Страница 4 из 14
– Алексей Петрович, он же загипсованный, как он дойдет? Я бы сама сбегала, но нельзя же, на работе я. Может, Сеньку, сантехника, послать?
– Как профессиональный хирург скажу вам, что лечение пациента, который «упал с трапа», на данном этапе требует срочного тренинга травмированной ноги, – надув и без того толстые щеки, важно сказал Чепела и добавил: – А поход за пивом – это первый этап лечения, но не последний…
«Какой же следующий этап будет?» – задавал я себе вопрос, волочась за своей больной ногой, которая «бросилась» выполнять предписание врача. Двигаться на костылях я уже научился, но сумка с банкой ощутимо мешала движению, так как при естественных шатаниях периодически била меня то по правой – больной ноге, то по здоровой – левой.
Но нет худа без добра – статус инвалида оказался полезным около пивной: увидев мою красноречивую фигуру при двух костылях, ноге, завернутой в гипс, и с трехлитровой стеклянной банкой в правой руке, очередь мгновенно расступилась.
Обратный путь был особенно тяжелым, так как полная банка била меня уже на всю катушку. Кроме того, меня все больше и больше тревожил вопрос следующего этапа лечения у неприступного травматолога всей Серебрянки.
Вскоре все выяснилось. И нужно отметить, что второй этап лечения оказался еще более интересным, чем первый.
– Ставь банку на столик, – сказал Чепела, когда я робко открыл дверь хирургического кабинета. – Пора лечиться!
С этими мудрыми словами первый хирург Серебрянки открыл невзрачный, серый шкафчик у операционного стола и достал оттуда большую бутылку со знакомой и такой родной надписью: «Портвейн Агдам». Сердечная, добрая медсестра Любаша составила нам компанию…
Еще до этого эпохального знакомства с травматологом Чепеловским я заметил одну интересную вещь, даже закономерность, которая касается невероятного покровительства и любви Господа к пьяницам. Где бы пьяница ни был, в каких, казалось бы, безвыходных ситуациях он ни оказывался, в какое тяжелое экономическое положение ни загоняла бы его судьба – он все равно похмелится! Однажды на берегу Немана, недалеко от своей дачи, откуда до ближайшей виноводочной точки 10 км, под жесточайшим контролем жены я смог выпить хороший глоток того же «Агдама». Этот глоток размером в 300 граммов предложил мне незнакомый рыбак, который неизвестно как там оказался.
И таких примеров – уйма.
…Второй этап лечения «по-Чепеловскому» прошел еще более продуктивно и эффективно. Во-первых, было выпито три бутылки вина «Агдам» и трехлитровая банка пива. Во-вторых, больничный лист, выписанный в Краснодаре, был продлен на неопределенный срок. Но явиться на какие-то процедуры необходимо было завтра.
…С момента той встречи лечащий врач, ведущий травматолог микрорайона Серебрянка Алексей Петрович Чепеловский и его пациент – ведущий инженер НПО «Центр» Антон Кулон на неопределенный срок составили новую структурную единицу поликлиники № N г. Минска, особенностью которой было полное единство и понимание процесса лечения. Иногда процесс лечения заходил в такую фазу, где уже невозможно было разобраться, где – врач, а где – пациент. Благодаря второму закону термодинамики, а также неизбежному его результату – тепловой смерти Вселенной, уже через каких-то шесть недель Кулон потерял свою квалификацию специалиста по кариолисовым силам и механике тел вращения. Зато Чепеловский стал постепенно разбираться в конструкциях устройств по разделению суспензий и даже съездил на полигон испытаний новых конструкций центрифуг в город Березино, где посетил знаменитую сауну ВИП-персон и попил пива со знаменитым космонавтом Василием Коморовским.
Антон Кулон через два месяца понес наконец закрытый бюллетень на работу в НПО «Центр», где узнал, что его начальник И.П. Зубков не дождался конца совместных работ по проекту «Краснодар – Минск» и уволился. Говорили, что краснадарцы обвинили минчан в нарушении правил Аэрофлота и разорвали с ними договор. В качестве аргумента они приводили документальные факты о группе командировочных, которая свалилась с давно не ремонтируемого трапа самолета, и при этом была утеряна вся документация по центрифугах. Скорее всего, тот трап подпилили американские шпионы – и есть неопровержимые доказательства этому преступлению века, но никто в НПО «Центр» почему-то не стал во всем этом разбираться.
