Страница 6 из 8
Глава 2
Вечер 5 сентября 1998 года. Омск. Хворостинин
«День как-то сразу не задался. Видимо, вчера случился перерасход положенных свыше хороших событий. Было всё. Прибыльная сделка на круглую сумму навара. Шикарный вечер в "Твинсе" с коктейлями, бильярдом и очередной длинноногой красоткой, оказавшейся весьма искушённой в постельных играх, как выяснилось той же ночью. Море позитива, несмотря на пару проигранных партий в «американку». Жизнь казалась живительным фонтаном удовольствия. Сегодня же, фортуна дала крутой поворот, выписав такую загогулину, что уже и не понять, куда деваться и как это море дерьма разгребать».
Вот такие мысли навязчиво крутились в голове Славки Хворостинина, двадцатипятилетнего, категорически не женатого, в недавнем прошлом выпускника истфака Омского Государственного Университета, а ныне аспиранта и бравого младшего научного сотрудника Омского краеведческого музея. Для близких просто Вяче.
Хворостинин с полным на то основанием видел в себе серьезного специалиста по старинным, большей частью дореволюционным вещицам, которые с юных лет с завидным постоянством попадались ему на жизненном пути, порой, самым удивительным образом. И в целом, наработанный им за полтора десятка лет багаж знаний по истории Омска начала двадцатого века внушал уважение.
Многие годы он увлеченно собирал, менял и продавал всё подряд — от царских монет и банкнот, значков, наград, книг, газет и журналов, ювелирки, живописи, техники, обязательных самоваров, посуды и прочих не лишенных художественной ценности бытовых мелочей, до мебели, холодного оружия и прочих раритетов ушедшей навсегда эпохи.
Еще студентом-старшекурсником он сумел открыть собственную антикварную лавку в антуражном, с низкими сводчатыми потолками старой кладки подвальчике на Ленина. Как зачастую и случалось в Славкиной жизни, вышло всё почти случайно. Познакомился как-то с одним коллекционером старинных шахмат. Зацепились языками, горячо поспорив об «одном месте из Блаженного Августина», в запале едва не дойдя до драки. Но, взаимно убедившись в глубоком знании предмета оппонентом, отправились выпить «на мировую» в «Подвальчик».
И только где-то на третьем часу сопровождаемого щедрыми возлияниями общения выяснилось, что его собеседник владеет несколькими зданиями в самом центре старого Омска. Этот «новый русский» сам же и предложил идею использовать одно из подвальных помещений под антикварную лавку. Вяче не оставалось ничего кроме как согласиться и после подписания договора горячо включиться в процесс.
Двухэтажный дом, построенный еще в семидесятых годах девятнадцатого века семьей купцов братьев Волковых, был совсем не велик, успев за сто двадцать лет изрядно уйти в землю. Чтобы попасть в него, приходилось спускаться по двум вытертым каменным ступеням. До революции здесь на первом этаже размещалась чайный склад московской конторы «Вогау и Ко». Дальше еще один короткий спуск и вот он — сказочный подвальчик, служивший в прежние годы подсобкой, в те времена забитой под потолок тюками с китайским чаем и мешками с сахаром.
Хворостинину очень понравилась сама атмосфера этого места. Он провел осторожный, напоминающий реставрацию, ремонт, исключив любые современные материалы и пластик. Собрал, взяв за образец дореволюционные фото, стеллажи и прилавок, притащил старинную, любовно восстановленную им мебель и наполнил подвальчик музыкой. Не всегда это была совсем уж седая древность, но самым поздним оставались треки из семидесятых — эпохи «Битлз». «Никаких диско и попсы!»
Заведя привычку варить кофе для себя, вскоре он от широты души принялся угощать им своих гостей. Потом как-то само вышло, что «колониальные товары» получили постоянную прописку, заняв свои места на полках. Кофе и чай в толстых стеклянных и металлических банках. Трубочный табак в пачках. Сигары, грамотно разложенные в небольшом, собранном из кедровых плашек хьюмидоре. Всё это наполняло лавку смесью запахов, звуков и образов, которые нравились и самому владельцу, и гарантированно привлекали покупателей.
Вот так и вышло, что наряду с работой на государство, с тех пор имелась у него и своя, приносившая пусть и не глобальный, но стабильный доход, тема. Вот она то и обернулась сегодня большими неприятностями, грозившими Славке самыми серьезными последствиями.
Началось всё с того, что пару дней назад к нему обратился какой-то незнакомый хмырь, за которого на словах поручился давний коллега и тоже коллекционер — большой специалист по сибирским иконам старообрядческого письма. Продавец и своим видом, и манерами вызывал у Вячеслава сугубое отторжение, чуйка настойчиво шептала не связываться, но предложение тот сделал очень щедрое. Вещь отличная, в полном сохране, а цена — несерьезная. Да и чего ожидать от несведущего жулика? И ведь не пришло же в голову подумать, почему другие перекупы от этой сделки отказались… Точнее, мысль-то мелькала где-то на периферии сознания, но он затолкал ее подальше, глаза застила выгода.
Главное, на чем срезался — он точно знал, кому и за сколько ее можно гарантированно сбыть, так что сразу можно было сорвать джекпот и поменять усталый «копендос» на вполне респектабельную тачку. Вот и соблазнился легким барышом. Поначалу все шло ровно и чисто. Купил, продал, деньги приятно «жгли ляжку». Даже успел скинуть «копейку» и договорился о покупке почти новой белой «девятки», как вдруг все рухнуло в тартарары, подтверждая расхожую фразу: "жадность фраера сгубила".
Первыми, вскоре после обеда, к нему домой явились менты. Группой в три лица, видимо, чтобы не так было страшно самим. Вежливо, но громко постучались и настойчиво попросили-потребовали пропустить их в квартиру для осмотра-обыска, получения письменного объяснения-допроса под протокол и вручения повестки.
Усатый участковый с пивным пузом, которое героически и из последних сил сдерживали пуговицы на форменной рубашке, вел себя почти по-хозяйски и несколько покровительственно. С ним до кучи пришли еще двое.