Страница 6 из 24
Однако отставание 6-й гвардейской армии ставило в невыгодное положение теперь уже всю ударную группировку фронта. Немецкое командование, опасаясь ее прорыва к Балтийскому морю в направлении Митава – Рига и окружения группы армий «Север», сосредоточило в районе Даугавпилса крупные силы.
Для того чтобы устранить угрозу удара противника, И. Х. Баграмян изменил задачу 43-й армии, приказав главными силами развивать наступление на Даугавпилс и во взаимодействии с 6-й гвардейской армией овладеть им, а частью сил продолжать преследование врага в направлении Паневежиса. Но и после этого перелом в ходе боевых действий не наступил. Обе армии, введя в сражение все имевшиеся резервы, по сути, утратили наступательный потенциал.
В результате первого этапа Шяуляйской операции войска 1-го Прибалтийского фронта продвинулись правым крылом на 40–50 км, а левым – на 100–140 км и находились восточнее Паневежиса. Но полностью выполнить поставленные Верховным главнокомандованием задачи фронт не смог. Основные причины этого заключались в возросшем сопротивлении немецких войск, резком снижении активности советской авиации из-за недостатка аэродромов, больших потерях в людях и технике, трудностях в материальнотехническом обеспечении боевых действий (2, с. 398).
Тем не менее сохранялась возможность продолжить наступление на Паневежис и Шяуляй, а также нанести удар на Рижском направлении с целью изоляции группы армий «Север» от остальных сил вермахта на восточном фронте. Главный удар планировалось нанести на Шяуляйском направлении. Именно сюда генерал И. Х. Баграмян направил прибывавшие в полосу фронта из резерва 2-ю гвардейскую и 51-ю армии. При этом 51-я армия должна была сменить 43-ю армию и высвободить ее для удара на Даугавпилс. Левее 43-й армии занимала полосу наступления 2-я гвардейская. Для развития их успеха предназначался 3-й гвардейский механизированный корпус. Всего на направлении главного удара развертывалось более половины стрелковых, свыше 60 % танковых соединений и до 50 % артиллерии фронта, что позволяло создать значительное превосходство над врагом (2, с. 400).
Тем временем 10 июля началось наступление 2-го Прибалтийского фронта против восточного фронта ГА «Север». Это наступление побудило генерала Фриснера направить Гитлеру 12 июля удивительно смелое письмо, в котором критиковались методы фюрера по ведению операций. Фриснер указывал, что поставленные перед ГА «Север» две задачи противоречат друг другу. Для одновременного контрнаступления с целью восстановления связи с ГА «Центр» и удержания восточного фронта попросту не было сил. Гитлер отверг отвод открытого южного фланга, хотя и знал, что для прикрытия 200 км южного фронта требовались значительные силы.
Командующий ГА «Север» сообщал о предпринятых мероприятиях: «Все меры, которые я, учитывая эту опасность, принял с первого дня моего пребывания здесь, чтобы соединить крылья обеих групп армий хотя бы в районе южнее Даугавпилса, не могли дать результата и способствовать стабилизации положения группы армий «Центр». Не помогла и переброска в район разрыва двух соединений – 225-й и 69-й пехотных дивизий. Поэтому я решил с той же целью снять с фронта армейской группы «Нарва» дополнительно 61-ю пехотную дивизию и 11-й разведывательный батальон войск СС. С ними будет взаимодействовать группа обеспечения стыка под командованием Клеффеля. Она формируется в районе к западу от Даугавпилса и сможет перейти в наступление в общем юго-западном направлении не раньше 14 июля, и то лишь при условии, что этому не помешают ни действия партизан, ни атаки противника на фронте группы армий. Сумеет эта группировка поправить положение или нет – зависит от дальнейшего развития обстановки на северном крыле группы армий «Центр», войска которой в настоящее время подвергаются атакам на многих участках фронта. Представляется, что достичь решающего улучшения обстановки к югу от Двины этой группировке не удастся.
