Госпожа Чудо-Юдо

— Разрешите мне пойти с вами, госпожа, — спокойно сказал он.

И вот, как итог, мы вчетвером стоим перед Зеркальным залом, выряженные так, словно являемся заядлыми тусовщиками земных экстремальных кинки-вечеринок.

Перед широко распахнутыми дверями путь преграждали низкий столик и роскошное кресло, в котором небрежно устроилась космозонка в серой маске и сером же костюме. Чтобы попасть на праздничное мероприятие, каждая гостья останавливалась перед ней и что-то заполняла в планшете.

Когда подошла моя очередь, космозонка, не глядя на меня, вежливо спросила:

— Анкету на жертвенного раба заполнять будете?

Я с удивлением разглядывала ее маску. У большинства присутствующих этот костюмный элемент имитировал морды различных животных, и в данном случае выбор весьма интриговал.

Это была маска неповоротливой морской тупорожки, самого непопулярного существа на Тигардене-2. Плюс меня заинтересовало исходящее от обладательницы оригинальной маски настроение уныния и скрытого отвращения к происходящему.

— Что значит — жертвенного? — не поняла я.

Серая космозонка вздохнула и скучным голосом пустилась в объяснения:

— Жертвенный раб на Равноденствие выбирается из заполненных анкет случайным способом рукой Великой Госпожи. Он символизирует землю, которую надо хорошо вспахать и засеять, чтобы она принесла в этом году щедрый урожай. Это очень почётно. И, кроме того, может принести солидное вознаграждение в случае, если к концу праздника раб окажется настолько выносливым, что не потеряет сознание.

Я поморщилась. Знаю теперь эти космозонговские «вспахать и засеять». Наверняка будут драть несчастного всю ночь в хвост и в гриву всеми извращёнными способами, какие только можно вообразить.

Что ж, чего-то в этом роде и стоило ожидать.

— Нет, спасибо, — отказалась, не сумев скрыть иронии и оглянувшись на свою свиту. — Что-то не хочется своих ребят так подставлять.

Скучающе-брезгливый изгиб губ на лице необычной космозонки разгладился, и она впервые взглянула на меня с интересом.

— Иммигрантка? С багажом совести и равноправия? Любопытно.

Не знаю, почему, но она вызвала у меня необыкновенно глубокое чувство общности — и это при том, что с пси-ограничителем «читать» ее я не могла. Поэтому я улыбнулась и передразнила ее в ответ:

— Космозонка? Без жажды власти и насилия? Поразительно.

В ответ раздался тихий смешок. Затем космозонка выпрямилась в кресле, изменив свою лениво-скучающую позу.

— Рада знакомству… — глянула на значок с моим именем, прикрепленный на тугой корсаж и продолжила: — …госпожа Гайя Чудо-Юдо. Я — Мара Танн.

Я настороженно кивнула:

— Приятно познакомиться. А вы случайно не из…

— Да-да. Из всеми почитаемого рода Танн. Двоюродная ветвь. Не пугайтесь, мы с матерью сейчас далеки от политики и практически не принимаем участия в жизни планеты… — Мара Танн слегка вздохнула.

Позади намекающе кашлянули:

— Младшая госпожа Танн… я бы хотела заполнить анкету на жертвенного раба.

- Конечно, госпожа Кройд. Вот здесь, форма номер шесть, — Мара Танн пододвинула планшет к вклинившейся между нами женщине в ультра-оранжевом микроскопическом костюме и вполголоса сказала мне: — Надеюсь, мы ещё побеседуем. Добро пожаловать на восхитительный праздник Тигарденского Равноденствия!

В последней фразе проскользнула нотка усталой иронии.

Зеркальный зал поразил меня полным отсутствием одной стены — той, что должна была быть обращена к внутренней зелёной лужайке размером эдак с футбольное поле и с выдающимся холмом свежевскопанной земли посередине. Судя по широкому кольцу высаженных цветов у его основания, совсем недавно на том месте была разбита клумба. Основная масса прибывающих паслась пока в зале, возле расставленных у стен фуршетных столиков с угощением и напитками.

