Воровка для двоих

Коллеги переглядываются друг с другом, не переставая коситься на лежащего на полу Мигеля.

— Почему никого не было на месте? — повторяет вопрос Аарон. — Кто последний видел его живым?

— Ты чего? На нас что ли думаешь? — спрашивает кто-то из коллег.

— Не думаю. — Аарон снимает с себя куртку и, отойдя к своему столу, вешает её на спинку стула. — Я пытаюсь понять, что случилось и почему никого не было на месте.

Дирк уходит в собственные мысли, не особенно интересуясь тем, что отвечают коллеги — ему важнее утолить свой «голод». На открытых участках тела Мигеля он не замечает никаких следов. Но наконец в глаза бросается небольшой кусочек подкладки, торчащей из кармана брюк, как будто из него что-то впопыхах пытались достать. Мигель был педантом и аккуратистом. Он бы никогда не позволил себе ходить с даже немного вывернутым карманом.

— Перчатки, — просит Дирк, поднимая вверх руку.

Кто-то гремит ящиками. Минута, и в его раскрытую ладонь опускаются тонкие одноразовые перчатки. Дирк аккуратно дотрагивается до кармана, пытаясь понять, что внутри. По ощущениям там лежит что-то круглое. Дирк залезает внутрь и достаёт из кармана кольцо.

Очень знакомое для него кольцо.

У него было такое же. И ещё у одного человека. Дирк давно снял своё, лишь изредка доставая его на свет, когда воспоминания о прошлых ошибках становились особенно невыносимыми. И они не касались Нэнси. В его прошлом остались и другие люди, которым он сделал больно. Дирку лишь оставалось надеяться, что однажды всё забудется и канет в лету. Но теперь, глядя на кольцо, он понимает, что ему передали привет из прошлого.

Неужели Салли решил отомстить? Но ведь они поставили точку в их истории: виновные загремели в тюрьму. Все, кроме Салли, которому Дирк позволил сбежать. Он тогда был ещё совсем молодым полицейским — только из Академии. Салли же только-только отметил восемнадцатилетие. Буквально за пару до того, как местная полиция получила приказ накрыть всю банду, членом которой он являлся.

Дирку выпала возможность поработать под прикрытием, и он её не упустил. Тем более в этой работе были и свои плюсы. Дирку нравилось тусить с Салли в клубе с девочками и выпивкой. С Салли было весело и легко. Иногда Дирку даже казалось, что он встретил брата, с которым его случайно разлучили в детстве. Он и сам не заметил, как перешел допустимую границу и привязался к Салли. И всё чаще думал о том, как защитить его, как вывести из-под удара.

Дирк подарил Салли шанс на новую жизнь, когда позволил ему сбежать. Так какого хрена он вернулся? Или это не Салли?

Перекатывая кольцо между пальцев, Дирк оборачивается к Аарону. Приподняв руку, демонстрирует находку, и по вытянувшемуся лицу напарника понимает — тот тоже не забыл Салли. Имя, которое они договорились больше никогда не произносить вслух, срывается с губ Аарона.

— Салли… — вслед за ним тихо повторяет Дирк.

Глава 36. Воровка

Настоящее

Профессор улыбается. И я буду долго помнить эту улыбку, змеящуюся по его тонким губам. Пытается меня разозлить, чтобы я потеряла концентрацию и сама выкопала себе могилу. Интересно, сколько у меня ещё есть времени? Но даже если я нужна ему, то ненадолго. Больше я не тешу себя иллюзией о том, что она даст мне уйти, как обещал когда-то. Я явно не первая. И я могу узнать, кем была девушка до меня. Достаточно попросить парней. Но сейчас уже поздно думать о том, что я могла сделать. Профессор наверняка сделает всё, чтобы больше не увидела ни Аарона, ни Дирка.

Теперь я либо остаюсь рядом с ним и на его условиях, либо оправляюсь за решётку.

— Хорошо, я с тобой. — Вкладываю в слова все остатки той искренности, которая у меня уже почти не осталось. Он должен мне поверить. Иначе больше ничего не будет иметь смысла. — Только с тобой.