Отвод на промежуточные позиции 81-й, 93-й и 263-й пехотных дивизий, приказ о котором был отдан с целью накапливания сил, осуществляется по плану, однако, как и следовало ожидать, проходит под сильным давлением со стороны противника, который стремится помешать этому. После того, как группа армий «Север» была крайне ослаблена передачей двенадцати дивизий группе армий «Центр», а также вынуждена была постепенно удлинить свой фронт на 200 км, чтобы застраховать от охвата свое южное крыло, оголившееся после событий на северном участке фронта группы армий «Центр», ее оборонительные способности в сравнении с атакующими силами противника уменьшились настолько, что теперь она не сможет справиться с задачей стабилизации фронта ни на восточном, ни на южном участках.
Для поддержки решающих боев на южном крыле группы армий я приказал вывести 126-ю пехотную дивизию с псковского плацдарма. В связи с этим при определенных обстоятельствах, очевидно, потребуется отвести все обороняющиеся на плацдарме войска на уже почти готовую линию укреплений в районе Ирбоски (Изборска). Я должен был также приказать армейской группе «Нарва» выделить для переброски на правый фланг еще одну дивизию. Ввиду сокращения сил на этом участке фронта я должен оставить за собой право отвести войска назад и с выступа фронта у Нарвы на тактически более выгодный и заранее подготовленный рубеж обороны у Кунды. Осуществление всех мероприятий намечено завершить к 15 июля.
В обобщенном виде я оцениваю обстановку следующим образом.
Противник всеми силами будет пытаться сохранить прежнее направление удара – на Ригу. Это практически означает, что группа армий «Север» будет изолирована. Он уже сейчас ведет наступление крупными силами на второстепенном направлении, стремясь овладеть Даугавпилсом. Если это наступление будет успешным, весь восточный участок фронта группы армий «Север» окажется под угрозой. Учитывая превосходство сил противника, который повсюду использует для прорыва танки, мы не в состоянии обеспечить собственными силами надежную оборону участка к югу от Западной Двины» (4, с. 28–31).
Фриснер считал, что лучшее решение – отвести 18-ю и 16-ю армии за линию Рига – Каунас, одновременно эвакуировав армейскую группу «Нарва» из Таллина по морю – в Ригу, Лиепаю или Клайпеду. Фриснер писал: «Как командующий группой армий «Север» я считаю себя обязанным довести до вас, мой фюрер, всю правду о сложившейся обстановке, как бы неприятна она ни была. Это не только мои личные выводы, но и мнение всех моих подчиненных, реально оценивающих положение группы армий. Я прошел вместе с ними длинный боевой путь и пользуюсь их полным доверием. Я не могу идти наперекор своей совести, я обязан предпринять все возможное, чтобы спасти эти верные делу войска от полной катастрофы. Я считаю необходимым в последнюю минуту отвести войска, чтобы их можно было использовать должным образом для эффективной обороны восточных границ нашего Отечества». Считая, что это последний шанс спасти войска от окружения и уничтожения, Фриснер просил свободы рук или снять его с должности командующего (4, с. 31).
Гитлер вызвал 14 июля Фриснера в свою штаб-квартиру, также сюда прибыл Модель. На встрече 14 июля и еще одной, последовавшей 18 июля, оба командующих группами армий горячо настаивали при согласии штаба ОКХ, что единственным решением являлся отход за реку Двину. Гитлер же оставался при своем мнении – вся Прибалтика должна быть удержана. Он пытался опровергнуть аргументы Фриснера обещанием направить свежие силы для контрнаступления.
Успех Шяуляйской операции имел немаловажное значение для начавшегося 10 июля наступления войск 2-го Прибалтийского фронта. Так как еще к ее началу группировка противника, действовавшая к северу и югу от р. Даугава, оказалась под угрозой окружения, командующему 16-й армией пришлось перебросить туда 23-ю и 69-ю пехотные дивизии, до того оборонявшиеся к югу от этой реки, то есть из полосы 2-го Прибалтийского фронта. В связи с этим для его войск создались благоприятные условия, чтобы перейти в наступление на Даугавпилсском направлении.