Белый волчонок

Мы быстро добираемся до дельты Невы и я ахаю, не удержавшись. Место здания Биржи тоже занимает храм, а украшают его два двадцатиметровых обелиска там, где в моем мире были ростральные колонны. Зрелище впечатляет, как масштабом, так и величественной красотой.

К стрелке мы доносимся за несколько минут. Не смотря на небольшой размер нашего судна, нам уступают дорогу почти все.

Только с похожим катером мы расходимся левыми бортами слишком близко, в последний момент. Мимо мелькают лица, слышится женский смех и музыка, холодные брызги попадают в лицо.

Я не замечаю больших туристических лодок, только великое множество мелких катеров, несколько яхт и шустро гоняющие с берега на берег паромчики, похожие на общественные.

Это интересно, но мой взгляд прикован к зданию, растущему по мере нашего приближения. Белый камень его гигантских колонн сияет на солнце.

— Мне вас ждать, господин? — спрашивает капитан, причалив к спуску стрелки.

— Нет, спасибо, не надо, я доберусь обратно сам, — я смотрю в сторону дома, прикидывая расстояние — не так и далеко.

Ответ я уже не слышу, буквально бегу к манящему зданию. И замираю, резко остановившись у высоких ступеней, ведущих к полумраку входа.

Я не понял, то ли я сам при этом сбил кого-то, то ли на меня налетели. Но мужской голос, окликнувший меня, звучит слишком агрессивно:

— Смотри куда прешь, придурок!

Я нехотя поворачиваюсь к тому, кто меня отвлек. Мог бы и извиниться на автомате, если бы не его тон. Парень смотрит с таким презрением, что я удивляюсь, вместо того, чтобы разозлиться.

Моего возраста, но здоровый, зараза, выше на голову, да и в плечах сильно шире.

Ну и кто у нас такой борзый?

Глава 3

— Не заметил тебя, сорян, — усмехаюсь я, задирая голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

За его спиной ошивается парочка типов поменьше, равнодушно наблюдая. Меня осматривают с ног до головы, я отвечаю тем же.

Пауза затягивается. Здоровяк явно бесится, но почему-то медлит с продолжением наезда.

Я замечаю на его правой руке широкий браслет, похожий лежал и в моей гардеробной. Мне он тогда показался странным, там я его и оставил. Похоже зря, потому все они разглядывают на мои руки.

— Инвалид по зрению? — наконец выдает он.

Твою ж мать. Мне правда очень хочется сдержаться и решить ситуацию разумно, не ввязываясь сразу в проблемы. Но поделать с собой я ничего не могу. От тех, кто не в меру выделывается, у меня начинает подгорать.

— Синдром рассеянного внимания. Не замечаю всяких мелочей.

Его кулаки сжимаются и тут происходит то, чего я совсем не ожидаю. Воздух вокруг его тела сгущается, превращаясь в светящийся полупрозрачный туман. За его спиной из такого же тумана возникает огромная призрачная фигура льва с распахнутой пастью. А по напряженным рукам пробегают красные искры.

Я настолько охреневаю, что непроизвольно шарахаюсь в сторону. Это что за хрень? Задать этот важный вопрос вслух я не успеваю. Со стороны храма раздается возмущенный женский крик:

— И что вы собрались тут устроить? Прямо перед святилищем богини!

Мы все поворачиваемся на голос, я стараюсь при этом не выпускать из поля зрения парня. Искры пропадают, лев захлопывает пасть и вся эта хренотень начинает таять.

Я же пытаюсь унять сердцебиение и понять увиденное. Никто, кроме меня, никак на это не реагирует.

— Жрица, — здоровяк слегка склоняет голову. — Мы просто беседовали.

Сдерживаю усмешку и переключаюсь на ту, что он назвал жрицей. И чуть не забываю повторить поклон, который тут явно обязателен. Раз уж этот амбал так резко поубавил спесь, дело серьезное.

«Смотри в глаза!» — приказываю себе я, с трудом оторвавшись от груди, плотно обтянутой легкой тканью платья.

Жрица сверкает не меньше храма позади нее. Черные волосы, загорелая кожа и невозможные зеленые глазищи — все сияет на солнце. Не совсем девчонка, но точно молодая. Шикарная фигура сильно мешает определить возраст этого волшебного создания.

