Драмы больше нет

– Предлагаю пообедать всем вместе, – предложила Елена, продолжая пребывать в странном воодушевлении с самого утра.

Я посмотрела на мачеху, на бабушку, глянула на Федотова, и решила, что совместного обеда моя психика точно не выдержит, и решила сбежать. Улыбнулась виновато.

– Если не возражаете, то я компанию не поддержу. Обещала институтской подруге её навестить. Она недавно родила, сидит в декрете, выйти никуда не может, поэтому я обещала навестить её дома. Бабушка, вы же не обидитесь?

– Нет, конечно. – Зоя похлопала меня по руке. – Самое главное мы сделали, платье тебе купили, можно вздохнуть спокойно. Рома, ты ведь с нами пообедаешь?

– К сожалению, нет. У меня через час встреча назначена. К тому же, я уже обедал. Настя, тебя подвезти?

Ни за что.

Я обворожительно улыбнулась.

– Я возьму такси. Спасибо за заботу. Знаю, как ты всегда занят, страшно отнять у тебя даже лишнюю минуту.

– Я бы как-нибудь пережил.

– Приедете с Альбиной к ужину? – спросила у зятя Елена.

– Если она успеет вернуться с репетиции. Она с этими танцами просто с ума сошла, до позднего вечера в зале пропадает.

«Как бы совсем не пропала», пронеслось у меня в голове, но в моих мыслях было столько язвительности, что озвучивать их вслух я откровенно поостереглась.

Мы все распрощались у эскалатора, я торопливо ступила на движущиеся ступени, надеясь успеть убежать от Федотова подальше. Надо отдать мне должное, я даже ни разу на него не обернулась. Свернула в первый попавшийся коридор, стараясь не думать о том, идет Рома за мной следом или нет. Специально направилась к центральному выходу, чтобы подальше от автомобильной стоянки. Если Федотов и шел за мной следом, то, скорее всего, ему пришлось направиться в другую сторону. Оказавшись на улице, я всё-таки обернулась, огляделась, поняла, что меня никто не преследует, и для начала вздохнула с облегчением, затем с досадой прогнала из головы возникшие печальные и тоскливые мысли. За спиной был зеленый скверик с фонтаном и лавочками. Я подошла к ларьку с мороженым, купила себе сливочный рожок, и дошла до фонтана. Присела на скамейку. Никакой институтской подруги в декрете, ожидавшей меня в гости, не было и в помине, поэтому следующие несколько часов мне нужно чем-то занять себя. Я опустила на нос темные очки, ела мороженое и смотрела на острые струйки воды в фонтане.

Конечно же, он позвонил. В первый момент я не могла решить, ответить мне на его звонок или нет. Рома звонил мне только тогда, когда я была в Москве. Отлично знал, что когда я уезжаю домой, я решительно вычеркиваю все сомнения и слабости на его счет из своей жизни. И дозвониться до меня становится невозможно. Он уже давно и не пытался. Меня это и радовало, и огорчало. Но я старалась жить дальше, а в моей реальной жизни, не московской, придуманной для меня родственниками, места Роману Федотову и нашим с ним отношениям, если это можно так назвать, не было. По крайней мере, я отчаянно боролась – и с ним, и с собой.

Я смотрела на экран телефона, на котором вместо имени значилось веское «Не отвечай», и всё-таки звонок приняла, поднесла телефон к уху.

– Ты бегаешь от меня, как девчонка, – сказал он мне.

– Я встречаюсь с подругой, – сказала я ему.

– Не ври. Нет у тебя здесь декретных подруг, я бы знал.

– Рома, ты не можешь знать обо мне все.

– Правда?

– Это очередной бессмысленный разговор, – пожаловалась я.

– Да нет никакого разговора, – перебил он меня. – Просто я соскучился.

Моё дурное сердце сладко сжалось, а вот я сама нахмурилась.

– Насть, мы не виделись почти год.

– Да, – согласилась я. – Потому что в прошлый мой приезд ты отдыхал на каком-то модном горнолыжном курорте.

– Ты ведь не потрудилась меня предупредить о своем приезде.

– А должна была? – удивилась я.

– Нет, не должна, – хмыкнул Федотов. И тут же весомо добавил: – Но могла бы.