Антону Кулону пришлось также уволиться, так как он совсем перестал разбираться в теоретической физике и философии ранних агностиков. Расстроенный теми печальными событиями, он, однако, не пал духом, окончил курсы «Теории механизмов и машин» при политехническом институте и написал большую работу «Безопасные лестницы, эскалаторы, трапы и тротуары», где на 350 станицах машинописного текста были изложены различные конструкции полностью безопасных механизмов. Где-то через год проект конструкций трапов был включен в пятилетний план развития народного хозяйства СССР – так называемую «пятилетку», а сам А. Кулон стал лауреатом премии Ленинского комсомола.
На все вопросы любопытных журналистов Кулон всегда говорил одну фразу, что объясняло его успех: «Не стоит падать с трапа самолета!».
Меж Беларусью и Литвой. На Вильно!
Вспоминая свои алкогольные приключения, всегда выделяя неприглядную сущность последствий этих приключений, мой друг Антон Кулон всегда стремился подчеркнуть окончательную пагубность алкоголя. Но давно известно, что, если бы не алкоголь, всемирная история лишилась бы многих, иногда судьбоносных, событий, явлений, решающих перемен в жизни людей и народов и даже смен исторических эпох. Именно такого рода историю из жизни Антона Кулона стоило бы вспомнить и в нашей книге.
Часть I. «Под парусами»
В своих прежних рассказах Антон Кулон подробно рассказал о многих пивных и других, не менее приятных, злачных местах города Минска. Благодаря ему я очень натурально представлял себе жизнь «Бермудского треугольника», его знаменитые пивные: «Прохладу», «Под Победой», «Ясень», а также ПНУ. Но оказалось, что это далеко не все пивные точки города-героя, и, бывало, мой именитый друг с превеликим удовольствием вспоминал еще о какой-либо пивной или рюмочной.
…Мы сидели с Антоном Кулоном у костра во дворе моей усадьбы, которая находится около батьки-Немана, готовили шашлыки и вспоминали «пивную культуру» прошлого.
– Давно уже нет этих выдающихся творений человеческого гения советской эпохи, – сказал Кулон и покачал шампур над угольками, которые попыхивали синим жаром, – давно нет и этих людей… А знаешь, я же тебе не рассказал об еще одном месте – оно там же, в центре Минска, в зоне «Бермудов» – и это место не менее знаменитое, а возможно, и более популярное, чем упомянутые пивнушки. Просто оно исчезло довольно рано, еще в советские времена, во время расцвета знаменитой программы «культурного пития»…
Антон внезапно замолчал. Было очевидно, что в мыслях он не здесь, а в тех далеких 80-х годах…
– Ты меня заинтриговал. Не пойму, что еще за место такое? Ресторан? Так мы же по кабакам не ходили…
– Нет, я имею в виду летнее кафе на улице Кирова, известное жителям этого района под названием «Веранда». Во времена своей величайшей популярности и, возможно, по причине активного освоения его в мае 1974 года студентами-физиками БГУ оно получило в народе более романтичное название: «Под парусами». Это была крытая пристройка к ресторану «Беларусь» – как раз напротив стадиона «Динамо». С двух сторон – с улицы и южного торца – стенами веранды служили густые заросли зеленого плюща, который поднимался по специальным вертикальным прутьям до самого верха и уютно закрывал завсегдатаев от бдительного ока прохожих, которые непрерывно бороздили улицу Кирова, а также защищал избранников «зеленого змия» от не менее бдительного ока их жен.
Самое ценное заключалось в том, что «Веранда» принимала своих клиентов не за какими-нибудь дохлыми стойками, как в «Ясене», а за порядочными столиками, расставленными параллельно улице Кирова. И еще: если перед распитием бутылки не зевать и рационально продумать будущий процесс распития, то вам может повезти, и вы займете удачную позицию за столиком рядом с этой уникальной живой оградой. Во время подпольного разлива спиртного вы будете незаметно следить за жизнью улицы и ни в коем случае не пропустите милицейский наряд, который методично, раз за разом прочесывал район.