Рабство. Маги. Суета

— Так-то да, прав ты, наверное. Ладно, бывай.

— До связи.

***

— Ну вот, тут вдоль ручья надо пройти. Он может быть там.

— Сергей, Александрович! Не может он там быть. Мы бы уже нашли что-нибудь. Следы, или собаки запах бы почувствовали. Ничего нет! Если он и жив, то не здесь он, а в другой стороне.

— Не хотите — не надо. Сам дальше пойду.

— Ладно, Сергей Александрович, мы с вами пойдём, а то вдруг нашему министерству придётся ещё и вас потом разыскивать по лесам.

— Да куда уж я денусь. Это вы скорее в наших краях потеряетесь вместе со своими собаками. Зачем вы, кстати, вообще их взяли в этот раз? Они в прошлый ничего почуять не смогли, а теперь тем более не смогут. Столько времени ведь прошло. Запахи все, наверное, уже сдуло.

— Так положено!

Вдруг залаяла одна из немецких овчарок, натянулся поводок, и кинологу пришлось бежать за животным. Сразу же ей начала вторить другая собака. Через минуту уже вся группа бежала навстречу тому, что так взволновало собаку.

Это был разодранный в клочья обычный белый мешок. Сверху на нём лежала куча прошлогодней ореховой шелухи, лежала хвоя. Довольная собака села возле мешка с видом выполненной работы и ждала поощрения.

— Так это ж с этим мешком Санька пошёл в тот раз! Его это мешок! Вон полоски чёрные, вон видно, что надпись была «мука». Я ему говорил: возьми из-под сахара, а то весь белый будешь, а он не послушался, сказал, что одежда и так грязная и хуже уже не будет.

— Молодец, Найда! — кинолог хвалил свою собаку и игрался с ней. — Не по запаху нашла, белый цвет увидела. Глазастая. А вы говорили, что собак брать смысла нет. Этот мешок с прошлого года здесь лежит. Запаха вашего сына здесь действительно не могло остаться. Сейчас он может быть далеко отсюда. Нужно посмотреть вокруг, может следы найдём, фрагменты одежды или ещё что, чтобы понять, куда дальше он шёл.

Группа рассеялась в поисках следов. Первым их нашёл седовласый мужчина и подозвал остальных.

— Ребята…

Мужчина с двумя просветами и одной звёздочкой на погонах первым подошёл на зов Сергея Александровича.

— Плохи дела. След прошлогодний. В конце осени мишка оставил, удивительно, что не смыло ещё. Медведь был крупный, это я вам как заядлый охотник говорю. На медведя ходил и не раз, но такого глубокого следа не видел. Килограмм на четыреста мишка или больше. Но это хорошо даже. Раз большой, значит, ума должно хватить, чтобы на человека не полез. Саша ваш, скорее всего, медведя увидел или услышал и мешок с шишками бросил. Мешок медведь разорвал, а содержимое съел вместе с шелухой. И пошёл дальше по запаху Саши. Мы сейчас по следам медведя пойдём, может и найдём чего интересного. Вы раньше времени не переживайте зря.

Седовласый мужчина после того, как увидел следы медведя, казалось, что даже стал старее, и меньше ростом. Ссутулился как-то.

Группа пошла по следам медведя, благо первые весенние травы только-только начали пробиваться сквозь опавшие листья и хвою, и прошлогодние следы, оставленные на глине возле ручья, было прекрасно видно.

***

На следующий день меня, Олафа и ещё нескольких рабов отправили копать глину у ручья. Нам выдали бронзовые инструменты. Пятеро из нас, в том числе я, орудовали мотыгами. Ещё пятеро с помощью деревянных лопат перекладывали глину в плетёные корзины, а остальные таскали корзины с глиной в сторону деревни.

