил из самого дешёвого тюбика зубную пасту на щётку и быстренько прошёлся ею по зубам, прополоскал рот водой, после чего сделал то же самое второй раз, выполняя уже как бы вечернюю чистку зубов. После чего, почувствовав дикий голод и недовольное очень громкое бурчание желудка, покидал какую-то оставшуюся ещё с позавчера еду в контейнер, составив в итоге себе на вечер блюдо из слегка заветренных макарон вперемешку с фасолью, парой кусков колбасы и ломтика хлеба. И уже выбегая с пахнущей, как и весь дом, плесенью кухни, вспомнил о яблоке, забытым им ещё утром прошлого дня перед собеседованием в полицейском участке. Парочку особо смелых насекомых, также присмотревших этот лакомый кусочек, Джордж на бегу стряхнул рукой, после чего спрятал его в карман своей форменной куртки. И, наконец, покинул этот худший кошмар любого риелтора.

Суетясь в сборах на работу, Джордж немного отвлёкся от своих мыслей о том, что он личность номер один, разыскиваемая полицией. Но как только двигатель его фордика заревел, пару раз перед этим побулькав, они – эти самые мысли – вновь завладели его сознанием. Теперь Джордж напряжённо всматривался в каждый автомобиль, встречавшийся ли ему по дороге, едущий за ним или же, наконец, обгонявший его. В каждом он до последнего момента видел полицейских под прикрытием, следивших за тем, чтобы он ехал точно в расставленную ими ловушку. Или они хотят давить на него психологически, чтобы заставить самого признаться?

После бедного райончика, состоявшего из частных покосившихся хибар и в котором находился дом родителей Джорджа, простиралась узкая полоса пролеска, отделявшая более дорогие и ухоженные участки, с большей частью двухэтажными кирпичными домиками, спрятанными за высокими невзрачными заборами, собранными их однотипных профлистов. А уже эти участки прилегали к спальным окраинам города, состоявшим из домов трёх, пяти, большее десяти этажей, кроме парочки самых новых и дорогих восемнадцатиэтажных домов в элитном районе. Они окаймляли исторический, если его можно было так назвать, центр города, утыканный уже наперебой как двухэтажными, трёхэтажными, пятиэтажными домами и даже парочкой огороженных частных участков, принадлежавших самым богатым семьям города.

В том месте, от которого начинали простираться спальные районы, стояла патрульная машина. Приметив её издалека, Джордж стиснул пальцами руль, снизил на всякий случай скорость до сорока километров в час, вместо разрешённых шестидесяти и, выпрямив до хруста спину и шею, теперь аккуратно проезжал мимо. Его одновременно и радовало, что на обочине не стояли сотрудники полиции и никого, следовательно, не останавливали, но и вместе с тем напрягало – вдруг это подставная машина? Которая должна была заставить его занервничать и понаделать глупостей и ошибок?! Джордж кинул взгляд на зеркало заднего вида и не удержался от восклика:

– Чёрт возьми!

Ему в зад дышал коричневый седан, точь-в-точь как в фильмах у детективов, работающих под прикрытием. Подозрительный автомобиль словно приклеился к нему, не спешил ни обгонять, ни сворачивать где-либо. Чувствуя, как его сердце бьётся всё чаще и чаще, Джордж решил проверить – на следующем же перекрёстке он, не включая поворотника, резко завернул руль вправо. Украдкой вновь посмотрел на зеркало – коричневый седан медленно вползал на перекрёсток, входя в поворот и продолжая движение за фордиком. «Неужели, я всё же прав?!» – пронеслось в голове у Джорджа. Чувствуя, что он не выдержит всего этого, Джордж включил аварийку и плавно съехал на обочину, стараясь не нанести ни одной лишней царапинки от летевшего из-под колёс гравия своей обожаемой машине, которую иногда ласково называл «моя ласточка». Теперь какие-то считанные метры разделяли их. Джордж продолжал сидеть выпрямив спину и стискивая руль машины. Помимо лёгкого дрожания каждой мышцы, теперь он почувствовал, как от столь сильного волнения по его телу начал стекать градом пот, а футболка прилипла к спине. Вот нос машины уже поравнялся с его задним бампером. Теперь и с задней дверцей. Передней… Ещё секунда, и машина заворачивает на следующем же перекрёстке на дорогу, уходившую за стоявшие плотной стеной дома, во дворы. Не веря своему счастью, Джордж начал истерически смеяться. И не мог остановиться. От бессилия сделать глубокий вдох, он жадно ловил воздух ртом, выдавливая из себя обрывающиеся звуки, отдалённо похожие на смех. В какой-то момент его взгляд упал на часы, расположенные рядом со спидометром. Он опаздывал на работу! Резко оборвав смех, Джордж вывернул обратно на дорогу, развернул машину и вернулся на знакомый и привычный ему маршрут. Теперь его лицо было абсолютно серьёзно, челюсти плотно сжаты, а глаза вновь искали намёки облавы и слежки в каждой проезжавшей мимо машине.

И тут до Джорджа дошло: полиция готовит ему засаду на его рабочем месте… Они арестуют его прямо при его коллеге, пожилом охраннике Фрэнке, когда он будет передавать ему ключи? Или же сразу же, как он останется один? Чувство безысходности охватило его с ног до головы. Безысходности и страха. Поэтому на небольшую стояночку, расположенную на охраняемой по ночам Джорджем территории, за уже крошащимся белым бетонным забором, фордик заезжал резко, дергано и даже пару раз заглох, когда пожираемый своими мыслями его водитель пытался припарковаться задом.

– Ну вот и всё, я готов… – выдохнул Джордж и, чтобы быть при полном параде, натянул на голову кепку охранника и, махом открыв водительскую дверь, с тяжёлым сердцем и затаив дыхание, грузно выбрался из своей машины.

Но никто не бросился на Джорджа со всех сторон, колошматя его дубинками и электрошокерами. Никто не бежал к нему с наручниками наперевес. Никто даже не кричал его имя и не требовал его лечь лицом на землю. Никто. «Неужели, всё же прямо при Фрэнке?» – подумал Джордж и, украдкой бросая взгляд по сторонам, но и стараясь прямо держать голову, он направился в первый корпус складов, в котором располагался пост охраны. Вообще, этот пост представлял собой небольшую комнатушку, спрятанную за железной дверью у самого входа в первый корпус складов, и напоминавшую больше какую-то подсобку. На коротком столе, который простирался вдоль всей стены, громоздились с десяток мониторов, вызывавшие каждый раз у Джорджа ассоциацию с глазами огромного паука, неотрывно следившими за ним каждую его смену. На эти мониторы выдавалась картинка с камер наблюдения, которыми этот богом забытый склад был утыкан, видимо, по старой памяти. Кстати, Джордж не мог вспомнить ни дня, чтобы все камеры работали при его заступлении на пост или хотя бы одна из них не отключилась уже во время его смены. Дополнял же интерьер комнатки охраны одинокий стул с высокой спинкой и пятью колёсиками, два из которых уже давным-давно треснули. В эту самую комнатушку и зашёл, постучав предварительно по железному косяку двери, Джордж. Он был уже настолько уверен, что там его ждут представители полиции, что даже удивился тому факту, что на стуле одиноко подрёмывал один-одинёшенек Фрэнк.