Всем сосать!

Тут он опустил взгляд и громко охнул. Прямо перед ним на земле лежала денежная купюра. Семен протянул трясущуюся от возбуждения руку и схватил ее. Поднял и поднес к лицу, чтобы разглядеть находку. И буквально не поверил своим глазам. Это была пятисотрублевая банкнота.

Семен ущипнул себя за задницу, просто чтобы убедиться, что не спит. Давненько же в его руки не попадало такое богатство. Пятьсот рублей. Это же…. Он попытался перевести сумму в алкогольный эквивалент, и сбился со счета. Одно было ясно – больше ему точно не угрожала отвратительная трезвость.

Поднявшись с земли, Семен подтянул штаны и быстро поковылял в сторону круглосуточных гаражей, предвкушая скорое погружение в волшебную страну пьяного угара и вечного счастья. О встрече с таинственным незнакомцем, обладающим способностью ходить по стенам и сквозь них, он полностью забыл. Деньги жгли ладонь. Трубы пылали. Семен смотрел только себе под ноги, чтобы вновь не провалиться в открытый люк, а потому не заметил большую черную тень, промелькнувшую на фоне звездного неба. Ну а если бы и заметил, то махнул бы рукой и побежал себе дальше, все громче слыша вечный зов стеклоочистителя.

Часть первая: Последний из Носфератовых.

1

Так уж сложилось, что все интересное в Васиной жизни случилось уже после смерти. До нее было не то, чтобы скучно, но уж как-то банально и без сюрпризов. Вася вяло коптил небо, не страдал амбициями, хотел всего и сразу, а получал ничего и постоянно. Но в одну прекрасную ночь в его жизни наступил резкий и безвозвратный поворот.

О своей кончине и сопутствовавших ей обстоятельствах Вася вспоминать не любил. Не потому, что сам факт скоропостижного завершения земного пути вызывал в нем негативные эмоции или душевные муки. Умер и умер, собственно. Бывает со всеми. А с кем еще не было, обязательно будет. Просто Васина смерть была того сорта, что и самому стыдно, и другим не покажешь. Вася предпочел бы уйти из жизни в блеске славы. Уйти так, чтобы друзья и знакомые еще долго вспоминали его кончину, и говорили – да, вот этот умер, так умер. И хотя Васину смерть действительно вспоминали долго, а обсуждали еще дольше, славного во всем этом было мало. Один Васин знакомый, бард-самоучка, даже состряпал гнусный пасквиль в стихах под громким названием «Петушья погибель». Знал бы он, рифмоплет недобитый, на кого задирает лапу своего скудного таланта! А если бы его хит достиг Васиных ушей, недолго бы ему довелось бренчать на своей гитаре. Ибо не больно-то на ней побренчишь, когда она торчит из задницы грифом кверху.

Недолгая Васина жизнь трагически оборвалась с пятого на шестое сентября. Произошло это темной страшной ночью, в самый разгар неистовой бури. Ветер серым волком завывал в небесах, перемешивая массу черных туч. Затем полыхнули молнии, и на землю обрушился ливень, быстро сменившийся ядреным градом.

Та ночь оставила о себе немало воспоминаний в виде разбитых стекол, помятых автомобилей и поваленных деревьев. Но Вася чхать хотел на природные катаклизмы. Автомобиля у него не было и не предвиделось, а чужие горести только поднимали ему настроение. Ничто так не восторгало Васю, как сообщения о стихийных бедствиях, катастрофах и прочих несчастьях.

Стихия бушевала снаружи, а Вася находился внутри. Помимо Васи внутри находились пацаны и шмары общим числом голов пятнадцать-восемнадцать. Вечеринка была в самом разгаре. Поначалу все складывалось довольно весело, но по истечении первого ящика водки гулянье потеряло свой адский задор. Публика начала увядать раньше срока. Кто-то уже упал на затоптанный ковер. Из туалета неслись звуки животного происхождения – там рвало слабого духом.

Вася понял, что лишь он один может спасти увядшую вечеринку. И он сделал это, подойдя к задаче с присущей ему креативной изюминкой. Вася знал – ничто так не поднимает всеобщее настроение, как добрая шутка, произведенная в нужный момент. Вася почувствовал, что момент настал. Заприметив парочку, страстно целующуюся на старом диване, он по стелсу подкрался к голубкам, приспустил штаны, обнажил детородный орган и с лающим смехом окатил любовников золотым дождем.

