Страница 97 из 98
– Девочка прошла инициацию Тьмой и сейчас темный источник работает! Пусть и далеко не в полную силу. Можешь сколько угодно говорить, что это невозможно. Прошу прощения, друг, за то, что я сейчас скажу, но ты старый болван! Почему сразу предположил худшее?! Почему потом не перепроверил? Ну, сам подумай: посвященное Силе место, убийство наполненных этой Силой существ, фактически заменяющее ритуал…
– Но «зараза», глаза?
– «Зараза», «зараза». Нет в ней ее сейчас. Совсем нет. Возможно, девочка просто имеет иммунитет. Полностью! А глаза… Я не сразу вспомнил, так как лично видел всего лишь раз. Это характерная особенность спонтанной инициации Источника под сильным внешним воздействием. Причем не зависит от типа Силы. Был бы Свет, сидела сейчас, сияла двумя фонариками. Через неделю глаза должны сами вернуться в нормальное состояние.
– То есть…
– Три дня ты мучаешь ее просто так. Только потому, что не захотел думать, а решил, что легче глотнуть пыльцы! Вот так!
Даниэль резко вскочил, возбужденно воскликнув:
– Я туда!
Но не успел он сделать и пары шагов, как голос Анри заставил замереть на месте:
– Ну, хорошо, пойдешь и что? Что ты скажешь? Как объяснишь, почему так поступил? А она сможет простить? Захочет слушать? И будет ли «слышать»? «Связь» же ты порвал! Я ведь прав? Иначе даже под пыльцой давно ощутил сам, что девочка жива. Так что теперь это не твоя химера! И приказывать ей больше не можешь. Сам сделал этот Выбор!
Даниэль сгорбился под тяжестью сказанного, помолчал, потом глухо спросил:
– И что мне делать?
– Не знаю, тебе решать. От себя лишь добавлю, что сейчас поможет только искренность. Такая искренность, которую я услышал, когда ты говорил про родовую усыпальницу…
Замок Люциф. Надвратная башня. Эли
Лежу на своем месте между зубцами, привычно откинувшись спиной на стену. Любуюсь закатом. Четыре дня его не видел. Рука уже привычным движением взлохмачивает и поглаживает волосы на голове Кайнэ, лежащей на коленях. Сама травница, вцепившись в меня, сидит рядом на площадке вся перебинтованная и счастливо сопит во сне. Руки периодически стискиваются, как будто она боится, что я исчезну.
Вполне возможно, что так и есть. Особенно с учетом того, что увидев меня и прорыдав довольно продолжительное время, девушка весь остаток дня ходила хвостиком, хотя едва держалась на ногах. Только и смог, что заставить помыться (намек на то, что мне тоже надо, оказался волшебным) и обработать раны (к счастью, почти все были поверхностными), наложив свежие бинты. Надо чуть позже отнести Кайнэ в заранее вытребованную комнату. Нечего ей в таком состоянии в деревне делать.
Сати, мурлыкающим солнышком покачивается на краю сознания. Объевшимся, судя по тому, что она уговорила в себя запихнуть. Но если бы я дал сестренке и окружившей меня в тот момент прислуге волю, то боюсь, что солнышко напоминал и снаружи, или, вернее, раздувшийся шарик. Кстати, все, что со мной происходило, прошло мимо нее. Последнее что Сати помнила, это как у нас отключилась «батарейка»…
И появилась в сознании, только после того, как был надет артефакт, а Даниэль провел, как он объяснил: «коррекцию распределения мощности по энергетическим составляющим, в связи с появлением собственной генерации темного источника». И потом еще удивился, что я понял. Нет, виду не показал, но «связь» на что. Да, она пропала после его... действий. Но только у меня. Сати ее сохранила, и соответственно, я нагло, на правах старшего братика воспользовался. Впрочем, сестренка не возражала. Даниэль, ощутив это, стал еще счастливее, хотя куда уж больше, я не понимал. Он и так до этого сиял. А ведь всего-то сказал одно единственное слово. И потребовал говорить другое, жаль не совсем то, какое хотел (увы, но тело). Потом долго выплывал из океана выплеснувшихся эмоций.
Да-да, я простил его! Понял и простил. Все совершают ошибки. И если ты не умеешь прощать, то и получить прощение не получится. Я ведь тоже поступил по отношению к Даниэлю неправильно, что и привело к такому результату. И заплаченная за это цена… буду считать произошедшее полезным опытом. Да и когда человек ломает себя, вставая перед тобой на колени…
А уж искренность и стремление любой ценой загладить вину, я просто не мог не почувствовать. Но что-то в наших отношениях надо было менять и именно в этот момент. Чтобы забыть сильно царапнувшее сознание слово-образ, принятое вместе с «тем» приказом. И я решил это сделать. Все изменить. Да, он больше не мой Мастер, а я не его… Химера!
…
Комната, окутанная мягким сиянием приглушенного светильника. Кровать, на которой лежит укрытая одеялом девочка. Высокий старик, закончив читать книгу, сидит рядом на стуле и смотрит, как она спит, улыбаясь во сне. Спустя небольшое время неуверенно приподнимается, оглядываясь вокруг, будто боясь, что его кто-то увидит. И затем, наклонившись, неловко, словно первый раз (может, так и было), касается губами лба девочки.
– Спокойной ночи… дочка, – слегка запнувшись на последнем слове, произносит старик. Затем поворачивается, чтобы выйти из комнаты и замирает, расплывшись в счастливой улыбке, услышав в ответ сонные, умильные своим неправильным произношением, но самые ценные в данный момент для него слова:
– И тебе, спокойный ночь, папа…
…