На Калиновом мосту

— Хорошо, — улыбнулась Мария и, не останавливаясь, выпила бокал до дна, и тут же, чуть поморщившись, спросила:

— Ты не будешь против, если я сегодня к тебе перееду? Мне кажется, мы слишком с этим затянули. Моя мечта быть рядом с тобой. Я могу всю оставшуюся жизнь вот так сидеть здесь и смотреть на тебя.

— Если мы вместе будем здесь сидеть, то кто тогда будет родину защищать? — попробовал отшутиться Иван, чтобы не показать, что растерялся.

Маша поняла, что он сейчас не хочет говорить о серьезном и расстроилась.

— Никакой родины не существует. И даже того Кремля с высокими стенами, о котором ты сейчас говорил с таксистом. Это иллюзия, виртуальная голограмма, — Маша почувствовала усталость, накопившуюся за эти полгода неопределенности. — Наливай еще!

— А что за этой голограммой? — наливая, спросил Иван.

— Ничего там нет. Пыльный пустырь. А на пустыре торговая лавка из фанеры... Ваня, а я тебе совсем не нравлюсь? — неожиданно спросила Маша.

— Ты мне очень нравишься... — Иван  вдруг почувствовал: эта девушка самый близкий ему человек и уже было собрался сказать что‑то большее...

— Ну если нравлюсь, то наливай, — она быстро перебила его, — Выпьем за это. Только сегодня говорить про любовь больше не будем.

— А про что будем, — спросил Иван. Его решимость пропала.

— Будем пить и веселиться. Кстати, а почему у тебя скоро станет много свободного времени?

— Я собрался писать рапорт об увольнении. Если ты говоришь что родины нет, то тогда и защищать нечего, — ответил он.

— Тогда давай сейчас еще выпьем и поедем в клуб. Отметим это и потанцуем. Ты как?

— Я не очень люблю многолюдные и шумные места.

— А я люблю. Я же мечтала стать актрисой и сыграть Джульетту. Как ты думаешь, я не очень для этого стара?

— Ей же вроде четырнадцать было?

— Вот так, — театрально надула губки Маша. — Думаешь, мне пора Анну Каренину играть? А я, кстати, могу быть кем угодно, особенно для тебя. По запросу. А запроса то и нет... Ты вот все ищешь свой выдуманный мир. А может твоего мира не существует? Правильного мира, правильных женщин...

— С чего ты взяла, что я ищу какой‑то мир и каких‑то женщин?

— Ну, я же не совсем дура – я же вижу. У меня был приятель, компьютерный гений. Красивый, умный, востребованный, — Маша грустно вздохнула. — И вдруг ушел в монастырь. Сказал, что только там он живет в своем измерении. Когда все мужики спрячутся в своих выдуманных мирах, что нам, девушкам делать?

— Хорошо. Едем в клуб. Только еще выпьем, — согласился Иван.

В клубе было красиво и совсем нешумно. Но пробыли они там недолго. После того, как заказали еду, Маша пошла в туалет, а к Ивану с соседнего столика, где сидела компания молодых ребят, подошел сильно выпивший, очень толстый, потный парень, держа в руках недопитую бутылку виски.

— Вот что, приятель, — сказал он развязанным голосом, растягивая слова, — я тебе бухла шикарного подгоню. Вот, пей, — он с шумом поставил бутылку рядом с Иваном, — а баба твоя пусть к нам идет.

— Ты бы шел на свое место, — сдержанно ответил Иван.

— Ты кому на место указываешь? — взорвался парень. — Ты знаешь, кто я такой?

— А должен знать? — Иван понял, что конфликта скорее всего не избежать и посмотрел на компанию этого приятеля. Двое других за столом были такими же пьяными и вряд ли будут представлять какую‑то угрозу.

— Я здесь хозяин! — продолжал незваный гость.

— Бармен что ли? — машинально спросил Иван.

— Ты охренел что ли? Я не в баре хозяин – я в городе хозяин! И страна эта моя! А ты в ней пыль, грязь на моих ботинках. Поэтому у меня на твою бабу право первой ночи, — он мерзко захохотал противным, пьяным смехом, — на первую, вторую и на все остальные... А ты будешь с ней трахаться, когда она мне надоест и когда моим друзьям надоест. Понял? Но я хороший хозяин и поэтому я ей денег дам, а она с тобой поделится... Если захочет...