— Я тебе верю, Нэнси. Моя милая Нэнси! — На его губах снова появляется улыбка, которая заставляет меня содрогнуться и почувствовать приступ тошноты. — Мы ещё столько с тобой успеем, я же знаю, что ты похожа на меня. Меня так же вытянули из темноты по молодости. Сделали для меня то же самое, что я сделал для тебя. Ты ведь это ценишь?

— Ценю. — Держать дружелюбный тон всё сложнее.

— Ты же помнишь себя в прошлом?

— Здравствуйте, мы знакомы?

Немолодой мужчина обращается ко мне, улыбаясь, как будто мы и правда знакомы, а я просто забыла об этом. Может, друг отца по работе или его коллега из другого ведомства? Но я ведь изменилась, неужели смог узнать меня?

По старой привычке тянусь к животу — даже за три года так и не смогла свыкнуться с тем, что потеряла детей. Сыновей Дирка. Потому что была слабой, потому что не заслужила. Обвинять Дирка я перестала. Он не был виноват в том, что не оказался рядом. Это же я ушла и ничего ему не рассказала. Конечно, он не идеален, но мне следовало…

Нет, не следовало! Всё уже случилось, как случилось.

Работать над собой всё ещё тяжело, но я стараюсь. Даже разговаривать с отцом и Аароном стало проще. Больше я не плачу, после того как отключусь и положу смартфон экраном вниз.

— Нет, мы не знакомы, — отвечает мужчина. — Но я вас знаю, — присев на корточки и коснувшись моего пледа, спрашивает: — Можно присяду?

Мне не хочется уступать ему часть цветастого пледа, который давным-давно подарил Дирк, выиграв его в парке развлечений. Тогда я стояла со слезами на глазах, сжимая сверток, и думала, почему Дирк не может быть нормальным и подарить мягкую игрушку?

— Чтобы она пылилась в гараже через год? — лишь пробурчал он тогда и потянув за собой к автобусной остановке.

Но и отказать мужчине кажется невежливым, потому я киваю. Он садится на самый край. Почему-то я обращаю внимание, что на неё надеты светло-серые джины и удивляюсь, как он не боится испачкаться их зеленью или землей. Может, так он показывает, что уважает моё личное пространство?

— Я знаю о тебе, Нэнси. — Мужчина, сорвав травинку, поворачивается ко мне. — Всё.

Краска сползает с лица, а планшет выпадает из рук. О чём он вообще? Да и откуда он может знать обо мне… всё? Глупости какие-то! Но вместо того, чтобы просто встать и уйти, я с замершим сердцем жду, что ещё он скажет. Почему-то мне верится в то, что он и правда знает меня.

— Пока ты не встала и не ушла, я сразу поясню, что никто, кроме меня и тех, кто уже в курсе, не знает о том, что произошло с тобой три года назад. Раз ты никому не говорила, то у тебя есть на то причины, и я их уважаю. Я здесь совершенно за другим, и надеюсь, что ты меня выслушаешь. И поймёшь. Ты должна понять.

Мне неудобно лежать перед ним, пока он сидит. Как и из-за тех секретов, о которых он говорит. Потому я приподнимаюсь, желая оказаться на одном уровне с ним.

— Как мне вас называть? — Поджимаю под себя ноги, прикрыв платьем лодыжки и ступни.

— Профессор. — Мужчина протягивает ладонь для рукопожатия. — Я хочу дать тебе цель в жизни.

Не могу сдержать улыбки:

— Такого мне точно не предлагали.

— Более того, и не предложат.

Профессор в себе уверен, и эта уверенность настолько заразительна, что буквально подстёгивает меня довериться ему. Но могу ли на самом деле? Не стоит ли просто сбежать от него? Пусть он знает про близнецов, ну и что? Разве я могу повестить на подобную глупость?

И он действительно дал мне цель. Подарил новый смысл для жизни, а не существования. В тот момент, когда он подошёл ко мне, он точно знал, что и как сказать, чтобы я пошла за ним. И позже в минуты сомнения каждый раз снова и снова находил нужные слова. Порой я сомневалась в себе, но никогда не сомневалась в нём и в его благих намерениях. Подготовка, план, картина, деньги, благотворительность… Всё было так просто. Я же примерно знала, как всё работает — не зря я была дочерью полицейского и подругой полицейских. Я оказалась очень полезной для Профессора. И до определённого момента оставалась удобной. Пока не решила начать игру с парнями.