Внедрение

Юноша не мог поверить своим ушам. Его учитель будто бы говорил не о нём, а о ком-то другом. Получается, все придирки были показными и в глубине души он на самом деле думал совсем иначе? Или Тим действительно сильно изменился за время, проведённое в Последнем Убежище, и от бывшего неумелого пастуха не осталось и следа?

— Я скажу принцу, что ты очень хорошо поработал, Геральдус! Он сделал правильный выбор, назначив именно тебя наставником для моего друга! — сказал Бродяга, подошёл к мужчине и крепко пожал ему руку.

— Значит, так было угодно Мету. Теперь у нас на одного защитника больше, — отозвался польщённый воин.

Бродяга кивнул и повернулся к Тиму:

— Пойдём, мне надо с тобой поговорить.

Он развернулся и зашагал прочь от поляны. Парень быстро попрощался с учителем и поблагодарил его за добрые слова, а затем, прихватив свою куртку, побежал догонять товарища.

Ангел посмотрел ему вслед пристальным взглядом, затем вздохнул и стал собирать в мешок тренировочный инвентарь, размышляя о том, был ли Тим его последним учеником, или судьба всё-таки подарит ему ещё кого-нибудь в ближайшем будущем. Здоровых детей рождалось мало, и взрослые мужчины сразу же разбирали подросших мальчиков себе в воспитанники, а старикам вроде Геральдуса приходилось лишь молча вздыхать о былых днях, да втихую критиковать методы обучения, используемые другими воинами — теми, кто был значительно моложе их. Ругаться вслух было довольно опасно, поскольку это, как правило, приводило к выяснению отношений, и за опрометчивые слова вполне можно было поплатиться выбитыми зубами или сломанными рёбрами. Геральдус и остальные ветераны прекрасно понимали, что им уже не сравниться с «молодняком» в силе и ловкости, поэтому предпочитали избегать серьёзных конфликтов с ними.

Мужчина улыбнулся, вспомнив, как он обрадовался, когда принц приказал ему быть наставником юного оруженосца Бродяги. Разумеется, ангел никогда не показывал своих чувств, хотя очень привязался к юноше за время обучения. Каждый успех бывшего пастуха, каждое точное попадание или удачная защита радовали сердце бывалого воина… Закинув на плечо мешок с учебным оружием, Геральдус постарался изгнать из головы лёгкий налёт грусти и бодро зашагал к своей хижине с чувством выполненного долга.

Между тем Тим уже успел догнать своего друга и, поравнявшись с ним, спросил:

— Почему ты так быстро вернулся?

— Мои планы пришлось изменить, так как мне нужно было срочно доставить одно важное сообщение принцу, — на ходу ответил Бродяга.

— Тебе понравился мой бой? Геральдус сказал, что хочет устроить мне проверку.

— Знаю, ведь я сам попросил его об этом. — Заметив удивлённое выражение на лице парня, он объяснил: — Я уже с утра здесь, в Убежище, и перед встречей с Финнисом специально разыскал Геральдуса, чтобы поинтересоваться твоими успехами. Он считает, что ты многому научился и уже готов к службе.

— Значит, сегодня действительно была моя последняя тренировка?

— Да. Завтра ты покинешь это место.

Тим остановился и недоверчиво посмотрел на спутника. Тот улыбнулся и сказал:

— Не беспокойся. Ты уйдёшь вместе со мной. С нами будет ещё несколько ангелов. Надо выполнить одно поручение принца, и я хочу, чтобы ты сопровождал меня. Хватит тебе уже торчать без дела в Убежище. За ночлег и пропитание следует платить. Пришёл и твой черёд внести свою лепту в общее дело.

Юноша понимающе кивнул, раздумывая над этими словами, и вновь поспешил за своим старшим товарищем. Вскоре выяснилось, что его путь лежал в столовую. Когда они очутились перед входом, Тим поинтересовался:

— Ты сегодня ещё не ел?

— Я не голоден, просто хочу выпить. Заодно и поговорим там.

Парень удивился, зная о том, что Бродяга никогда не употреблял алкоголь, но промолчал и последовал за ним.

После того как они зашли в пустое помещение и уселись за один из столов, из кухни вышла Хельга и, подойдя к ним, с усмешкой спросила:

— Что угодно уважаемым гостям Убежища?

Она намеренно остановилась рядом с Тимом. Он сидел на лавке с краю, и его лицо оказалось на одном уровне с обнажённой грудью девушки, на которой красовались яркие рисунки цветочных бутонов, окружавших своими лепестками крупные коричневые соски. Юноша густо покраснел, а Хельга кокетливо улыбнулась, довольная произведённым эффектом.

