Страница 2 из 11
Выйдя из конторской комнаты, Ла Фильер обнаружил на обычном месте рядом с входной дверью двух здоровых деревенских обломов Биба и Боба. Деревенских ребят в качестве охранников-вышибал трактирщик нанял за сущую мелочь. Парни не шибко умные, зато преданные и главное чертовски сильные. Эти два единоутробных брата, под два метра роста каждый, удивительно походили друг на друга. Те же широкие плечи, руки кабаньи окорока, бычьи шеи. Дополняла типичную внешность парней от сохи деревенская стрижка под горшок и щекастые веснушчатые рожи, вскормленные на парном молоке. Они бы никогда не бросили своё пахарское дело, если бы не сучившийся в прошлом году неурожай. Теперь они торчали дубинами с обеих сторон входной двери, стоя на часах. На стук они никак не реагировали, знали – хозяин не спит и сам захочет выяснить в чём тут дело. Подойдя к двери, трактирщик открыл зарешеченное смотровое окошко и громко спросил:
– Кто там? – в окошко ничего не было видно, кроме тьмы.
– Хозяин открывай, мы ехали четырнадцать часов кряду. Нам нужно тёплое вино и свежая постель. Открывай, да поживее.
– А кто вы?
– Ты что не слышишь? Мы твои клиенты, проезжие купцы. Не заставляй нас ждать, – с заметным раздражением, басовитым голосом ответил купец.
– Мне очень жаль, господа, но вам придется подождать до утра. Двери на ночь закрываются и отсюда никто не выходит и сюда к нам никто не заходит.
– Ты что, спятил? А ну-ка, милейший, отворяй быстрее. А то мы вмиг разнесём твою халупу по камешку. Нас тут двадцать человек… отворяй мошенник!
– Посмотрим, господа купцы, как это у вас получиться. Не такая уж моя гостиница и халупа, – обиженно сказал трактирщик. – Да и потом, я у себя дома и принимаю у себя кого мне вздумается. А если вы будете дальше шуметь и будить моих досточтимых клиентов, мои слуги по праву смогут применить оружие.
– Ах ты каплун потрошенный! – раздались удары в дверь, но она была сделана на совесть, как, впрочем, и сам дом, который больше походил на маленькую цитадель.
– Ну-ну потише. Здесь уже ничего не поделаешь, придется вам эту ночь, господа, провести под открытым небом. А завтра – милости прошу. Моё радушие и щедрость будут служить извинением за мои ночные страхи, – примирительно проговорил трактирщик, вспомнив про деньги, которые купцы могли оставить в его заведении.
Стукнув в дверь ещё пару раз и поняв, насколько она крепка, купцы, не будучи войнами, решили, скрипя сердцем, пойти на предложение Ла Фильера. А что им оставалось делать? Ехать дальше они всё равно не могли: они нуждались в отдыхе, а утром они хотели нормально и сытно позавтракать. Старший среди них, прежде чем отойти от дома, произнёс:
– Смотри же, если твоё завтрашнее радушие окажется нам не по вкусу. Тогда тебе продеться ответить за теперешнее своё свинское поведение. Только обильная вкусная пища и вина самых изысканных сортов смогут спасти тебя от нашего гнева.
– Да благословит бог ваш сон, господа. До утра. Клянусь, вы останетесь довольны нашим обслуживанием. Ещё никто не жаловался
С этим и разошлись. Купцы направились к ближайшим деревьям, растущим на опушке хвойного леса, а трактирщик пошёл к жене на второй этаж.
Утром, напоённым свежестью и запахами жизни, озарённым красным восходом, под небом пронзённым стрелой золотого солнца, Ла Фильер открыл двери для ночных гостей. Напольные часы в обеденном зале показывали шесть тридцать. Всё ещё недовольных вчерашним приёмом купцов встретил восхитительный запах готовящегося завтрака. У плиты орудовал длинной деревянной ложкой сам трактирщик, помогала ему жена. А семнадцатилетняя дочка Ла Фильера, вместе с нанятой ей в помощь служанкой, сегодня исполняла роль официантки. На завтрак сегодня приготовили блины со сметаной и цветочным мёдом, яичницу из тридцати яиц на копчёном сале, нарезали пластами холодную телятина, поджарили домашние сосиски, выложили на блюдо головки свежего козьего сыра и масла, принесли в больших глиняных чайниках душистый чай на травах. Особый вкус всему этому разнообразию придавало то, что готовилась пища на огне, разожжённом на дровах фруктовых деревьев. И, конечно, для гостей из погреба уже принесли многочисленные бутылки вин и настоек.