Полуголые яркие фигуры в вычурных масках, с агрессивной атрибутикой и ползающими у ног рабами, помноженными на свои зеркальные отражения, казались сценой из субкультурного галафильма с уклоном в грядущий хоррор. Демоническим сборищем, собравшимся на развратный шабаш, чтобы хорошенько повеселиться за счёт чужого страдания и унижений…

Я чувствовала себя среди них скованной и нелепой. Особенно когда встретилась глазами со своим отражением в стене: чешуйчатый черный боди со шнуровкой утянул мое тело до вызывающе сексуальных форм, сильно приподняв грудь и подчеркнув талию — теперь не просто стройную, а прямо-таки тоненькую, — а ноги в черных кружевных чулках казались бесконечными из-за высоких каблуков ужасающе неудобных ботинок. На поясе с креплениями болталось всё, что положено по регламенту — плетка-многохвостка, гибкий вибро-жезл и даже злополучная анальная пробка длительного ношения… в тройном экземпляре. Из-под обычной полумаски, без звериной стилистики, взирали глаза, полные недоумения — как я оказалась здесь и кто все эти ряженые вокруг?

Центр зала оставался свободным, и вскоре стало ясно — почему.

Великая Госпожа Бирэлея Танн в сопровождении своей советницы и, как я поняла, младшей же сестры Фирэлеи появилась с длинным хвостом телохранителей. Она прошла несколько утиной походкой к широкому креслу с высокой спинкой, специально выставленному для нее у стены напротив лужайки, но сразу садиться не стала. Обвела всех присутствующих тяжеловесным взглядом и объявила:

— Да начнется ежегодное празднование дня Тигарденского Равноденствия, вдохновителя грядущих урожаев, кормильца тайной силы плодородия!

И величественно опустилась в кресло, за спинку которого тут же грациозно скользнула советница.

Тихая ритмичная музыка, прежде ненавязчиво заполняющая пространство Зеркального зала, сменилась барабанной дробью. В центр, извиваясь всем телом, выскользнула пара танцоров в рабских ошейниках — уже знакомый мне тандем девушки-плывчи и космозонга с гениталиями выдающихся размеров. Резонно предполагая, чем сейчас эти двое начнут заниматься во время танца, я бочком отошла в глубину возбуждённо гудящей толпы и отправилась к ближайшему столику с угощением.

Основное праздничное меню тут составляли крошечные бутербродики-канапе с многообразным содержимым, а из напитков — алкогольная разновидность коктейля из миртошки и бодрящий псевдокофейный напиток ай-ши. Заметила я и экзотически оформленный салат из коварных водорослей друри, который предлагался мини-порциями в съедобных корзиночках из местного заменителя мучных изделий — ярко-желтого злака под названием пеп.

Я предложила своей рабской троице угоститься с моих рук — видела, что некоторые гостьи так делали… правда, использовали это в качестве игры, когда раб должен был по-собачьи «служить» или облизывать им обувь, чтобы заслужить угощение. У таких рабов, кстати, и костюмы были соответствующие. Не только обтягивающие шорты с вырезанной на заду круглой прорехой, но и торчащий из этого самого зада искусственный собачий хвост — весьма своеобразная разновидность анальной пробки.

Тэймин и Грай тоже это видели и, может, потому и отказались, хотя ничего такого им делать было не нужно. А вот Грю оказался без комплексов. Он поблагодарил меня и съел штук десять бутербродиков за раз.

Я взяла один канапе с черной икрой и принялась его жевать, задумчиво разглядывая друри в корзинках. В голове мелькнула смутная мысль, на уровне уверенного предположения. Например… Как сумели космозонки вычислить влияние водорослей на чистокровный организм диниту? И какова вероятность того, что к ним однажды явился с деловым визитом один из их представителей и случайно попробовал угощение? Оно ему скорее всего понравилось, ведь не случайно же друри оказывают наркотический эффект исключительно на диниту… вроде как кошачья мята сводит с ума кошек. И этот несчастный диниту натрескался таких вот корзиночек в таком большом количестве, что эффект стал очевидным. И тогда космозонки подумали: а почему бы и не…

— Дорогая госпожа Чудо-Юдо! — прозвенел за спиной милый голосок. — Что же вы стоите тут одна? И почему ваши рабы экипированы не по регламенту?