— Принеси нам две кружки сока, — обронил Бродяга и подмигнул своему оруженосцу.

Девушка кивнула и ушла на кухню. Тим старался не смотреть ей вслед и, развернувшись к другу, произнёс:

— Я уже было подумал, что ты хочешь выпить пива.

— Это пойло? Я ещё не сошёл с ума, — засмеялся Бродяга. — Но вот сок из лесных ягод они делают отличный. Уроки лекаря Кантуса не прошли для них даром. Жаль, что он умер. Хороший был человек, он многому научил их…

— Почему у них был только он один? Я слышал, что раньше существовало целое племя этих самых лекарей. Неужели все погибли?

— Да. Большинство из них было уничтожено солдатами Армии Хаоса во время Великой Войны. Они вырезали почти всех лекарей. И берсерков тоже.

— Но как они справились с берсерками? Судя по нашим легендам и рассказам ангелов, их невозможно было сокрушить…

— Несокрушимых не бывает! На всякую силу когда-нибудь найдётся ещё большая сила. Ангелы были ослаблены войной с другим племенем — техниками. Выждав, пока оба народа перегрызут друг другу глотки, пришли Клыкастые и разбили сначала техников, а потом уже и ангелов.

— Ты хорошо осведомлён о тех давних событиях. Тебе тоже пришлось воевать?

— Нет. Тогда мне было не до этого. — Добродушное лицо Бродяги вдруг посерьёзнело. — Но я много путешествовал и слышал разные истории…

Снова появилась Хельга и поставила на стол перед ними две большие кружки, доверху наполненные тёмно-красной жидкостью.

— Ксенья передаёт тебе привет, Бродяга! — сказала она. — Не хочешь заглянуть на кухню, поболтать с ней? Она сейчас готовит там овощи для ужина.

— Не сейчас, Хельга. У нас с моим другом много дел. Может быть, позже…

— Как знаешь… Крикнешь, если ещё что-нибудь понадобится.

Девушка откровенно посмотрела на парня и, когда тот отвёл глаза, снова улыбнулась. К облегчению Тима, она не стала задерживаться и ушла обратно на кухню.

Бродяга отпил большой глоток сока и, поставив кружку на стол, бросил:

— Хорошая девушка эта Хельга. Но тебе с ней лучше не связываться. Она родня принца.

— Я в курсе… А у тебя есть что-то с Ксеньей?

— Болван! — покачал головой мужчина. — Она же дочь Геральдуса. Неужели ты думаешь, что я способен на связь с дочерью своего друга?

— Да у тебя почти все ангелы Убежища друзья. Так ты всегда будешь без женщины.

— А я и не собираюсь встречаться с женщинами ангелов. И тебе не советую!

— Знаю. Ты уже много раз говорил об этом. У меня нет к ним интереса, так что не волнуйся.

— Молодец! Всегда старайся держать свои желания в узде. Будь дисциплинированным, и тогда из тебя получится хороший воин!

— О чём ты хотел поговорить со мной? Мы же пришли сюда не для того, чтобы обсуждать женщин?

— Мне всегда нравилась твоя прямота, Тим, — усмехнулся Бродяга и снова отхлебнул из кружки.

Юноша, в свою очередь, тоже утолил кисловато-сладким напитком жажду, всегда возникающую у него после тренировки, и приготовился внимательно слушать.

— Мне кажется, ты и сам уже понял, что я хочу поговорить с тобой о нашем завтрашнем задании… — Тим молча кивнул, и Бродяга продолжил: — Ты достаточно долгое время провёл в Последнем Убежище и наверняка уже не раз слышал от ангелов рассказы об их былом величии. Много лет назад они внушали страх всем племенам, живущим за пределами Диких Земель, но даже и здешние дремучие леса часто становились объектом их интересов. Ангелы периодически устраивали облавы на местных дикарей и бывших соплеменников, так называемых отщепенцев. Иногда эти облавы превращались в настоящие военные походы, которые носили громкое название «Священная Охота». Этот термин весьма подходил по смыслу к данному мероприятию, ведь ангелы в самом деле охотились на несчастных людей как на диких зверей, оставляя своим жертвам только два варианта на выбор: умереть или же стать рабами на всю жизнь. В то время они держали в подчинении несколько народов, и те обеспечивали их всем необходимым — одним из таких племён как раз и являлись лекари. Помимо этого, у ангелов было много помощников среди кочевников, всегда готовых поучаствовать в грабеже на стороне сильного союзника.