В гостинице помимо приехавших ночью купцов присутствовало ещё несколько постояльцев – три пограничных стражника, возвращавшихся с заставы, и пара бродячих монахов, которые зачем-то забрались так далеко на север. По обе стороны обеденного зала торчали молодыми дубами вышибалы Биба и Боба. Они спали по три часа в сутки и умудрялись чувствовать себя на отлично. При необходимости краснощёкие парубки могли легко обходиться без сна и по трое суток кряду. Давала о себе знать их сельская закваска: в их семье все мужчины обладали необычайно крепким здоровьем и раньше девяносто лет никто из них не сходил в могилу.
Вышибалы зорко следили за происходящим в столовой. Особенно они старались приглядывать за купцами. Те находились в том лихорадочном состоянии, которое так характерно для многих отправляющихся в путешествие через Проклятые Земли путников. Им предстояло пережить ужас и поэтому их тела, наполненные адреналином, искали выхода в оглушающих психику снадобьях. Купцы спали плохо и, мучаясь страхом, почти все приняли какие-то будоражащие, придающие смелости и сил травки. Сигналы о состоянии их опьянения подавали их расширенные зрачки и лихорадочные движения. Сейчас купцы были опасны, как для себя, так и для окружающих.
Купцы совершили типичную ошибку: им бы следовало потерпеть и принять эти травы на границе, чтобы период их действия пришёлся на самый опасный участок пути, а так стимулирующее действие пройдёт, когда их караван только вступит во владение тьмы. Но не в привычках трактирщика поучать взрослых мужчин, что и как им делать, особенно находящихся в таком агрессивном состоянии. Если честно, выглянув несколько раз из кухни и сразу сообразив в чём дело, трактирщик даже пожалел, что этих купцов вообще сюда принесло. Теперь начав, по-другому не скажешь, жрать вино, они быстро катились к границе дебоша. Поэтому Ла Фильер подал знак своим вышибалам быть начеку. Сами купцы его волновали мало, а вот их количество и возможный ущерб имуществу – это да. Прежде чем их успокоят железные кулаки Биба и Боба, может пострадать его мебель и утварь. Дополнительные расходы ему совсем ни к чему. Численное превосходство торговцев внушало ему некоторые опасения. Солдаты, ночевавшие у него, выпив на дорогу по стакану креплёного вина, ушли первыми, а их помощь сегодня могла бы пригодиться. Ла Фильер нервничал.
Среди купцов особенно выделялся своей энергией и задиристостью их предводитель, с которым кабатчик уже имел дело прошедшей ночью. Этот большой мужчина весил около ста пятидесяти килограммов; рост имел больше метра девяносто. Мясистое лицо и бычий лоб и под ним – налитые кровью глаза купца, которые словно предупреждали всех о его буйном нраве. Пока он сидел довольно спокойно, лишь изредка отпуская неприличные шуточки про личность трактирщика и скабрезности про его дочь. Купцы хохотали и пили: так они пытались отогнать свой страх. Чтобы они не говорили, пока они не перешли от слов к делу, вышибалы бы их не тронули. Для трактирщика важны были только поступки, слова для него ничего не значили, ну а пустотой оскорбить его нельзя.
Градус опьянения повышался. Вот уже и два монаха, расплатившись, почли за благо покинуть это место, сулившее им неприятностями. Не успела за ними закрыться дверь, как на пороге появился молодой рыцарь – совсем юноша. Его вооружение состояло из облегчённого меча, торс защищала кольчуга и стальной нагрудник. Одет он был в плащ и сапоги из мягкой кожи, доходившие ему до колен. Молодой рыцарь имел облик гордый, черты лица правильные, волевые. Волосы длинные, виски бритые.
Со двора слышались звуки лошадиного ржанья, стук оружия и окрики. Это прибыл новый отряд солдат для смены гарнизона одной из ближайших застав. В нём насчитывалось двенадцать человек, плюс их командир – благородный рыцарь. Предводитель купцов, увидев новое лицо, пристально уставился на рыцаря. В обычном состоянии или просто в пьяном, ближе к центрам цивилизации, ему и его спутникам даже бы в голову не пришло как-то задевать дворянина, да ещё и сопровождаемого отрядом солдат. Здесь же купцов как подменили. Из торгашей они превратились в одурманенных быкодралов. Здоровьем никого бог не обидел, а наркотические травы или, возможно, ведьмины грибы, сняли все сословные ограничения. Рыцарь, гордо осмотревшись по сторонам, прошёл к крайнему свободному столику и, усевшись за него, позвал хозяина: