Химера

Пролог

Всю ночь бушевала буря. Сильнейший ветер поднимал огромные волны, разбивая их о скалы. К счастью дом стоял на возвышенности, и был защищен от ветра и воды прибрежными скалами. А песчаный берег, был слишком далеко, чтобы стихия могла причинить слишком большой вред строению и обитавшим там людям.

Мужчина с тревогой вглядывался в окно, ощущая непонятное ему волнение. Дребезжание стекла и свист ветра, заставляли нервничать еще сильнее. Предчувствие чего-то значительного и давно ожидаемого охватило мужчину. Один из наиболее сильных шквалов ветра, повалило старое дерево, росшее во дворе. С корнем вырывая его из земли и отбрасывая, будто мелкую ветку. Болью сжалось сердце мужчины, когда он увидел, как молния осветила три могилки, которые были укрыты под старым дубом, который проиграл борьбу со стихией. Ссутулившись, он отошел от окна, не понимая той странной надежды, которая сегодня ожила в нем. В его мертвом сердце, не было места для него. Оно было похоронено там, в тех трех могилах. Его девочки, так и не ставшие взрослыми, но видевшие за свою короткую жизнь столько горя и боли, сколько не переживает старик проживший столетия. Только ради них он жил, ради них бросил все и закрылся на этом острове, затерявшимся в Тихом океане. Но даже этот побег не помог уберечь его малышек. И последние годы его жизни он жил только силой воли и желанием, найти тех, кто виновен в их гибели. Найти того, кто сможет взвалить на свои плечи его ношу. Сам он был слишком слаб. Нет, влияния, власти и денег у него было достаточно, впрочем как и у его врагов. И будь он здоров, сам разобрался бы с теми, кто уничтожил самое дорогое, что у него было. Но гибель детей подкосила, и сейчас он знал, что умирает. Еще год, это все что у него оставалось. Этого времени могло хватить, знай он, кто именно за всем стоял. Но к сожалению, главный враг находился в тени, все это время, а уничтожение исполнителей, не принесло убитому горем отцу успокоения.

Акей Алиа был очень могущественным человеком в финансовом мире Азии. Будучи наполовину англичанином, он терпеть не мог родину отца, как впрочем, и его самого. Холодный англичанин не пытался с ним сблизиться, считая, что этот ребенок не стоит его внимания, по крайней мере, пока не начнет приносить пользу. Мать была его полной противоположностью, и до безумия любила единственного сына. И именно благодаря ей, он полюбил Азию. Его культуру, разнообразие, и теплоту. Именно поэтому, как только он смог сам принимать решения, он поменял фамилию отца на материнскую, и навсегда покинул Туманный Альбион. И ни разу не пожалел об этом. Но прошлое все же настигло его. Ведь именно со стороны родины его отца тянулись нити, разрушившие его жизнь. И никакие деньги, и власть не смогли этому помешать.

Ветер стихал. Расчищая за собой небо от черных непроглядных туч. Что-то толкало его выйти, обыскать весь остров, но наступившая ночь, не позволяла этого. Тяжело поднявшись, он направился к своей спальне, понимая, что все равно сейчас ничего не увидит и не найдет. Разве что переломает руки и ноги, в темноте после такой бури. Привыкнув к постоянным бессонным ночам он, принял сразу две таблетки снотворного и погрузился в беспокойный, полный кошмаров сон. Сон, который необходим, чтобы не сойти с ума окончательно. Во сне, он снова видел своих девочек. Прижимал к себе хрупкие тела, пытаясь закрыть их от всего мира. Его малышки снова были живые, всего мгновение, но и этого было достаточно для исстрадавшегося отцовского сердца. А потом двое старших исчезли, и у него на руках опять оказалась его Алана. Малышка, посмотрела на него, своими невероятными серыми глазами, и улыбнулась. Маленькая ручка потянулась и прижалась к его щеке. Седая головка, прижалась к его груди. Девочка еще не очень хорошо говорила, когда он её потерял, но сегодня звучавшие в его голове слова, были сказаны ей. Это действительно был её голосок. Хотя слова, были слишком сложными для двухлетнего ребенка.

— Не плачь, папочка, я скоро снова буду с тобой. На сей раз никто не сможет отнять меня у тебя. Теперь, я буду сильная, очень сильная!

Спустя мгновение, он снова прижимал к себе бездыханное тело девочки, как и десять лет назад. Он снова стоял над тремя могилками около поваленного совсем недавно дерева. Боль разрывала сердце, как и раньше. И не спешила стихать. А потом сон сменился, и он оказался на берегу, в самый разгар бури. Молния осветило ночное небо, и он увидел, как огромная птица врезается в бушующие воды, а спустя мгновение вырывается из толщи воды, поднимая в небо свою ношу. Ношу имеющую очертания человеческого тела. И единственное, что бросается в глаза мужчины седая прядь, развивающаяся по ветру.

Едва только рассвет окрасил горизонт, мужчина открыл глаза, с облегчением приходя в себя от очередного кошмара. Поднявшись, он позвал одного из двух своих слуг, которые были единственными жителями этого острова, последние десять лет и вместе с ним направился к берегу. Все тоже чувство, что не давало покоя ему весь прошлый вечер, подгонял его и сейчас. Ноги несли сами собой, он даже не пытался сопротивляться собственным чувствам, понимая, что пока он не найдет то, к чему стремится его душа, он не успокоится. Наследие матери, не раз помогавшее ему в жизни, теперь снова давало о себе знать. Она была родом из семьи потомственных жрецов. Анимизм1 — так сейчас называют её религию. Хотя это слово не отражает всю полноту её веры в духов природы. Она часто говорила, что природа никогда не лжет, и в трудную минуту именно она способна поддержать и помочь. Он забыл об этом, уйдя в каменные джунгли городов и поплатился. Духи редко прощают тех, кто их предал. Но возможно, они все же откликнулись на его мольбу, раз наследие матери снова пробудилось.

Берег, напоминал поле боя. Осколки камней, выброшенные умирать медузы, обломки деревьев и прочего мусора, которого в неимоверном количестве выбросило на берег. С трудом переступая через препятствия, Акей шел вперёд, и даже не думал останавливаться. Чтобы мгновение спустя застыть на месте, не имея сил поверить в увиденное. Первое что он увидел, это огромная птица размеры которого поражали. Она была жива, по крайней мере, попытка прикрыть и спрятать что-то под своими крыльями не ускользнула от глаз людей. Она защищала, что-то или кого-то. И приглядевшись, Акей увидел маленькую руку, которая могла принадлежать только ребенку. С опаской он подошел поближе, хотя старый слуга, причитая, старался ему помешать.

— Вилей, успокойся! Разве не видишь, что она умирает? А бросить ребенка, если он жив, я не могу!

Слуга отошел, освобождая дорогу. Хотя старое сердце рвалось на части от страха и беспокойства. Птица подняла голову, посмотрев на того, кто, по его мнению, представлял угрозу. Мужчина снова застыл. Настолько осмысленных глаз, у животного быть не могло. Но не только это напугало его, а то, что он узнал вид птицы. Хотя все его существо противилось этому знанию. Ну не может сокол быть таких размеров. Особенно сапсан! Сапсана не узнать у мужчины не было никаких шансов. Именно духа этой птицы более всего почитала его мать. Он был символом её рода. А потом произошло еще более невероятное. Ястреб вспыхнул, будто сгорая в пламени, прямо у них на глазах. И на песке, более не защищенный огромным крылом осталась лежать хрупкая фигурка, укрытая прядями абсолютно седых волос и лохмотьями разорванной одежды.

Сгорая от охватившего его страха, мужчина подошел поближе, и с невероятным облегчением увидел, что ребенок жив. Перевернув хрупкую фигурку, он не отрывая глаз стал разглядывать лицо девочки, на вид которой было не более тринадцати лет. Именно столько в этом году должно было исполниться его дочери. Осторожно, подняв её на руки, он попытался сделать шаг, и чуть не споткнулся о небольшое птичье тельце, лежавшее прямо на песке. Сердить духов, оставляя символ рода матери, он не хотел, поэтому приказав слуге поднять его, что тот сделал с большой опаской, мужчина направился к дому.