Страница 16 из 153
Я снова написал Мюррею, на этот раз не так легкомысленно. нам нужно поговорить, Райерсон .
Прошло полчаса, прежде чем Мюррей вернулся ко мне, но тем временем позвонил еще десяток человек, в том числе лейтенант МакГивни, желая узнать, почему я не поговорил с ним о мертвом человеке и мошенничестве: замечание Мюррея означало, что я, и Феликс действительно знали личность этого человека и почему его убили. Мой гнев на Мюррея усилился, когда я безуспешно пытался убедить МакГивни, что я не знаю покойника.
- Угадай, Мюррей - я слышал от репортеров на всех теле- и радиостанциях города, а также от шерифа округа Кук. Это должно вас порадовать: все в шести странах смотрят Global. Может быть, однажды ты найдешь настоящую работу ».
«Что тебя замешало с этим трупом?» - спросил Мюррей.
«Почему вы не спросили перед выходом в эфир?» - потребовал я. «Вы ошарашили меня. Я ничего не знаю об этом парне, но из-за тебя полиция шерифа тяжело и горячо дышит мне в шею. И моего клиента, которого я вам абсолютно не прощаю ».
Мюррей не раскаялся. «Редактор заданий передал это мне в пять. У меня было столько времени, чтобы найти ребенка, поговорить с родителями, отправить команду на Кап-Зауэрс и все остальное. Офис шерифа упомянул, что вы представляете одного из их интересов. И ты чертовски хорошо знаешь, что там, где ты находишься, почти всегда есть след денег ".
«Нигде нет следов», - отрезал я.
«Скажите, на кого вы работаете, - уговаривал Мюррей. "Я могу помочь."
«Это странно, - сказал я.
"Что?" Мюррей очень хотел.
«Что вы не вырвали имя моего клиента из отдела шерифа. Я думала, ты был связан со всеми правоохранительными органами штата.
«Раньше, - проворчал Мюррей, - но я слишком долго был в стороне. Мои контакты ушли на пенсию или были уволены ».
«Это ужасный секрет, Райерсон, так что это совершенно не для протокола, но я защищал любовное дитя Ким Чен Ына с Деннисом Родманом».
«Черт возьми, Варшавски ...»
«О, вернемся к тебе, Мюррей».
Как только я повесил трубку, мой телефон снова зазвонил: еще один репортер. Я выключил звук и лег спать. Незадолго до двух я проснулся от комара, который нырнул мне в ухо. Я натянул одеяло на голову, но нытье продолжалось. Я наконец понял, что это мой стационарный телефон. В наши дни он звонил так редко, что я забыл выключить его.
Я пробормотал приветствие.
«Это Фи И Варашаваски?»
Достаточно близко; Я согласился, что это я.
«Мертвец в новостях. Знаю. Думаю, знаю. Зовите Элорензу Фоссон ».
Он повесил трубку, прежде чем я успел спросить что-нибудь, например, кто он такой и как пишет «Элоренза Фоссон». Я попытался перезвонить по номеру, но его телефон без ответа звонил двадцать раз.
7
Дружище, ты можешь сэкономить ни копейки?
D есмотря мою тяжелую голову, я не мог вернуться в сон, даже зная , что другой рабочий день катался мой путь. Через полчаса я сделал то, что советуют гуру сна: я встал с постели. А потом я сделал то, что вам не говорят: пошел в столовую и открыл свой ноутбук.
Телефон, по которому мне позвонили, оказался одним из последних телефонов-автоматов в Северной Америке, на остановке L на Randolph and State. Поскольку это был самый оживленный уголок Чикаго, отследить звонившего было невозможно.
Элоренце Фоссон. Я придумал разные варианты написания этого слова. Мой собеседник произнес это «Фессан», но я наконец нашел Лоуренса Фоссона на Facebook. Элоренце / Лоуренс. Слова слились, когда я произнес их вслух.
Его последний пост был написан почти год назад. Мне пришлось бы подружиться с ним, чтобы узнать, откуда он, учился в школе или увидеть его аватарку, но его сообщения были открыты для публики. Как Facebook обрабатывал просьбы о дружбе по умершим? Я отправил одного на всякий случай, прежде чем пролистать его последние полдюжины постов. На одном из них была фотография большой группы мужчин и женщин, стоящих рваным полукругом.
Снимок сделан в одной из тех бесхарактерных комнат, которые можно найти в плохо финансируемых общественных зданиях: лампы дневного света, металлические складные стулья, несколько круглых столов, заваленных книгами и бумагами. На заднем плане я мог видеть приклеенные на стену детские рисунки и плакаты с арабскими подписями.