Вскоре выяснилось, что он поступил правильно – хамы ничего иного и не заслуживали. Вместо того чтобы вместе с Васей посмеяться над его остроумным перформансом, обоссанные не оценили шутки, и повели себя неадекватно. Чувство юмора – редкий дар, и лишь немногие наделены им. Да и глубокий смысл свершенного акта орошения тоже был недоступен средним умам.

В общем, Вася, как любой уважающий себя непризнанный гений, в очередной раз не был понят общественностью.

Парень, по чьему лицу струями стекала желтая урина, с ревом кинулся на Васю с кулаками. Но и Вася был не робкого десятка. Находясь под градусом, он с радостью принимал любой брошенный ему вызов. Этот раз не стал исключением.

Завязалась молодецкая потеха. Оба единоборца были зверски пьяны, поэтому почти все их удары прошли мимо цели. Но в какой-то момент обоссанный случайно зацепил соперника кулаком по скуле. Резкая боль мгновенно превратила Васю в берсерка со стажем. Он набросился на обидчика с утроенной яростью, без труда повалил его на грязный пол и принялся потчевать кулаками по роже. Дело уверенно шло к смертоубийству с отягчающими, но тут набежавшие свидетели стащили Васю с жертвы и вывели из боевого транса несколькими сочными оплеухами.

Сурово обиженный на весь белый свет Вася, не глядя, схватил в жопу пьяную шмару, затолкал ее в какой-то темный грязный чулан и приступил к безопасному осеменению. Совал куда попало, особо не целясь. Шмара не возражала. Она заснула почти сразу же, едва встопорщив усыпанный прыщами зад и прижав лицо к грязному полу.

Вася ритмично двигал бедрами, а сам, тем временем, мыслил о вечном. Ему вечно хотелось стать крутым, богатым и успешным пацаном, а получалось наоборот. Вася нутром чуял, что рожден для большего. Не для того он бременил землю, чтобы барахтаться в нищете и довольствоваться грязными шмарами. Великая судьба была уготована ему. Он чувствовал это каждой клеточкой своего тела. Ощущение избранности не оставляло его ни днем, ни ночью. Он явно был не такой, как все. В хорошем смысле, а не урод какой-нибудь. Ему было предначертано нечто большее, чем всей прочей биомассе. Для начала он точно не должен был ежедневно ходить на работу. Работа – не для избранного. И у него обязаны были появиться деньги. Просто так, из ниоткуда и много. И первосортным шмарам полагалось падать к его ногам. Вот для чего он был рожден. Но великая судьба не особо-то спешила проявлять себя.

Внезапно вечные думы о вечном были грубо прерваны. Дверь за Васиной спиной с грохотом распахнулась, и сзади зазвучали возмущенные голоса. Затем кто-то громко расхохотался.

Вася уже собрался послать этих шутников куда подальше и потребовать оставить его в покое, но тут случайно опущенный взгляд лишил парня дара речи. Перед ним, на полу, задрав прыщавую задницу и прижав лицо к заблеванному полу, тихо похрапывал лучший друг детства Степа.

– Да они, похоже, пидоры! – закричал кто-то снаружи.

Васю окатила волна липкого ужаса. Как же так? Почему это случилось? Он ведь точно помнил, что завел в чулан бабу. Да, он к ней не присматривался. Да, она показалась ему немного мужиковатой. Но неужели бы он мог перепутать шмару и своего лучшего друга детства?

– Пацаны, вы не поверите! – воскликнул Вася, торопливо выходя из друга. – Меня подставили!

Но оправдываться было бесполезно.

– Фу, пидрилы! – кричали вокруг. – Жопошники, фу!

Все, кто был на хате, сбежались посмотреть на голубков. Вася заметил в руках у многих телефоны, обращенные к нему камерами. Подлые людишки решили увековечить момент его позора.

– Это не то, что вы подумали, – помертвевшим голосом произнес он.

Но ситуация едва ли располагала к двойному толкованию. Все факты были налицо: он сам со спущенными штанами и друг Степа с оголенным тылом.