Рабство. Маги. Суета

Меня привели в кузницу. Здесь я увидел самого большого орка из всех, виденных до этого. Под три метра ростом. Руки толщиной с меня, пальцы на руках с мою руку. Огромное пузо прикрыто грязным фартуком с прожжёнными пятнами. Чёрные волосы на голове заплетены в толстую косу.

Кузнец презрительно посмотрел на меня сверху вниз. Затем просунул свой палец между моей шеей и бронзовым ошейником и поднял меня, едва не сломав мне шею. Хмыкнул. Опустил на землю. Не оборачиваясь, взял со стола бронзовые клещи и одним движением перекусил ошейник. Вместе с цепью он упал на землю, больно ударив меня по ноге.

— Ай! — вскрикнул я.

В ответ на это орки дружно рассмеялись, а затем отвели меня обратно в барак. Я занял свободную койку. Спустя какое-то время в помещение вошёл орк и крикнул зычным низким голосом:

— Всем встать! — мы повставали со своих шконок. — Слушать сюда, розовокожий рабы! Теперь ваша жить здесь. Вы теперь рабы совсем. Если вы не пытаться бежать, и не отлынивать от работа, то мы вас вкусно кормить три раза в день, а вы ночь здесь отдыхать. Но если вы хотеть бежать или плохо работать, мы вас бить палка по голофе. Мы вас наказывайт и привязывать цепь на улице в дождь, ваша ночевать там тогда. Поэтому не нужно хотеть бежать. Вокруг степь на много дней пути вокруг. Во всей степь много орка. Если другие орка поймать вас, то они вас съесть или даже убить. Так что вам лучше тут. Эйхо тоже не надо пытаться украсть для побега. Все наши эйхо такой же умный, как их хозяева, и они вас не везти на себе, а съесть. Всё, сегодня вы отдыхать, а завтра утром работать. Раз в неделя вас мыть, а раз в месяц вам отрезать волосы, чтобы у вас не завестись блох. Работа много, так что сейчас не надо думать о побег, а надо отдыхайт! — После этих слов орк развернулся, чтобы уйти.

— А как же ужин? — решил я высказать интересующий всех присутствующих вопрос.

— Какой наглый раб, — произнёс орк, повернув голову в мою сторону. — Ужин будет позже. Всех накормят, кроме тебя, раб. В следующий раз будешь знать своё место и молчать, когда надо.

Обидно. Останусь без ужина. Но что поделать, если не привык я к местным рабско-хозяйским отношениям? Мне ближе капитализм, хотя и от коммунизма я бы не отказался. А вот рабство — это не моё. Не могу тупо и покорно уставиться в пол и молчать. У местных всё по-другому. Видимо, с детства они наслышаны историй про злых и жестоких орков. Даже если большинство присутствующих раньше не видело орков, страх перед ними впитан с молоком матери. И сказать что-то вроде того, что сейчас сказал я, для них страшное табу.

Я разместился на койке над Олафом. Он был для меня важнейшим источником информации, так что я решил от него не отходить. Он был довольно щуплым мужичком, почти стариком, и выглядел весьма безобидно. А армейский опыт говорил мне о том, что скоро здесь, едва всё устаканится и войдёт в штатный режим, начнут появляться те, кто считает себя главнее и умнее других рабов. Будут отбирать у других пайки, заставлять делать за себя работу. Без этого в подобных коллективах никак. Тут Олафу пригодиться моя помощь.

Да, казалось бы, у местных была тяжёлая жизнь, и они должны были закалиться от такой жизни, стать сильнее, и я, житель города и благоустроенной квартиры, для них будто таракан — растопчут и не заметят. Но, к моему счастью, нет. Во-первых, с кормёжкой здесь дело туго. Дело туго на протяжении многих поколений. Здесь нет тренажёрных залов, больниц, школ боевых единоборств. Я был наголову выше большинства людей в моём мире, поэтому тут я казался вообще богатырём. Даже несмотря на все злоключения последних месяцев, я был шире в плечах, сильнее, выносливее, здоровее. Далеко не каждый решит со мной связываться.

Нужно будет создать среди рабов свой круг общения, нечто вроде банды. Да, лидерских качеств мне всегда недоставало, я был скорее одиночкой в школе, университете, да и вообще по жизни. Зато сейчас у меня появился хороший повод, чтобы перестать быть ведомым и начать оттачивать лидерские качества.

