АМИН

После обеда дядя Яков объявил:

– Идите, у вас есть час времени, залезайте в спальные мешки и спите.

Мардан достал спальный мешок (спальным мешком он до этого никогда не пользовался) и сильно расстроился, когда увидел, что ручка у рюкзака оторвалась.

– Вот оторвалась. – Он показал ручку дяде Якову так, как будто случилось что-то непоправимое.

Дядя Яков улыбнулся:

– Оторвалась? Не беда, главное, сами живы и здоровы, дам иголку, нитки – пришьёшь.

Оказывается, в горах такие случаи считались обычным делом, и потому, когда идут в горы, берут с собой швейные принадлежности.

Ровно двадцать минут от выделенного часа ушло на пришивание ручки, и это его ещё больше разозлило (а когда он шитьём занимался?).

Несколько раз иголка, отскочив от твёрдой поверхности, проколола его онемевшие от холода пальцы. Наконец он, завершив это неблагодарное дело, залез в спальный мешок и, затянув все замки, сразу закрыл глаза (наблюдая за Салмасом, Мардан усвоил, как тот пользовался спальным мешком, как он залезал в него). Мешок защищал его от холода, влаги, животных и насекомых. Голова болела непрестанно, ноги ныли. Единственным утешением было то, что больше не тошнило.

А сможет ли уснуть? За всю сознательную жизнь он не мог уснуть в некомфортных условиях.

Когда узнал о гибели друзей, три дня не мог спать. Бессонница отрицательно повлияла на его поведение: появившаяся нервозность, отсутствие аппетита, усталость, слабость не давали ему сконцентрироваться. Вдобавок часто уединялся, задумывался, а иногда тайком плакал. Дядя тогда приносил таблетки «Нозепам» и заставлял их принимать, чтобы успокоить нервы. Так же болезненно он воспринял известие о смерти родителей и замужестве Арзу.

Дядя Яков и Барон демонстративно не ложились отдыхать, они сидели и о чём-то беседовали. Так как во время движения разговаривать не рекомендуется, они теперь спокойно душу отвели. Дядя Яков рассказывал о книге «Аннапурна – первый восьмитысячник», которую Мардан из Москвы привёз. Пока Мардан ездил в Москву и обратно, дядя Яков успел её прочитать.

В книге известного французского альпиниста Мориса Эрцога было описано восхождение на вершину Аннапурны высотой 8000 метров в Гималаях в составе группы альпинистов, возглавляемой им самим. Эта вершина – одна из четырнадцати восьмитысячников, и вся слава её покорения в пятидесятых годах прошлого века принадлежит именно этой команде. Это покорение не только доказало силу воли отважных первопроходцев, но и продемонстрировало, какими поэтическими талантами, любовью к искусству обладали все члены команды. Быть первооткрывателями очень трудно. Никаких готовых маршрутов, тропинок, перевалов; места ночёвки не подготовлены, каждый шаг сопряжён с опасностью. Несмотря на все трудности (несколько раз альпинисты попали под ливневые дожди, сорвались со скалы, но спаслись благодаря страховочной верёвке, двое из членов группы были ранены), эти люди, жертвуя всем, добрались до вершины.

Дядя Яков после рассказа о книге спросил Барона:

– Барон, французы покорили вершину Аннапурны, декламируя стихи, а ты как, знаешь какие-нибудь стихи?

Как ни старался Барон поменять тему разговора, это ему не удалось. Салмас тоже не уснул. Он сказал:

– Я знаю несколько стихов, рассказать?

Даже вмешательство Салмаса не спасло Барона. Дядя Яков ответил:

– Я не к тебе обращаюсь, меня Барон интересует.

Барон, оказавшийся в безвыходном положении, начал выкручиваться:

– Кто сказал, что не знаю? Разве в школе не проходили?

Дядя Яков расхохотался:

– Про школьника и про серого козлика стихи не в счёт.

Он своими ограничениями Барона загнал в тупик. А Барон в ответ:

сказал и умолк.

