Страница 2 из 29
Оставалось только попрошайничество. Обычно ему охотно совали медяки, просто чтобы скорее отвязаться от зловонного чудовища, но где найти щедрого спонсора в час ночи? Был вариант пробежаться по квартирам. Но данный план был сопряжен с серьезным риском. Начни он среди ночи будить соседей и требовать с них дань, эти бездушные гады, глухие к чужим страданиям, могут, чего доброго, вызвать наряд. В камеру Семену не хотелось, там его поджидали адские муки вынужденной трезвости.
Эх, вот бы ему подвернулся одинокий припозднившийся прохожий. Семен обязательно стряс бы с него, по меньшей мере, полтинник. Когда дело доходило до попрошайничества, Семен не знал себе равных. К каждому потенциальному спонсору он имел индивидуальный подход. На кого-то круто и грозно наседал, перед кем-то лебезил, а иногда так талантливо давил на жалость, что растапливал лед даже самых черствых сердец. В данный момент он готов был выложиться на сто сорок процентов. Но, как назло, двор был пуст и безлюден. И ни в одном из окон обступивших его домов не горел свет.
Выбора не оставалось – следовало подниматься и идти на поиски. Кто-то где-то да одарит его заветной денежкой. Не может не одарить. Нужно только найти благодетеля и выклянчить копеечку.
Семен уже приготовился встать, но вдруг, краем глаза, засек какое-то движение на детской площадке. Вначале он решил, что ему померещилось. С ним такое случалось и прежде. Например, когда он проснулся на любимом диване, и вдруг обнаружил, что тот стоит на краю бездонной пропасти. Или когда супруга призналась ему, что ждет – не дождется, когда благоверный склеит ласты. Понятное дело, что такого просто не могло быть. Почудилось, и все тут. Вот и теперь живущий на два мира Семен решил, что стал жертвой галлюцинации.
У него были основания так считать. Глаза его ясно видели темный человеческий силуэт, идущий через площадку. Но при этом уши Семена не улавливали звука шагов. А ведь ему следовало быть. Где скрип песка? Где шелест мусора? Где хруст стеклянного крошева?
Семен поднял руку и протер глаза. Отнял ладонь, и вздрогнул. Человек никуда не исчез. Он быстро проследовал мимо и направился к одному из домов.
Тут Семен едва не схватился за голову. Да как же так? Как он мог прозевать посланного небом спонсора? Возможно, это был его единственный шанс разжиться медью и избавить себя от грядущей трезвости.
Семен рывком поднялся на четвереньки. Нужно было спешить. Спонсор мог в любой момент скрыться в одном из подъездов или покинуть двор. А с учетом того, что двигался он удивительно быстро, нагнать его будет нелегко. Семен вскинул голову, ища взглядом человека. И увидел такое, что у него невольно отвисла челюсть.
Человек (ну да, человек, как же!) поднимался по стене пятиэтажки. Не лез на стену, не карабкался на нее, а… шел. Просто шел по отвесной кирпичиной стене, как по бульвару, сунув руки в карманы пальто.
Тереть глаза не имело смысла. Семен отлично знал, что это не поможет. Он застыл на полном приводе, парализованный удивлением и страхом. В голове вертелся только один вопрос: какого хрена? Но ответа на него не находилось.
Дальше случилось нечто еще более чудесное. Человек добрался до окна четвертного этажа, остановился перед ним и заглянул внутрь. Какое-то время он изучал что-то, находящееся в квартире, а затем – тут Семен просто охренел в буквальном смысле – прошел сквозь стекло.
Семен сел на задницу и схватился за голову. Ему хотелось чего-то, но он и сам не знал – чего. Поговорить с кем-то? Обсудить это? Рассказать об увиденном? Да вот только кто же ему поверит? Повторится история с зелеными человечками, за которыми Семен как-то гонялся по всей квартире. В тот раз его слова не были приняты на веру. Зеленых человечков объявили галлюцинацией. Вот же дураки! Как будто он, Семен, не может отличить галлюцинацию от реальности. В тот раз все было взаправду – ему почти удалось поймать этих зеленых мерзавцев. И теперь он тоже видел то, что происходило на самом деле, а не в глубинах его отравленного алкоголем мозга.
Пока Семен занимался непривычным для себя делом, то есть пытался думать о чем-то, кроме водки, неизвестный проник в чужую квартиру и мягко спрыгнул с подоконника, не породив при этом ни малейшего шороха. Затем выпрямился и огляделся.
