Внедрение

Оружие солдат и погибших ангелов совместными усилиями было собрано довольно быстро. Троих конебыков распрягли — животных решили присоединить к добыче, поскольку их можно было использовать для определённых работ в поселениях или же пустить на мясо. Затем пленные, следуя приказам, развязали и опустошили несколько мешков, высыпав зерно прямо на землю, и накрыли ими оружие в повозке, а сверху положили трупы воинов Стана и Убежища. Их надлежало забрать с собой, чтобы отвести подозрения о причастности ангелов к нападению на караван. Тела врагов оставили лежать там, где Клыкастых настигла смерть, и когда всё уже было готово к отбытию, Зикур и его сородич вдруг достали из карманов своих курток маленькие щипцы и направились к ним. Тим с удивлением наблюдал за их действиями. Оба ангела склонились над недавними противниками и, раскрыв им рты, принялись своими инструментами вырывать клыки из верхней челюсти, точнее, по одному клыку от каждого армейца, причём данной процедуре подверглось только трое из них.

— Они собирают трофеи, — сообщил Бродяга, заметив изумлённое выражение на лице своего оруженосца. — Ангелы Артиса делают маленькие отверстия в клыках и нанизывают их потом на кожаный шнурок, а по праздникам надевают эти своеобразные бусы себе на шею. Каждый клык обозначает одного лично убитого бойца Армии Хаоса.

— Но ведь в Цитадели могут догадаться, что сегодня их людей убили именно ангелы, когда увидят, что у трупов отсутствуют клыки?

— Молодец! Твоя юная голова хорошо работает, — с довольной улыбкой похвалил парня Бродяга. — Но тебе не стоит беспокоиться. Этот обычай появился уже после того, как ангелы бежали на Дикие Земли. Во время Великой Войны им было не до этого. Клыкастые не могут знать, что время от времени их убитым солдатам зубы вырывают бывшие враги, а не кочевники или какие-нибудь дикари. Полагаю, таким варварским способом ангелы Стана мстят за поражение и вымещают свою злость, накопившуюся за долгие годы прозябания в лесах. В отличие от них, воины Убежища держат себя в руках и не занимаются подобными вещами.

Между тем ангелы завершили своё тошнотворное дело, и отряд двинулся в обратный путь. Один конебык, понукаемый погонщиками, свернул с тропы и потянул за собой повозку с оружием и телами павших мужчин через равнину в сторону леса. Трое других животных шли вслед за ней, ведомые под уздцы воинами. Деревянные колёса порой застревали в густой траве, и запряжённый конебык жалобно мычал, когда фермеры палками немилосердно подгоняли его. Остальные пленные ковыляли рядом с повозкой и толкали её, помогая животному. Бродяга энергично поторапливал всех, ему не нравилось, что они так долго оставались на открытой местности. Его беспокойство передалось Тиму, и он часто оглядывался, опасаясь преследования, хотя и понимал, что армейцам ещё ничего не известно о нападении на караван.

Общее желание скрыться как можно быстрее сделало своё дело, и вскоре они достигли спасительной границы леса. Повозку пришлось бросить здесь — это решение приняли ещё на этапе планирования операции по захвату оружия, ведь пытаться протащить её среди деревьев было бы чистым безумием. Зикур приказал погонщикам насобирать сухих веток в чаще и сложить из них большую пирамиду для костра. Когда его распоряжение было выполнено, он достал из кармана кресало и кремень и разжёг пламя, а после того, как оно разгорелось достаточно сильно и охватило все ветки, велел закинуть в костёр трупы ангелов. Фермеры исполнили его приказ, и воздух наполнился смрадом горящей плоти. Не тратя времени на прощание с погибшими, командир распорядился заполнить пустые мешки оружием.

Пока пленные под пристальным наблюдением воинов поспешно выполняли новое указание, Зикур подошёл к Бродяге и Тиму и, поглядывая на погонщиков, спросил:

— Как будем делить добычу и этих придурков?

— Разве Артис не предупредил тебя о нашем договоре? — ответил вопросом на вопрос Бродяга.

— Верховный правитель Артис… — с металлическими нотками в голосе поправил его ангел.

— Он не мой правитель, и ты прекрасно знаешь об этом.

— Всё же я требую почтения к моему вождю!