Работа была тяжёлая, но нас особо не торопили, запрещая лишь садиться и отдыхать, а работать можно было не спеша. Во время работы я решил поспрашивать Олафа об орках, чтобы лучше понять, как можно сбежать, а заодно подтянуть знание языка. После кучи вопросов Олаф решил провести мне целую лекцию о этих существах:

— Орки весьма специфическая раса. Они очень разнообразны. Но при этом все без исключения довольно воинственны и дики. Нам не повезло, мы попали в плен к южным степным оркам. Они самые крупные из всех. Самые мелкие — это орки пещерные, они комплекцией уступают даже нам, людям. Далеко на севере живут орки с серой кожей. Не знаю почему, но говорят, что зелёнокожие орки, если по каким-то причинам оказываются на Севере, то наживают себе проблемы со здоровьем. Их кости становятся хрупкими, сами они становятся слабыми, хуже видят и теряют аппетит. А вот их серые собратья прекрасно уживаются на севере и в пещерах. Также интересна плодовитость орков. Их самки могут рожать не только от себе подобных, но и от людей, например, или эльфов, или любой другой разумной нелюди. Однако полукровок они недолюбливают, стараются избавиться от них сразу после рождения.

— Олаф, любопытства ради скажи, а другие расы могут друг от друга детей заводить, например, эльфы от людей?

— Зубат тебя укуси! Что за глупости ты спрашиваешь? Нет, такого не бывает, конечно. Слышал я, что от человека и лошади может родиться кентавр, но думаю, это не более чем пустой вымысел — сплетни деревенские. А вот у орков необычная способность размножаться есть.

— С этим понятно, а что, с ними справиться как-то можно или они самые сильные среди других рас разумных?

— Саян, до чего же ты дурной, а? Я порой удивляюсь тебе. Иногда ты говоришь такое, словно ты тысячелетний мудрец, а иногда элементарных вещей понять не можешь. Наши орки, наверное, да, самые крупные и самые физически сильные из всех рас, о которых мне известно. Но к счастью, большинство из них довольно тупы. Нормально разговаривать могут далеко не все. А зеленокожего, который говорил бы чисто, например, как я, встретить очень сложно. Многие не больше десятка слов знают, зато мечом махать могут едва не с младенчества.

— А где мы находимся сейчас? Это что, племя орков, и все они живут такими племенами, приводят рабов, отправляют их на стройку? Вокруг нас действительно всё в подобных племенах?

— И откуда ты такой болтливый взялся на мою голову? Ладно, всё равно ведь не отстанешь! — проворчал старик и продолжил, — Ну, это не совсем племена. Здесь у орков есть государство. Крупное. Командует всем император. У него в подчинении несколько воевод, которые как стерегут страну, командуя многочисленными кланами, так и участвуют в набегах, а награбленным делятся с императором. Ещё при императоре есть постоянная дружина, а при необходимости, если враг какой напасть решит, то во все стороны орочьего государства отправляют гонцов. Гонцы созывают со всей страны ополчение. Глава нашей деревни — это бывший воевода, который много лет прослужил у императора. За это ему пожаловали землю. Он теперь свободен от службы и может жить, как хочет, но при этом обязан построить крепость на полученной земле, а по первому призыву верховного орка предоставить ополчение. Вот из таких деревень, построенных бывшими воеводами и простыми дружинниками, ополчение и собирают. Ну а в остальном у таких, как он, полная свобода действий. Может на соседей нападать, будь то орки, люди или ещё кто, и грабить их. Может начать скот разводить, посуду из глины лепить, зерно выращивать. Ну, наш пока, похоже, только осваивается. Деревня достроена, мы глину теперь для стены таскаем. Золота у него, скорее всего, достаточно, так что может себе позволить закупать все продукты и всё необходимое.

Из сказанного Олафом выходило, что мы скорее не рабы, а крепостные, а большой и зелёный орк — наш барин. Ну, а кроме нас, у него есть деревенька, жители которой сейчас не заняты, на мой взгляд, ничем, кроме надзирательства.

Весь день мы работали, оттого он пролетел быстро. Усталые, мы вернулись в барак. Сегодня готовкой еды занимались уже не орки, а такие же рабы, как и мы. Постепенно всё вставало на рабочие рельсы, всю работу теперь предстоит делать нам.

Сегодня нас ждал небольшой сюрприз. Пополнение. Прибыл ещё один караван с рабами. Их расселяли на свободные койки, и вскоре таковых не осталось. Всё было занято. Я доедал свою кашу, как вдруг услышал знакомый голос: