Страница 4 из 153
«Даже когда они наконец нашли меня в своей системе и увидели, что я канадец, они продолжали требовать мою визу. Похоже, они не знали, что канадцам не нужны визы, чтобы ходить в школу в Штатах. Хулиганы и глупцы с этим ».
Двое его сокурсников, мужчина из Парагвая и женщина, родившаяся в Судане, были задержаны в ожидании депортации. Это были дети DACA, так называемые Мечтатели, которые приехали в Штаты в детстве, но не имели гражданства или грин-карт. Как и у многих других Мечтателей, у них были проблемы с поиском пятисот долларов для подачи заявки на продление авторизации.
Депортация женщины еще больше разозлила Феликса. Мне было интересно, встречались ли они, но он сказал, что они просто партнеры по лаборатории. «Жизнь Китоко в Судане в опасности. Ее брат был убит, мать изнасилована. Она выросла в США, и все, что она знает, здесь. Но это ничего не значит! »
Он пошел в канадское консульство и попытался убедить их предложить Китоко убежище, но к тому времени, когда консул ответил, Соединенные Штаты депортировали ее.
Феликс говорил о том, чтобы остаться в Монреале после рождественских каникул. Он также говорил о некоторых вызывающих тревогу радикальных действиях. Под Новый год группа его сокурсников по ИИТ сформировала «Инженеры в свободном государстве». Когда Феликс узнал о группе, он вернулся в Чикаго, чтобы присоединиться к ним. Он продолжил учебу, но также начал ходить на общественные встречи со студентами из стран Латинской Америки и Ближнего Востока.
Раньше он приходил к Лотти на ужин по воскресеньям, но теперь большую часть свободного времени он проводил, работая с друзьями. «Мирные инициативы. Мы следуем примеру «Инженеров без границ», - сказал он, когда Лотти спросила, почему он редко бывает.
Лотти было не по себе. «Да, это хорошо, что он отстаивает то, что правильно, но я не хочу, чтобы он в ярости сделал что-то необратимое».
Когда Феликс позвонил мне сегодня в два утра, запаниковав, потому что помощники шерифа стучали в дверь его квартиры, я испугался, что он перешел эту черту.
Я крепко спал после долгого дня, но когда он сказал «копы у дверей», я проснулся.
"Что они хотят?"
Я натягивал джинсы, свитер и обувь, говоря ему, чтобы он сообщил полиции, что его адвокат уже в пути; он поговорит с ними, как только я приеду, но до тех пор он не открывал дверь.
Я юрист, по крайней мере, на бумаге: я сохраняю свое членство в Коллегии адвокатов Иллинойса, так что я могу требовать привилегии, если меня будут допрашивать о моих клиентах. Или так я могу поставить тонкий барьер между ними и законом, пока я не найду их более серьезным юридическим нападающим.
Я позвонила Лотти по дороге к Феликсу. Я ненавидел ее тревожить, но она не простит мне, если Феликса арестуют, а она узнает об этом только постфактум. Она согласилась, что было бы лучше, если бы я разобрался с ситуацией самостоятельно, но позвонить, если ему понадобится канадский консул или мой собственный адвокат по уголовным делам.
Когда я добрался до дома Феликса, потребовалось некоторое время, чтобы убедить заместителей шерифа раскрыть свою миссию: Феликс не подозревался в преступлении - они хотели узнать, сможет ли он опознать труп. Они больше ничего не знали, иначе они ничего не сказали бы, кроме как драться со мной из-за того, что я сам водил Феликса, вместо того, чтобы позволить им запихнуть его в заднюю часть патрульной машины. Они проиграли и этот аргумент, что, вероятно, объясняло, почему депутат оставил нас бродить по папоротнику без посторонней помощи.
Тело было брошено в холдинге Кап Зауэрс, в цепи лесов, топей и небольших озер, образующих обширный лесной заповедник к юго-западу от города. Пригороды и закрытые поселки выросли так, чтобы вторгаться в леса, но Кап-Зауэрс оставался как можно ближе к настоящей дикой природе в районе метро. Это минимально ухоженный остаток ледников, покрывавших регион двадцать пять тысяч лет назад, и тропы представляют собой проблему даже при дневном свете.
Когда мы с Феликсом ехали домой, я задавался вопросом о детях, которые нашли тело. Я бы не стал их списывать так быстро, как шериф. Вероятно, белые, возможно, из влиятельных семей, учитывая богатство в непосредственной близости. МакГивни пошел бы легко, но, судя по моим деньгам, у молодых людей могло быть что-то более скрытное, чем кайф, когда они разбивались по лесу.
После того, как я свернул со скоростной автомагистрали и направился к узким улочкам с односторонним движением возле кампуса инженерной школы, Феликс начал писать текстовые сообщения. Напряжение исходило от его плеч - он знал обо мне, но относился ко мне как к постороннему.
«Я сообщу Лотти, что произошло», - сказал я. «Ты хочешь остаться сегодня с ней или со мной?»
«Нет, просто отвези меня к себе домой».
Он больше не разговаривал, а сгорбился над телефоном, который продолжал звонить. Мне было интересно, проверяет ли он членов своей группы в Свободном государстве посреди ночи, никто из них ничего не знает о мертвом человеке, но знает, что они должны быть начеку.