— Успокойся, Зикур. Я уважаю Артиса, можешь даже не сомневаться в этом, — примирительно промолвил Бродяга и покосился на Тима. Юноша понял, что ему пока лучше помалкивать и не пытаться высказывать своё мнение.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Принц Финнис договорился с правителем Артисом о том, что две трети добытого нами сегодня оружия будет отправлено в Последнее Убежище. Конебыков мы поделим поровну.

— А что с погонщиками?

— Со мной пойдут пятеро из них. Троих можешь забрать себе.

— Договор не распространялся на пленных!

— Верно, но ты должен понимать, что для транспортировки большего количества оружия мне соответственно понадобится больше людей.

Желваки заиграли на стиснутых скулах Зикура. Весь его вид выражал явное недовольство.

— Нас осталось всего двое, а у вас ещё есть этот юный боец, — проворчал он и указал на Тима.

— Ошибаешься. Ему придётся уйти с тобой. — Парень опешил от таких слов, и даже у ангела глаза округлились от удивления.

— Это новость для меня.

— Знаю, Зикур. Я разговаривал с правителем Артисом, и он не возражает. Мне хочется, чтобы мой друг посмотрел, как вы живёте у себя в Стане. Наверняка это пойдёт ему только на пользу. Не забывай, вскоре нам предстоит объединить усилия и тогда гостей будет больше. И у нас, и у вас.

— Я не против. Пусть идёт. Чем больше воинов в моём отряде, тем безопаснее будет путь домой.

— Значит, у нас больше нет разногласий? — улыбнулся Бродяга.

— Их и не должно быть. Иначе нам никак не одолеть паршивых Клыкастых! — провозгласил ангел Стана и кивнул Тиму, который до сих пор не мог поверить своим ушам. — Пойду, отдам необходимые распоряжения и прослежу, чтобы добычу поделили согласно нашему уговору.

Он направился к пленным, а юноша, выждав пока тот удалится на достаточное расстояние, развернулся к мужчине и возмущённо выпалил:

— Решил избавиться от меня? Зачем ты хочешь, чтобы я шёл с ними? Мне казалось, что мы с тобой друзья!

— Спокойствие! Не горячись, — отозвался Бродяга и с иронической усмешкой добавил: — Ничего там с тобой не случится. Не бойся.

— Ты считаешь меня трусом?

— Если бы я так думал, то не взял бы тебя на это задание.

— Но почему отправляешь меня в Стан? Я хочу сражаться рядом с тобой.

— Тебе нужно будет передать одно важное сообщение от меня. Вот, держи. — Он достал из кармана короткую деревянную трубку, закупоренную пробками с двух концов, и протянул её Тиму. — Там внутри письмо. Отдашь эту вещь лекарю Артиса.

Заметив удивление на лице парня, он пояснил:

— В Стане живёт лекарь Валериус. Вероятно, это последний лекарь, ещё оставшийся в живых. Твоя задача — передать ему моё сообщение. Он очень интересный человек, общение с ним тебе определённо понравится. Поживёшь там, посмотришь на ангелов Артиса.

— Ты издеваешься надо мной? Ты же сам говорил, что все они — жестокие ублюдки! А если у меня возникнут с ними проблемы?

— Ты под защитой Финниса. Тебя не тронут. Они знают, что ты мой человек. Зикур проследит, чтобы с тобой ничего не случилось. Кстати, есть ещё одна причина, почему я отправляю тебя туда. Она, конечно, не главная, но также важна для меня.

— Какая?

— Ангел сразу же согласился отдать мне пятерых погонщиков, когда я сказал, что ты пойдёшь вместе с ним. Это означает, что пять человек спасутся и не станут рабами. В Убежище их ожидает лучшая участь, чем в Стане. Я даже не уверен, выживут ли вообще те трое несчастных, кто уйдёт с Зикуром.

— И ради этих оборванцев ты готов пожертвовать своим другом? — Возмущению Тима не было предела.

— Это такие же люди, как ты и я! — жёстко произнёс Бродяга. — Мы ничем не лучше их!

— Твои речи поражают меня. Ты же сам погубил множество людей за свою жизнь, а теперь жалеешь каких-то грязных фермеров!

— Я убивал из необходимости. И только врагов. Не мирных жителей.