Отверженные

– Спрашивай.

– Хм. Скажи, что ты чувствовал, когда… «прибирался» за Эмилем?

М-да. Болезненно Проводник копнул. Причем именно в том месте души, где очень неприятно пахло. Сгнившей совестью. Нужно собраться с силами и…

– Не надо. Я уже ощутил, что хотел. Благодарю. Лучше ответь на другой вопрос.

– Какой?

– Что ты чувствуешь… сейчас?

…

Неожиданно поднявшиеся тонкие руки с хрупкими пальцами. Откинутый назад капюшон, открывший красивое юное лицо. Аккуратные губки. Вздернутый носик. Рассыпавшиеся по плечам длинные серебристые волосы. Проступающее под исчезающим плащом белое короткое платье. Гольфы до коленок. Ботиночки.

Напротив Д’Алиона сидела девочка лет двенадцати и внимательно на него смотрела. Левый глаз ярко-синий, правый светло-серый и в обоих сверкали странные искорки.

…

Да, именно такие, как в приходящих снах. Кровавые дорожки с невысохшими капельками слез, стекающих по щекам, резанули сознание, намекая о пережитых мучениях. И кому должен быть адресован ответ, сразу стало ясно. Осталось понять, что сказать ребенку, отправленному, в том числе и по его вине, на смерть. «Виноват не только я/не я» или «Мне очень жаль»? А может, есть… правильный вариант?