Страница 38 из 68
— Я вернулась к началу — пустому месту, готовому для застройки. Гарантий, что ты позволишь воссоздать организацию, нет. Но у нашего союза есть шанс. Федерация содрогнется. — Окончание фразы зажгло в глазах леди горячечный блеск.
— Ошибка, — после краткого молчания ответил Николай. — Развивать тему Кор Рона, только портить
— Согласна, ты чуть нагнул Федерацию, — лихорадочно кивнула она, откладывая аптечку. Легкий укол боли при надевании потрепанного комбинезона заставил поморщиться. — Любое желание станет исполнимым. Любое! Все, что захотим…
— Ты, прям, по классике заходишь. Мне не нужно больше, чем унесу, — покачал головой Охотник.
— Хорошо! — Она распрямилась, явив лик ярости. — Ты нужен мне!
Мгновение или чуть дольше Николай изучал женщину. Она вела странную игру. Воплощенная простота, сдобренная жестокостью маньяка — необъяснимая комбинация.
— И зачем?
— Нас ведет судьба, — сказала со значением, внушительно и веско. Точно судьба — таинственный спонсор, проплативший круиз.
— Фаталистка что ли?
— Я не смогла тебя убить, понимаешь?
— Подвинься, — вместо ответа хмыкнул димп. Заняв ложемент перед пультом, быстрым перестуком клавиш вывел флот из маршевого броска. Перевел катера в евклидово пространство; следом, подчиняясь телеметрическому сигналу, в звездную чернь окунулся грузовоз.
Бархат вечной ночи распустился на обзорном экране. Тусклыми сгустками светились корабли. Великое безмолвие, пульсация звезд, далекие газовые скопления — панорама умиротворяла.
— Знакомо? — кивнул димп на брусок грузового транспорта. — Ты планировала использовать баржу, значит знаешь тоннаж в пересчете на денежную массу.
— 350–370 миллионов. — Талла уперлась руками в пульт, подалась вперед.
— 382, - поправил Николай. — Забил под завязку.
Коснувшись приборов, задействовал систему вооружения. Аскетичную красоту вселенной нарушила прицельная рамка. Пискнул сигнал захвата, уведомляя стрелка о завершении анализа цели.
Цифры замерли.
— А…
Талла осеклась, фиолетовые клинья аннигиляции ударили в топливную секцию грузовика и вызвали к жизни ослепительное сияние взрыва. Шар раскаленного газа на секунду захлестнул реальность… и пропал, световыми протуберанцами растворившись в черноте. Погасли защитные экраны, отразившие копья осколков.
— Охренел?! — Женщина оттолкнула Охотника. Он крепко приложился к спинке кресла, с непроницаемым видом наблюдая за потугами леди сдвинуть реальность на пару минут назад. — Жо дроппо каса хлек!
Она повернулась к димпу. Психом он не выглядел.
— Зачем, именем осгина, ты мордуешь Федерацию? Тебе не нужны деньги… Власть? Сомневаюсь… Я не понимаю! — рявкнула она. — Зачем?!
Заявка на серьезную психоаналитику. С наскока не удовлетворить — о мотивации Охотник задумывался редко. Действительно, за каким Николай Рос топчет федеральные устои? Обдумывая ответ, он переместился к выходу. Приглашающе взмахнул рукой. Ему требовалась отсрочка, коей стало путешествие в каюту — полумрак неприбранных вещей, рабочей обстановки и некоего подобия уюта. Крохотная каморка, мобилизующая мысль.
— Ты в тупике… — Талла спихнула на пол пакет кристалл-фильмов и устроилась на жестковатом табурете. Заминка спутника доставила ей необъяснимое удовольствие.
— Нет, — вскинулся Николай. Тихо скрипнула койка.
— Тогда зачем?
— Чтобы не думать, — определился димп. — Если много думать, сдохнешь.
— Собрался жить вечно? — иронично осведомилась женщина. Знала бы с кем говорит. Бракованное творение Средоточия, призрак во плоти, изучивший задворки вечности, поселившийся у дверей. Номер «4», номер «8» и номер «15». Нервы привычно скрутило. Да и кишки тоже.
— Смерть… разная. — Николай устало прислонился к переборке.
— Ее реально много?
Неожиданно для себя, он решился:
— Могу показать.