— Да, — мой голос хрипнет от такого количества неожиданностей. — Мы всего лишь обменивались мнениями по поводу удивительно прекрасной… погоды.

В такие моменты из меня всегда льется какой-то сложносочиненный словесный поток. Обычно ничем хорошим это не заканчивается. Но девушка перестает хмуриться, принявшись с откровенным интересом разглядывать меня.

— Ну вот и хорошо, — она улыбается и я замечаю, как парней отпускает напряжение. Похоже, у жриц тут особенный статус и власть. Или конкретно у этой.

— Не стоит омрачнять праздник ссорами, — подводит итог жрица, переводя взгляд на них, глаза ее чуть темнеют, в голосе звучит даже не угроза, скорее намек, но явный, — Благословением богини не стоит пренебрегать.

— Да будет жить Эрнутет на нашем пути, — хором выдают они.

— Конечно, — киваю я, натыкаюсь на внимательный взгляд жрицы и торопливо повторяю то ли пожелание, то ли молитву. Надо срочно разобраться с этими плясками с богами и их жрицами, а то словлю неприятностей похуже стычек с высокомерными хмырями.

— Составишь мне компанию? — вдруг хитро улыбается она мне, жестом указывая на храм.

Это очевидно не предложение, но вежливость в виде вопроса я ценю. Тем более что как раз в храм я попасть и собирался. А заодно и попытаться добыть нужную мне информацию.

Раз уж хранитель сказал, что мне к жрицам…

— С удовольствием, — широко улыбаюсь в ответ и девушка разворачивается, уходя вверх по ступенькам.

Троица хмурится, а главный зачинщик недовольно морщится, стискивая зубы. Видимо, эти милые ребята желают продолжить нашу светскую беседу. Я же пока против, для начала стоит разобраться что это было.

Боги, храмы, жрицы и… магия. Ничем другим увиденное быть не может.

Я отвешиваю шутовской поклон, усмехаюсь и, не дожидаясь от вновь закипающего амбала ответа, мчу наверх, догонять жрицу. Что-то мне подсказывает, что терпение не в ее лучших чертах. Но позволяю себе чуть задержаться в паре шагов позади, наслаждаясь божественной задницей. Надеюсь, это не богохульство.

Девушка оборачивается ко мне, лишь когда мы проходим ряды колонн, скрывшись из виду прохожих внизу лестницы. Ох уж эта полуулыбка на ее пухлых губах. Нда, с гормонами молодого тела справляться нелегко. В голову лезут дурацкие мысли о том, насколько неприкосновенны в этом мире служители богов.

— Что, Белаторский, так сложно сдержаться было? Или новую силу решил сразу проверить на Эратском, чего мелочиться, да?

Я недоуменно распахиваю рот. Она знает кто я. Черт, а если мы знакомы? Как себя вести я совершенно не понимаю. Сказать, что мне память отшибло? Мои мысленные страдания прерывает ее усмешка:

— Чему ты так удивляешься? Все жрицы в курсе ритуалов посвящений в род. Это в наших общих интересах, чем боги одаряют своих защитников. Тем более что твой случай, — она прикасается к моим белым волосам, — еще и необычный. Теперь тебя сложно не узнать. Неужели два года в Элладе заставили тебя забыть о таких вещах?

Я напрягаю память и вспоминаю, что Элладой тут называется Греция, хотя местная ее территория гораздо обширнее. Так вот получается какого моего возвращения дожидалась мать. Два года и правда немаленький срок.

То, что мой род непростой, я понял по особняку с собственным парком и причалом. Теперь это подтверждает и жрица. Вряд ли тут знают в лицо и следят за жизнью всех подростков. Надо было подробнее расспросить домового, тьфу, божество-хранителя.

— Столько времени вдали от дома многое может изменить, — я тяну время.

Вроде как потеря памяти при ритуале не была чем-то сильно странным. Редким, как я понял из разговора родителей, но возможным. Но, судя по всему, об этой детали жрица не знает. Только вот можно ли ей довериться?

— Но я не собирался вступать в конфликт с кем-либо. Да и не было у нас конфликта, так, столкнулись случайно. Не успел сообразить. После ритуала появились некоторые… осложнения.