Он очутился в крошечной комнатушке, в которой царил натуральный бардак. Повсюду была разбросана одежда – носки, трусы, футболки и джинсы. В углах пылились пустые банки из-под пива. Стены украшали постеры с дорогими спортивными автомобилями, об сияющие корпуса которых терлись красивые девушки в купальниках и без. Большую часть комнаты занимала широкая кровать. На ней, погрузив правую руку в трусы, с дебильной улыбкой на лице изволил почивать молодой худощавый парень лет двадцати с небольшим.
Неизвестный субъект остановился над ним, и какое-то время созерцал спящего юношу. Тот сладко посапывал. Его помещенная в трусы рука вяло перебирала пальцами, словно ведя непрерывный подсчет своих драгоценностей.
Постояв немного над ложем, неизвестный двинулся к двери. Та была закрыта, но его нисколько не смутило это обстоятельство. Не сбавляя шага, он прошел сквозь дверь, словно та была иллюзией, или словно сам он был бесплотным призраком, для которого встающие на пути материальные объекты не являются непреодолимой преградой.
Миновав тесный коридорчик, неизвестный вошел в кухню. Он окинул ее взглядом, заметил белый бок холодильника, газовую плиту, раковину, и шкаф для посуды над ней. Неизвестный протянул руку и отворил дверцу шкафчика. Внутри, помимо тарелок, он заметил несколько чайных кружек. Все они выглядели примерно одинаково – их борта украшали цветочки, ягодки и прочий унылый орнамент. Все, кроме одной. Та единственная ярко выделялась на фоне прочих. С ее округлой цилиндрической поверхности смотрела крутая спортивная машина и девушки, трущиеся ягодицами об ее капот.
Неизвестный взял кружку в руку, поднес к лицу и принюхался. Затем поставил ее на стол и извлек из внутреннего кармана пальто крошечный стеклянный пузырек. Вытащив пробку, неизвестной наклонил сосуд и уронил на подушечку своего указательного пальца несколько маленьких капель. А затем аккуратно нанес густую бесцветную жидкость на внутреннюю поверхность кружки с автомобилем и девушками. Завершив процедуру, он спрятал пузырек обратно в карман, а кружку вернул на прежнее место. После чего подошел к окну, ловко поднырнул под штору, и выскользнул наружу сквозь двойной стеклопакет.
Когда таинственный незнакомец вновь появился на стене, Семен едва удержал в себе рванувшийся наружу крик изумления и страха. Творящаяся чертовщина буквально сводила его с ума. От всего этого аномального непотребства алкоголь начал выветриваться из его организма в ускоренном режиме. На Семена надвигалась лавина трезвости. Но даже ее угроза отошла на второй план на фоне невероятных событий, развернувшихся перед его глазами.
Неизвестный быстро спустился вниз по стене и зашагал к детской площадке. Семена объял ужас. Не по его ли душу направляется этот рептилойд? Вместо того чтобы лежать себе тихонько и не отсвечивать, он принялся копошиться, шуршать одеждой, сопеть и хрюкать, и, в итоге, привлек к себе максимум внимания. Неизвестный, быстро идущий мимо, вдруг остановился и повернулся в его сторону. А затем двинулся прямо на Семена. Тот распахнул рот, намереваясь заорать на весь двор, но страх стиснул его горло стальными тисками. Ну а незнакомец уже навис над ним. Семен увидел его ужасное бледное лицо и дико горящие глаза. Из глотки несчастного алкаша вырвалось какое-то сдавленное бульканье.
Незнакомец вдруг поднял руку, провел ладонью перед лицом Семена, и тихим, но твердым, голосом повелел:
– Ты ничего не видел!
– Ничего не видел… – послушно повторил Семен, резко утративший всякую связь с реальностью.
Незнакомец резко выпрямился, затем уронил что-то на землю и быстро скрылся в темноте.
Минуты через три Семен пришел в себя. Он помотал головой, как вылезшая из воды собака, и удивленно огляделся. Ему потребовалось какое-то время, чтобы вспомнить, где он и кто он. Затем вспомнил. Он Семен, алкаш и паразит. Ночует во дворе, ибо был изгнан из квартиры женой суровой. А еще Семен вспомнил, что ему срочно нужно выпить.