Падение Серого

– О! Ты не ушёл?! Значит пять монет всё-таки лучше чем ничего? Ну? Не по рукам, но вербально совершаем сделочку?

– Три тысячи! – тихо завопил неплохо скинувший цену оппонент.

– Ну раз ты решил торговаться, а перед этим отменно увеличивал свою же цену. И торговаться хочешь даже не от изначально названной расточительным нестяжателем Гором цены, которую я, конечно, не стал бы оспаривать, ибо очень уважаю благородного друга. И даже не от твоей первой, как я понял, цены в тысячу. То я тоже поторгуюсь… Четыре монеты. Соглашайся, цена отличная – медленно проговорил я.

– Две пятьсот! – просипел несчастный.

– Три – откровенно усмехнулся я под выпученными шарами обоих гномов.

– Тыща! – простонал Варабадур – Ты не правильно торгуешься!

– Ты тоже. Два.

– Пятьсот! Это Гор предлагал!

– Один.

– Триста, это Гор с самого начала сказал – уже чуть не плакал несостоявшийся набоб.

– Пятьдесят сребреников.

– Так нельзя! – тихо взвыла жертва.

– Ладно. Раз нельзя. Тогда тридцать сребреников! И это окончательная цена, в моих… знаниях символическая для кое-кого. И всё! Поверь мне, тридцать сребреников, это очень хорошая цена! И покушал на халяву в приличном, даже слишком приличном для тебя месте.

Жертва ошарашенно уставилась на куратора, но уже вполне легитимно – на сияющего кланявшегося рона уже пялились все сидевшие на улице, часть зала, куча зевак, и толпа побросавших работу официанток. Ну и, ожидая моего хода, на нас посматривали. Варабадур громко, слышимо шефу, взвыл:

– Тридцать сребреников!

Рон только плечами пожал и руки развёл – для всех типа победил и оппонент в нокауте, а для завербованного, что сам пролетел из-за жадности, заканчивай сделку и пора идти.

Дальше была маленькая трагедия. Моя официанточка получила золотой и просьбу разменять, принесла монетки. Тридцать монеток по одному сребренику я составил тремя жалкими после грёз роскоши столбиками посреди стола. Отдал сдачу от размена офонаревшей официантке. А как офонарел втоптанный в дерьмо и так бывший в дерьме сантехник-шпион.

Я указал пальцем на грудь Варабадура, надел перчатки, расстелил тряпку, взял стопку перепачканных старым дерьмом разных оттенков и разной грязью и ржавчиной бумаг. Полистал, посмотрел, для виду поводил лупой. Но смотрел я больше на рожи шпионов. И на грязь, не свежую. И интуиция моя подсказывала, и разум, что бумаги настоящие! Я спросил и узнал с какой периодичностью и как чинильщик сортиров ходит во дворец. Узнал словесный пароль для всех ремонтников сортиров, да и водопроводов, и кое-чего похожего. Несложный, «Река из говна».

Ожидаемо не получил пайцзу на вход во дворец, но увидел как она выглядит. Позеленевший медный кругляш с надписями и рисунками, но он был в коробочке, с выдвижной полочкой, откуда его мог взять слишком брезгливый, чтобы прикасаться к ремонтнику, стражник. Отлично! Значит и обыскивать не будут, если марафет правильный навести! И я снял перчатки и взял пайцзу, рассмотрел, почувствовал вес…

Официантка принесла мешочек. Два мешочка. В один я затолкал бумаги, отдал Гору. Он небрежно затолкал добычу в подсумок, что и правильно – мы же, ха, ничего ценного не купили. Да и что ценное стоит тридцать сребреников? Терпила отправился восвояси, звеня в кармане мелочью на омнибус, фигурально выражаясь. Я хмыкнул:

– Но он успел побыть богачом! Ведь он это ОСОЗНАВАЛ! Переживал!

– Ты как всегда невероятен, ПРОХОДИМЕЦ… И мне его не жалко… – пробормотал Гор – Но как ты понял, что он согласится?!

Я не ответил другу сразу. Сначала посмотрел, как радостный, что победил в такой пантомиме, рон расплатился монеточка в монеточку с нашей же официанткой. Затем я поднял руку вверх, призывая внимание. Действовать решил без изысков, но и без промаха. Показал рона и ронку. Дал кулаком в морду рону. Уложил воображаемую подёргивающуюся тушку на край стола, стянул воображаемые штаны. Взял вполне реальный окурок сигары и затолкал, даже ввинтил в воображаемую задницу! Что тут началось! Даже не ржач! Вой, плач, стоны! Граф Восток протянул руку для выигрыша в пари, но я с улыбкой помотал ему, хотя как бы всем, пальцем, это только НАЧАЛО! Сказал негромко Гору, пережидая весёлый бедлам:

– Он завербован, а скорее всего сам пришел в Тайное Агентство. А тот рон агент имперский. И засранец не мог не отдать нам карту! Хоть даром, иначе с него за срыв операции просто сняли бы шкуру. Ну и ещё маленький плюсик, они могут решить, что не так нам и нужна эта карта! И пароли. Ну типа пусть будут, но что с этим делать, мы не знаем. Да и не будем особо рисковать туда, в задницу дьяволу, лезть. Они операцию не отменят, но… посмотрим.