Дядя Яков не угомонился:

– Ты что, Барон, мы же не дети, всё это мы проходили ещё в первом классе, из книги «Азбука» наизусть учили. Если ты в нашем посёлке спросишь, тебе любой мальчик эти строки наизусть прочитает. А ты взрослый, больше никаких стихов не знаешь?

Барон молчал. В тишине был слышен только шум водопада. Неловкое положение Барона доставляло Мардану удовольствие. Дядя Яков начал сам стихи читать. Голос его звучал то громко, то тихо; он до такой степени увлёкся, что иногда совсем переходил на шёпот. Вдобавок спальный мешок поглощал звуки – Мардану не всё хорошо слышно было. Только было ясно, что стихи посвящены Губе:

Салмас заговорил. Снова вмешался в разговор, спросил, кто автор стихов. Дядя Яков сказал:

– Стихи Рашбиля Захарьяева, он из наших горских евреев. Был журналистом, работал в местной газете «Ша-фаг». Его статьи печатались в Баку, Москве. Сочинял лирические стихи. Был очень талантливым. Смерть рано вырвала его из наших рядов.

У дяди Якова паузы особенные. Рассказывает суть дела, помолчит, а после паузы ещё что-нибудь добавит:

– Рашбиль родился в тридцать девятом году – и прожил тридцать девять лет…

Спальный мешок, бесспорно, лучше предохраняет от холода, чем обычное одеяло, и амортизация хорошая, как матрац мягкий. Ещё в Москве инструктор объяснил, что спальные мешки изготавливаются из натуральной шерсти, пуха гуся или из синтетики. Интересно, этот мешок из какого материала?

Ещё инструктор подсказал, что под мешок надо подложить коврик или палас. А Мардану ничего не дали, чтобы подложить. Видимо, дядя Яков с товарищами сами не спят, потому и не позаботились о коврике, паласе.

А может, из-за того, что палас не был подложен, в мешке не так тепло было.

Инструктор ещё сказал, что в экстремальных условиях мешки от силы шесть часов могут защищать человека от холода. А вдруг и они попадут в такую экстремальную ситуацию? А если товарищи уйдут, а ему придётся подождать их, если не сможет с ними идти, тогда в мешке сумеет ли выдержать столько времени?

Дядя Яков снова начал обсуждать книгу, которую Мардан ему подарил. Он привёл несколько цитат, похожих на афоризмы:

Если человек идёт на восхождение, он должен бороться со всеми невзгодами, не ломаться, добиться конечной цели. Тогда это будет победой не только над вершиной, но ещё и победой человека над самим собой. Утверждение того, что он все сумеет.

Рождённое пламя никогда не угаснет.

Вершина остаётся вершиной, пока ты её не покоришь… Как только ты сумеешь её покорить, она для тебя становится обычной горой. И в жизни всегда так: цель, пока её не преодолеешь, остаётся целью.

Дядя Яков, подтверждая прочитанные в книге слова, сказал:

– Шахдаг для тебя с Салмасом, для меня уже не вершина, а просто гора, а для Мардана – вершина.

– Яков, молчи ради всего на свете, а то товарищ альпинист узнает, что кроме четырёхтысячной вершины Шах-дага есть ещё восьмитысячная вершина Аннапурны, на следующий же день пристанет: давайте и на ту вершину поднимемся.

Сколько злости, сколько мстительности у Барона! Интересно, где Мардан наступил ему на хвост, что тот его так ненавидит?

Внутри мешка холод и влага чувствовались ещё больше. После четырёхчасового интенсивного движения тело онемело, чувствовались судороги. Несмотря на всё это, внутри мешка в таких случаях было надёжнее, в смысле – остаться в живых. Теперь для Мардана самым нежеланным было предложение дяди Якова: «Вставайте, в путь, в дорогу». Для него каждая минута, секунда отдыха были ценны.

Дети просили сделать много фотографий в горах. Если он сделает снимки, товарищи не сочтут ли это неприличным? Будет несправедливым, если он не сфотографирует водопад.