Перебросил Талле лим и вновь замер, упиваясь ее эмоциями. С критическим недоумением она взвесила излучатель в руке. Осмотрела разрядник… Николай пояснил:
— Прикончи. Я отказался от партнерства, нагнул по прихоти, валяй, не стесняйся. Может, принесешь мне удачу…
Чувствуя подвох и не находя такового, леди преисполнилась растерянности.
— Рубка заблокирована. — Она сглотнула.
— Код 12-НР-666. Иди проверь. Только не затягивай, я человек противоречивый — могу передумать…
Через минуту она вернулась:
— Забавно, не соврал.
Разряд лима пришелся Охотнику в голову. Череп лопнул спелым арбузом, украсив стену красновато-белой кляксой — подтеком бывших мыслей и намерений. Безмолвным манекеном тело Дара завалилось набок и с шипением оползло в коричневатое месиво. Химия сработала. Талла рванула к мостику…
Переборки, внутренние пространства отсеков и силовых агрегатов — Николай пронзал преграды. Тьма и свет чередовались последовательностью барьеров. Вверх, на следующий уровень — через смутные видения электронного буйства. Напрямик…
Попытка сократить путь толкнула амазонку на выступы стеновой панели. Она зацепила угол плечом, шикнула рассерженной кошкой и сбавила темп. Следующего поворота, задрапированного мерцанием плафона, вознамерилась достичь целой — в отсутствие новых ранений, чреватых потерей скорости.
Лестница, решетчатые ступени. Перестук каблуков…
Охотник нырнул в стеновой бокс, где покоился запасной носитель. Размашистый шаг, изучение темноты…
Кнопка пульта утонула в пазах. Вторая шестерка… Код вводился медленно, а спустя мгновение — перестал набираться. Из-за люкового створа, транслируемые интеркомом, ударили мощные риффы жесткой композиции. Талла прислушалась: плавной речной излучиной в мелодию влилась оркестровая глубина.
Люк приоткрылся.
Леди бочком протиснулась в танец полутеней командного модуля. О чем и пожалела. Приоткрыв рот в зарождавшемся крике, отшатнулась к глыбам аппаратуры. Лим, опускаясь к палубе, дрогнул в руке, чтобы выпасть из беспомощных пальцев; глухой удар бесследно растворился в смятении женщины. В ложементе пилота восседал «труп» — целый, без единой царапины, спокойный. Отмахивая рукой такт, создавал впечатление человека, захваченного музыкой.
— Кто? Ты? Такой?
— Убойная ритм-секция, да? — Он искоса глянул на женское изваяние.
На миг в памяти зазвучала совсем другая мелодия — одинокая, на одинокой магнитофонной пленке, с переливчатой игрой флейт и завораживающим голосом. Всколыхнулась пятисекундным отрывком и пропала, раздавленная усилием воли. Прошлого нет. Все изменилось, и теперь духовые партии без риффов поддержки звучали плюшево. Сентиментальная тоска — лишнее.
— Ты жив. — Полузабытое искореженное годами чувство страха коснулось души Таллы. Когда-то давно безвестный Охотник заставил ее испытать нечто подобное. Она боролась с ним, боролась и сейчас, опасаясь за рассудок.
— Где тебя высадить?
— А… — Женщина с трудом поняла смысл вопроса. — На Роктане.
— С ветерком на пепелище.
Остаток полета провели молча. О чем говорить, если смерть дала сбой. Объяснений у Таллы нет. 12 часов напряженных поисков логической основы свершившегося ни к чему не привели. Двое просто сидели в космической тишине рубки, изредка оборачивались на издаваемые приборами звуки и размышляли — вплоть до контакта сходней флагмана и бетонки космодрома.
— Конечная станция, — объявил Николай.
Позади раздались шаги, загудел дверной привод. Амазонка удалилась и через несколько минут появилась на обзорном экране. При взгляде сверху ее фигурка дышала обманчивой беззащитностью; она пересекала летное поле, опустевшее без рейдера, проглоченного танталовым комплексом, с видом человека, идущего на казнь.
Крохотная искра сомнения затлела внутри Охотника. Он изучил размытую непогодой парковую пашню — остатки деревьев и зданий, не подлежавшие восстановлению. Талла и не пыталась; кредиты позволили заказать доставку и монтаж панельного домика, что островерхим пристанищем располагался у края поля, рядом с блоками, укрывающими техоборудование порта.