Я замолчала, и он замолчал. Я ненавидела эти паузы, затянувшееся молчание в трубку. Потому что мы не знали, что сказать друг другу, но мне не хватало решимости взять и прервать разговор. Нажать на отбой, убрать телефон. Ведь пока мы даже молчали, я знала, что он где-то там. Дышит, живет, что вот-вот услышу его голос. Даже если он скажет что-то, что мне не понравится. Но это же он, мой Ромка, живой и настоящий.

– Хочешь, я брошу все дела и приеду? Проведем день вместе.

Мне потребовалось сделать вдох, чтобы сказать:

– Нет, не хочу.

Я, на самом деле, не хотела. Просто потому, что знала, что будет потом. Что закончится моё время, и он уедет. Потому что у него дела, потому что у него жена, потому что у нас общие родственники, которые, конечно же, не поймут. И не простят, скорее всего. А расстраивать никого не хотелось. Даже если попытаться объяснить, что между нами давным-давно ничего нет. Кроме странных, пространных разговоров о какой-то мифической связи. Связи давно нет, а вот разговоры остались. И они меня безумно тяготят, но пресечь их на корню мне мешает обыкновенная женская слабость. Она мешает мне прекратить всё окончательно, а также мешает жить дальше.

Федотов вздохнул в трубку.

– Насть…

– Перестань, – попросила я его. – Не надо вынуждать меня жалеть тебя. Я знаю, что у меня для этого нет ни одной причины. Ты сам всё решил, Ром. Ты выбор сделал. И жаловаться тебе не на что.

Он помолчал, потом сказал, соглашаясь:

– Не на что.

Я до боли прикусила губу, но радовалась, что в состоянии сохранить спокойный тон.

– Вот и замечательно.

– А ты?

– Что я?

– Можешь мне на что-нибудь пожаловаться, – предложил он. – Мы же не чужие люди.

– Мне тоже жаловаться не на что, – якобы удивилась я. – У меня всё отлично.

– Да, да, – усмехнулся Роман. – Ты у меня бизнес-леди.

– Не всем быть гениальными актрисами, – не удержалась я.

– Это точно. Что у тебя с арендой? Всё решилось?

Я молчала и думала. Выкинула чертово растаявшее мороженое в урну рядом. Затем аккуратно проговорила в трубку:

– Рома, кажется, я тебя просила… Не следить за мной.

– Я не слежу. Я просто контролирую.

– Меня?

– Не тебя, Настен. Ситуацию. Неужели это плохо, что я пытаюсь уберечь тебя от проблем?

– Ты не уберечь меня пытаешься, а именно контролировать, – разозлилась я. – И мы с тобой об этом говорили! Ты за мной следишь, Рома!

– С ума сошла? Когда мне это делать?

– Не води меня за нос, Федотов!

– Ладно, не вопи. Я не слежу и не контролирую, я присматриваю. Но, если ты против, я не стану больше этого делать.

– Ты обещал мне это уже дважды.

– Обещал, – сознался он. – Но это трудно. Я же переживаю.

Я расстроилась.

– Ты откровенный манипулятор, Федотов.

– Ну вот, опять я плохой. Я приеду на ужин, – вдруг сообщил он. – Хочу на тебя посмотреть.

А я решила:

– Я тебя ненавижу. – И, наконец, отключила телефон. После каждого разговора с ним, я чувствовала себя разбитой и совершенно сбитой с толка. Не понимала, что делать дальше. Однажды даже телефон с балкона швырнула. Потом, правда, отправилась искать его под окнами, по крайней мере, для того, чтобы извлечь из обломков необходимую мне сим-карту.

Знаете, бывают в жизни такие отношения, которые, наряду с огромным, всепоглощающим чувством любви и страсти, высасывают из тебя всю жизненную энергию. Все психологи мира пишут о том, что от людей, которые действуют на тебя подобным образом, нужно бежать сломя голову. Уходить от них, бежать, прятаться, а если не получается, то обращаться к ним же, психологам, и выходить из этой зависимости под присмотром специалистов. Я всё это знала. За последние годы я перечитала столько статей, книг, перелопатила кучу литературы, даже записывалась на психологические тренинги, которые помогали – якобы, помогали! – поставить именно себя во главу неправильных отношений, и, наверное, всё-таки добилась каких-то успехов, раз уже несколько лет не подпускаю Романа Федотова к себе на пушечный выстрел. Я даже научилась не отвечать на его звонки. Я научилась не верить его клятвам, заверениям и обещаниям. Я научилась не таять от его голоса и рокочущих, соблазнительных ноток. По крайней мере, я убеждала себя, что не таю.