Сила жизни

– С радостью,– шепнул он,– если только ты не придумала себе это.

– Я хочу обнять тебя,– тихо сказала я.

Мы обнялись, и в таком виде нас обнаружил Рауль.

             ИСЧЕЗНОВЕНИЕ

Рауль обследовал Маранту и с удовлетворением сообщил, что питание, которое она получила, полностью подходит ей. Пищеварительная и выделительная системы заработали и прекрасно справляются. Гормоны подключились, и Маранта сейчас человечнее, чем я. Осталось научиться питаться, чтобы истощение прошло полностью. Егор уже накормил ее супом, как и обещал. И мы все смотрели, как она учится глотать. Маранта не смущалась ни капли, и даже смешки Горга не нарушили ее равновесия. Она только мило улыбалась ему, и слушала наставления Егора.

Глотать жидкость она научилась быстро, а вот с твердой пищей не получалось. Ее жалобы на то, что еда слишком сухая, и не хочет проглатываться, насторожили нас. Рауль изучил на ДК ее данные и пришел к выводу, что слюнные железы еще не работают в полном объеме. Егору придется давать ей более жидкую пищу, чтобы облегчить глотание. Возможно, чуть попозже все нормализуется.

Егор выполнял все, что советовал Рауль, проявляя чудеса терпения и заботы. Я вспомнила, как он возился со мной, когда я лежала в больнице в своем сне, и за Маранту я была спокойна. Жили они пока в нашем замке. Егор не хотел удаляться от диагностического комплекса, пока состояние Мары не улучшится. Рауль не разрешил ей пользоваться своей силой, поэтому, если надо было куда-то переместиться, то мы с удовольствием их носили. Даже Горг предлагал свои услуги. И этим он радовал меня. Мне было приятно видеть, как он учится заботиться о других.

Рауль спросил меня, почему мы стояли в обнимку на пляже, и чуть не плакали? И мне пришлось рассказать ему о моих переменах во взглядах на дружбу Горга. В чувствах Рауля я прочитала гамму нежности, смешанную с теплотой. После моего объяснения, он обнял меня и долго не отпускал. Если б я не знала, что Рауль не может плакать, я бы решила, что он скрывает свое лицо именно из-за слез.

Рауль переместил свой остров к Земле и остановил время, поскольку Мара очень переживала, что Егор из-за нее не сдаст свои экзамены. Ей очень нравилось, что Егор учится, что получает от своей учебы удовольствие, и еще ей нравились его друзья и то, что Егор всем нравится. Ее чувства к Егору становились от этого еще насыщенней.

Но Егору пока было не до учебы, он забыл абсолютно обо всем, кроме Маранты. Он жил в ожидании того, что Маранта поправится, хлопоча об ее еде и сне, прогулках и развлечениях, и Маранта с радостью, в отличие от меня, принимала его заботы. Мы летали на целебное озеро, гуляли в горах, где когда-то маленькой Маранте было хорошо, проводили время в доме Горга, потому как Егора посетила мысль, что Маре будет лучше от лунного света. Горг усмехался, видя, как Егор из кожи лезет вон, не зная, что еще придумать. В музыкальном зале Горга они играли для Маранты на гитаре, а Рауль на рояле. Мне нравилась их музыка, и Маре тоже.

Через неделю состояние Маранты улучшилось, она порозовела, все ее анализы пришли в норму, и Егор облегченно вздохнул. Маранта с аппетитом ела три-четыре раза в день специально приготовленную для нее пищу. Твердую пищу она избегала – крупы, мучное и мясо ей было трудно глотать. Зато пюре из овощей, а иногда из фруктов она съедала. Все сочное ей нравилось; только вот сладости ей не приглянулись. Ей очень хотелось попробовать торт, его вид ей всегда нравился. Но съев совсем немного, ее стошнило, и впредь она с подозрением относилась ко всему сладкому.

Меня очень интересовало ее отношение к будущему ребенку. В ее чувствах нелегко было разобраться, так как она жила чувствами Егора, они бурлили в ней. Я знала, как Егору нравится, что у него будет ребенок, ему это было приятно.

– Мара, ты рада, что у вас будет малыш?

– Мы рады, мама,– ответила она.

– А ты? Ты сама рада?

– Я? Я не знаю… наверно, рада. Егору нравится это.

– Это я и сама вижу, Мара,– вздохнула я.– Я не вижу твоих чувств по этому поводу, потому и спросила.