А когда я займу тёплое место под местным Светилом, то уже можно будет подумать не только о побеге, но и о возвращении домой.

Глава 10 Cаян. Рабство. Получите и распишитесь

Если кому-то тяжело, то пусть просит духов предков о помощи; если у кого-то всё хорошо, то пусть духов благодарит; если кто-то гневается, то пусть гневается на живых, а духов оставит в покое, ибо гнев духов страшнее гнева живых. (Отрывок из сборника догматов драглицизма).

— Ну, Сергей Александрович! Уже весна наступила! Я понимаю, что вам трудно принять то, что произошло. Трудно признаться самому себе. Но поймите, шансов на то, что ваш сын ещё жив, практически нет! Шансы эти стремятся к нулю!

Видно было, что мужчина в форме с погонами вот-вот перейдёт на крик, и перешёл бы, если бы разговаривал не с человеком в возрасте.

— Ну и пусть стремятся, а пока они в ноль не превратились — искать надо! Ещё раз хотя бы лес прочесать! — продолжал настаивать на своём седовласый мужчина в старом, но солидном костюме.

— Сергей Александрович, ну поймите вы наконец, что мы не можем постоянно выделять группу для вашего случая!

— Постоянно и не надо! Выделите сейчас, последний раз. Я знаю — он жив ещё! Александр не из тех, кто пропадёт. Да, ориентируется на местности он никчёмно. Поэтому мать и не хотела его одного отпускать. Да и я бы не отпустил, если бы знал, что всё так закончится. Но раньше нас с матерью он не умрёт. Я знаю — мне гадалка на вокзале нагадала.

— Вот только, пожалуйста, не надо гадалок сюда приплетать! Хорошо. Я переговорю с руководством. Постараемся организовать поисковую группу ещё раз, но ничего не обещаю.

Седовласый мужчина, внутренне обрадовавшись, улыбнулся едва заметно, одними лишь уголками губ, однако на голосе его радость не сказалась:

— Вот это другой разговор. Меня возьмите непременно. Я ещё одно место в лесу знаю, куда мы однажды ходили. Александр уже блудил там, когда маленький был, нашли мы его, правда, быстро. Я вас свожу туда.

На втором этаже уютного, недорогого кафе возле окна сидели двое: миловидная, черноволосая девушка лет двадцати пяти на вид и смуглый крепкий парень кавказской внешности того же возраста.

— Ну, вот так мы и увиделись с ним в последний раз. Даже не попрощались.

— Ну вот, видишь, не потерялся он, а просто сбежал от тебя. Ты ему про свадьбу намекать стала, так что он испугался и уехал в другой город или страну. А его родители не говорят тебе, скрывают, они же на его стороне.

— Саид, не шути так! Саша не такой, он никогда бы меня так не бросил. А если бы бросил, то сказал бы. Это он на первый взгляд стесняшка, а на самом деле он просто молчун был. Он никогда не боялся никому говорить что-либо. Прежде чем уехать куда-то, он бы сказал.

— Слушай, Катя, что мы всё о нём да о нём. Мы же ко мне собирались. Я такой ремонт сделал у себя, обалдеешь! Проектор поставил, можно кино прямо на стене смотреть! Ты обязана посмотреть.

— Не знаю, Саид. Ведь полгода всего прошло.

— Ну а ты что, до седых волос его ждать будешь? Всё, поехали. С ветерком доедем.

— Поехали, — сказала девушка, хищно глядя на крепкое тело парня в обтягивающей чёрной футболке.

***

— Аллё, Игорян? Там родители Сани опять поиски хотят организовать. Ты поедешь?

— Да нет, Диман, не могу. Сам знаешь, я на права сейчас учусь, да и от своей далеко уезжать не хочу. Опять же, на вахту скоро. А ты поедешь?

— Нет, я думал тебя уболтать. Друган наш всё-таки.

Оба молодых человека с телефонами в руках дружно рассмеялись.

— Хитрец ты, Диман. Да помер Саня уже, стопудово. Полгода почти прошло. Жаль его, конечно, но что поделаешь. Был пацан, а теперь нету. Все там будем. Что бы он в лесу делал всё это время? Лапу у медведя грыз в берлоге? Так что нечего время зря на покойника тратить.