– Даже жаль их отпускать – пробормотал Гор.

– И не надо, Варабадур наказан вполне жестоко. Для жлоба, уже бывшего богачом, стать опять бедным забулдыгой, страшнее трудно придумать кару, ты же не думаешь, что мне за эти бесценные бумаги денег жалко. Да и жить завербованным будет в страхе. Ну а рон… У тебя иголка с нитками с собой? И часы у него есть! А я его уже разогрел нереально, на пари согласится! А сейчас последний штрих, и я пойду.

Я указал на бумажных человечков на столе рона и показал ему кукиш! Всё! Горемыка вскочил на стол и заорал, перекрикивая ржач:

– Вы все ничтожества! Недоделанные расы! Рассчитывающие на грубую силу! Только мы, роны, правильные вады! Живём и побеждаем умом! И наша раса появилась первой! Потом уже мы создавали себе больших и сильных рабов! Так было! И так будет! Уже скоро! Ты! – он указал на меня пальцем – Никчёмный довесок к яйцам!

Я с улыбкой развёл руки, ну типа аз есмь, затем глянул на Гора, переведя и взгляд рона на него. И гнев! А он с Гором не ссорился! И Гор его не задевал! А что ещё мне и Гору надо?! Рон завопил:

– А ты, недогном, даже без бороды нормальной, да у меня на жопе волос больше! Да у тебя морда похожа на мою задницу! А рот! Ха! Ой, сейчас помру от смеха!

– Помрёшь, но не от смеха! – радостно прорычал Гор, с неожиданной для зевак прытью подлетев к понявшему, что очень сильно перегнул палку затрясшемуся бедолаге. Ну а Гор уже начал строить настоящую ловушку, моя школа, и неидеально пока, но напором возьмёт – Я тебя изобью до полусмерти! И сигару воткну тебе! Не в пасть! Ты что о себе вообразил?! Но ладно! Я весёлый и добрый, и день прекрасный! Игры идут! Все веселятся! Я готов с тобой поспорить, что если хоть один вад здесь, кроме ронов, конечно, скажет, что роны первая раса, и что он был создан ронами и рабом для ронов… То с меня! Тысяча золотых! И я прощу тебя за оскорбление, ну просто извинишься, но уйдёшь отсюда на своих ногах! А с тебя… твои часы! И две тысячи империалов! Ну?

Я ещё посмотрел минутку как перепуганный рон бьётся за свои часы и за деньги, которых у него и нет столько, и уже услышал, что можно и деньги скостить до нескольких монет на угощение всем посетителям, и часы оставить, но…

Подозвал официантку, оплатил еду и пиво, посуду говнюка, стул, чистку стола, перчатки и остальное, ещё и чаевые отличные оставил, вернее выдал золотой без сдачи. Надо и к Кисе топать. Но официанточка проказливо вызвалась меня проводить… Быстро толкнула в каморку под лестницей, ведущей наверх в нависающий кабинет, задрала юбочку… Вертеться начала… Да уж, как тут отказаться, да и девицу обижать нельзя. Взял, конечно. Но ещё решил и разузнать кое-что между делом, любовь болтовне не помеха, спросил вспомненной фразой Деники:

– Кто тебя так отлично напорол?

– Кисонька, кто же ещё – промурлыкала жертва хозяйки.

– Злая?

– Нет, что ты! Она очень добрая, хорошая, справедливая… Умная. Но как с нами иначе?.. Я же сама её и обучила всем тонкостям работы и официанткой, и танцовщицей, я знаешь как плясала, да и сейчас танцую… Ну и как только Киса стала хозяйкой… вот повезло… и ей, и нам… Она нас собрала, сказала, что оплату всем нам повышает вдвое! Фантастика!.. И ты, и зарплата… К нам теперь все рвутся работать… – шептала радующаяся жизни неунывающая из-за пустяков красотка – Но попросила не пошаливать, не подворовывать, не жульничать… И с клиентами в подсобках не уединяться… Делать что положено для хорошего заведения… Ну а я, дура, не сдержалась, сбежала на полчасика посмотреть выступление фокусников рядышком, девочки прикрыли, но клиенты ждали лишних десять минут… А Киса же всё знает это, и видит, я сама её и учила… и как смыться потихоньку ненадолго… Да и она три года отпахала… Так моя малышка, добрая и справедливая, но строгая, предложила или увольнение, или штраф, или порку! Невероятно!.. И твоя любовь и предложение выбора наказания!.. А я дура что ли?.. У меня дочка на выданье… Сын учится… Да и деньги всегда нужны… Но неплохо получила… Навизжалась вволю!.. Но пока шалить не хочется… Если не с тобой, конечно…