– Я думаю, это хорошо. Дети ведь такие милые, трогательные. Только вот…– она запнулась и потупилась,– я помню, как Лизи рожала. Ей было трудно и больно, я помню, как старалась ей помочь. Это немного пугает меня, мне кажется, что у меня ничего не получится.

– У тебя все получится, потому что мы все тебе поможем. Рядом будет Егор, а Рауль может облегчить любую боль, Маранта,– говоря ей все это, я и в мыслях не допускала, что все может сложиться иначе. – Но знаешь, мне кажется, что ты недостаточно хорошо понимаешь, что такое ребенок, обычный ребенок. Он не просто милый, ему нужно много заботы и внимания. Его надо кормить и купать, менять мокрые штанишки и следить за тем, чтоб он не поранился и не упал. Ты видела у Лизи, каким беспомощным он рождается? Его надо носить на руках, прислушиваясь к тому, как он дышит, и не хочет ли есть, и научиться понимать, почему он плачет. Маранта, человеческие дети много плачут, даже по ночам.

– Я не думала об этом, мама,– призналась мне она.

– Поговори с Егором. Тебе заранее надо знать обо всем, чтобы подготовить себя к рождению ребенка.

– Да, ты права,– задумчиво проговорила она.

И видимо, она воспользовалась моим советом – через пару дней я увидела в ее руках книгу с советами по воспитанию ребенка. Я внутренне улыбнулась.

Прошло еще две недели, и Маранта чувствовала себя прекрасно. Рауль сказал, что теперь все пойдет хорошо, плод нормально растет, и Егор успокоился. Маранта пожелала возвратиться на Землю, чтобы Егор мог продолжить свою сессию. Ей захотелось присмотреться на Земле к детям, увидеть, как мамы обращаются с младенцами, узнать, как они заботятся о них. Егор пообещал сводить ее в больницу, где они проходили практику, чтобы Маранта могла увидеть самых разных малышей.

Рауль вновь запустил время, и Егор с Марантой вернулись в свою квартиру, к своим делам. Эрика и Солли решили воспользоваться тем, что Земля рядом и попросили Рауля пополнить для них запас тканей, и прочих материалов для пошива одежды и обуви. Рауль отправил к ним Джека для составления заказов и обсуждения необходимости швейных приобретений. Джек не очень любил эти поездки, особенно, когда он был без Лизи. А сейчас дома у него были детки, с которыми ему не хотелось расставаться. Но Джек был ответственным, поэтому он планировал поездку, договариваясь по телефону о своих заказах. Я сопереживала ему и потому поставила Рауля в известность, что поеду вместе с Джеком. Рауль согласился, а Джек обрадовался.

Мы сели в желтый грузовичок и отправились на оптовый склад за тканями, фурнитурой и так далее. Джек повеселел, он не ожидал, что я вызовусь сопровождать его.

– Мария, так хорошо, что ты поехала со мной. Не люблю посещать Землю, особенно один. С тобой мне будет веселее.

– Джек, ты не любишь сюда ездить из-за смерти женщины, что родила Вернека?

– Да, Мария. Каждый раз, когда я въезжаю в твой мир, я вспоминаю ее,– поделился Джек.

Я сочувственно посмотрела на него.

– Если тебе это трудно делать, почему ты не попросишь Рауля отменить эти поездки? Этим может заниматься кто-то еще, даже сам Рауль.

Джек покачал головой, и я заполнилась его смешанными чувствами: сожаление, боль, желание порадовать, чувство вины. Я не могла разобраться в этом наборе эмоций.

– Мария, попробую объяснить. Рауль не хотел, чтоб я жил с этой Земной женщиной и имел от нее ребенка. Он предупреждал, что мой брак может окончиться трагично. Ведь у Алека с Дэном дети на Земле погибли. Я сам решил жить по-своему, без советов Рауля. Я рассказывал тебе часть этой истории. Я нес полную ответственность за свои поступки. И когда все случилось, мне не на кого было жаловаться, только на самого себя. Я взял сына и ушел с ним на Остров. Рауль принял меня и заботился о нас, о Вернеке. Лизи простила меня и полюбила моего мальчика. В благодарность за это я мог сделать для Рауля только одно – выполнить его просьбу. Я отлично ориентировался на Земле, знал языки, быстро находил с людьми общий язык. Мне не составляло физического труда совершать эти поездки, закупки, и я решил не жаловаться, а делать то, что от меня требовалось. Вот так.