Маша ударила пьяного хулигана по голове его же бутылкой совсем без размаха. Стекло было толстым и не разбилось. «Хозяин города» сполз на пол и растекся  по нему как мешок с говном. Подскочивших двух других Иван мгновенно положил рядом, постаравшись не нанести заведению большого ущерба.

— Пойдем, — он взял Машу за руку и дал подбежавшей официантке денег.

— Сейчас, — вырвалась она и вернулась к лежащему парню. Покачав его ногой и убедившись, что он в сознании Маша одной рукой очень ловко и быстро, чуть приподняв платье, сняла трусики, а другой включила камеру на смартфоне. — Ну что, герой‑любовник, готов? — спросила она у парня. — Сейчас мы из тебя будем звезду «Ютуба» делать.

— Ты что, сука... У меня отец генерал ФСБ, мне нельзя в интернет... Я найду тебя, если выложишь... Убью, паскуда.

— Ты рот открой и молчи, а то я тебе глаз выдавлю, — твердо сказала Маша и решительно поставила ему на лоб свою ногу в туфельке с длинной шпилькой. Потом быстро нагнувшись и, снимая все на телефон, засунула свои трусики парню в рот. — Считай уже трахнул. Можешь гордиться и сделать рассылку друзьям и знакомым. Чтобы легче найти, тег будет – «сын генерала ФСБ», — потом, повернувшись к удивленному Ивану, улыбнулась ему и пояснила: — Где‑то в кино видела.

От клуба они шли молча. Потом Мария остановилась, положила руки Ивану на плечи и произнесла:

— А ты никогда не хотел уехать отсюда?

— Куда? Здесь наша страна, — ответил Иван, пожав плечами.

— Какая она наша? Тебе же сказали сейчас, — рассмеялась Маша и пошла дальше, — она тех, у кого деньги. И никаких «наших» среди них нет. А значит ты для них лишь возможность заработать. Как обычная дойная корова или баран. А если найдутся бараны с шерстью получше и характером поспокойнее, то они не задумываясь поменяют здесь одних баранов на других.

— Да мы и в другой стране не очень то нужны.

— Чужие люди нигде никому не нужны. А с близкими все же лучше жить там, где теплее и безопаснее. Я не хочу, чтобы моему любимому человеку где‑нибудь в кафе какой‑то подонок воткнул нож в спину.

— Чтобы этого не случилось, у меня есть ты. Будешь прикрывать мою спину. У тебя это хорошо получается.

Глава 6

Три дня Иван с Машей не выходили из квартиры. Из‑за летних белых питерских ночей, вина и секса они совсем потерялись во времени. Поэтому, когда Ивану позвонили и вызвали на работу в Москву, он не сразу сообразил какой сегодня день.

— Ты же хотел уволиться? — Маша, не открывая глаз и не отрывая головы от подушки, протянула руки к любимому мужчине, не желая его отпускать.

— Вот там рапорт и напишу, — поцеловал ее Иван. — Я быстро. В Москву и обратно.

— А билет на самолет с серебристым крылом у тебя есть? — прошептала Маша сонно.

— У меня есть ты, а значит все не так уж плохо на сегодняшний день, — рассмеявшись, пропел Иван и стал собираться.

— Я люблю тебя, — вдруг, окончательно проснувшись, серьезно произнесла Мария и посмотрела на него.

Иван растерялся.

— И я тебя, — машинально ответил он, стоя в дверях комнаты. Потом на мгновение задумался и, решив для себя, что на бегу обсуждать это не стоит, перевел тему: — Ты подожди меня здесь. Я вернусь вечером или завтра. Хорошо?

— Хорошо, — Мария понимала, что ее чувство сильно отличается от того, что испытывает к ней Иван, хоть и называется одним и тем же словом.

* * *

В Москве Контора Ивана располагалась не на Лубянке в известном всем здании рядом с «Детским миром», а в чудом сохранившимся лесу на юго‑западе Москвы. Он приехал чуть раньше назначенного времени для того, чтобы встретиться с человеком, который был его наставником и хорошим другом его отца.

Сейчас для генерал полковника Сергея Андреевича Вахромеева специально сделали целый отдел, главной задачей которого был надзор за Конторскими учебными заведениями. Но на самом деле таким способом его просто и почетно отодвинули от возможности влиять на работу Конторы.