Белый волчонок

— Что, братец, очнулся таки?

Глава 2

Новоиспеченный родственник обнаруживается сидящим за столом. Царь-стол, длиной метров десять, стоит как раз у границы с террасой. Это же какого размера у меня семейство? Надо поменьше отвлекаться на интерьеры.

Парень старше меня нынешнего лет на пять минимум. Да и здоровее прилично так. Мускулистые руки украшают густые узоры татуировок, доходящие до середины предплечья.

На лицо же, то есть лица, имеется семейное сходство. Только что брюнет, как и родители.

По усмешке на его харе я не могу определить наши отношения. Вполне может оказаться, что это он по-дружески. Я неопределенно хмыкаю и усаживаюсь в паре стульев от него. Интересно, если на другой конец сесть, мы услышим вообще друг друга?

— Не помер, — возвращаю ему усмешку.

— Мать мне рассказала, в общих чертах, о том, что произошло, — он становится серьезным. — Не буду врать, нежных чувств я к тебе не питаю, но рад, что ты выжил. Это правда, что ты лишился памяти?

— Правда, — я вздыхаю, чувства облегчения и страха борются за первенство, пока побеждает первое. — Поможешь? — с надеждой забрасываю.

— Помогу, поэтому я здесь, — его вздох не столь радостный, как мой. Он прокашливается. — Что ты помнишь?

— Да толком ничего. В голове ветер гуляет. Даже имени своего не помнил, пока девчонка не назвала, — я киваю в сторону дверей. — Вроде все привычно, но словно… в чужом теле оказался.

Хрен их знает, знают ли тут про захватчиков тел, но вроде фраза вполне безобидная. Я стараюсь говорить как можно осторожнее, внутренне замирая от каждого слова — а вдруг совсем не то скажу?

Хочется ругнуться, но пока неизвестно как. Это огорчает больше всего.

— Ясно. Будем надеяться, что боги дали больше, чем забрали, — брат спокоен, это обнадеживает. — Давай знакомиться, значит. Ярослав, твой старший брат, — он снова усмехается. — Можно просто Яр. Со всем семейством сегодня за ужином познакомишься, если сам не вспомнишь.

— А большое семейство? А где все, кстати? — меня тут же прорывает вопросами.

— Да уж немаленькое. Хм, а ведь я никогда толком и не считал… Человек двадцать в доме, если близняшек считать за двоих. Все сейчас на празднике урожая, веселятся. Только Ольга, кажется, осталась. Сестра наша, — поясняет он. — Ох, слишком долго родословную нашу рассказывать. Попрошу Славку принести, сам посмотришь. Если кратко — нас шестеро у матери. Я старший сын, ты второй, две младших сестры и пацаны-близняшки. Двое двоюродных братьев и сестра, из нашего дома. Про остальных сам прочитаешь.

Я ошарашенно молчу. Сколько-сколько?

У меня то в живых только бабка осталась, и та не особо меня любит. Наш конфликт поколений был в стадии холодной войны, общались мы редко. Наставник только за отца и был. А тут сразу двадцать в одном доме, из них родных братьев и сестер пятеро, нда…

— Не бойся, вспомнишь, — успокаивает меня брат, наблюдая мою ошалевшую рожу. — Хотя некоторых я бы и сам с удовольствием забыл. Да и видеться вы будете не так уж и часто, это сегодня у нас большой ужин, в честь праздника. А так пару раз в неделю собираемся вместе за одним столом.

— Яр, слушай… — я мнусь, не зная как у него спросить про гугл, но меня осеняет: — А отведи меня в библиотеку. Я сам там и найду, что нужно. А ты пока тоже на праздник пойдешь.

— А неплохая идея, братец! Не совсем отшибло то. Хорошо, — Яр довольно улыбается.

Понятное дело, наверняка тоже погулять на празднике хочет, а не возиться считай с ребенком, объясняя простые вещи. У меня в общем-то праздник урожая никаких ассоциаций не вызывает, но ясно важная штука, раз вся семья там гуляет.

Когда вообще этот урожай собирали раньше? С подземными фермами таких проблем нет, урожай строго по расписанию. Никаких праздников, только выполнение плана.

Мои мысли прерывает та самая девушка, принесшая еду. Я даже не разглядываю что там так вкусно пахнет, просто набрасываюсь. От умственной работы аппетит разыгрывается нешуточный.

— Слава, будь так добра, достань в библиотеке родословный лист, — обращается к ней брат.

— И карту дома, — успеваю добавить я, поспешно проглотив кусок мяса.

Девушка мурлычет «хорошо» и выпархивает из столовой. Ух, шустрая. Значит это и есть Славка. Интересно, кто она, прислуга или тут рабство? За окном конечно все выглядит современно и прилично, но кто знает куда могла свернуть история в этом мире.

— Слава — управляющая домом, — объясняет Яр, видимо у меня на лбу вопрос загорается. — Так что смело обращайся к ней по любым хозяйственным вопросам.

— Не слишком молодая для управляющей?

Мне при слове «управляющий» представлялся либо суетливый пухлый мужичок, либо надменная тетка. Но уж точно не молодая хорошенькая девчонка.

— Не слишком, — брат было удивляется, но вспоминает, что я не совсем разумный вид. — Потомственные они, служат нашему роду одни боги знают сколько веков. Мать ее с самого детства обучала, так что мало кто сможет с ней посоперничать в этом деле.

В голосе Яра звучит гордость, а еще скрытая то ли боль, то ли печаль. Уж не влюблен ли мой братец в прислугу? Пусть и такую талантливую и мозговитую. Ой что-то я сильно сомневаюсь, что тут такие союзы возможны. Хотя, может, просто отшила она его.

Доедаю я молча, переваривая еду и крохи информации, что умудрился получить.

У меня уже зудит в одном месте от желания узнать о мире. Пока я ем, брат рассматривает меня с любопытством. Не нравится мне его взгляд… Паранойя возвращается с новой силой.

Библиотека находится в соседнем помещении, мимо дверей которого мы проходили по пути в столовую. Так что брату не приходится меня водить по дому. Он кивает на стол, стоящий у окна — там уже лежат какие-то бумаги.

— Удачи, братец, — он дружески хлопает меня по спине.

От его хлопка, а скорее уж удара, спина опять ноет. Да что там такое у меня, кошки что ли драли? Я невольно морщусь.

— Ох, извини, Игорь. Забыл уже, что при посвящении это отдельное удовольствие, и заживает гораздо дольше. Зато амулетов меньше таскать.

Я только киваю в ответ. Вопросов становится все больше и больше. Брат награждает меня еще одним непонятным взглядом и уходит. Я остаюсь наедине с сокровищами.

Стеллажи с книгами рядами стоят вдоль стен, возвышаясь до потолка. Сначала теряюсь от их количества, но замечаю указатели в торцах.

Увесистый томик по общей истории обнаруживается минут через двадцать блуждания среди рядов. На столе лежат стопки листов — генеалогическое дерево и карта дома. И хотя сначала я хотел пробежаться по истории, карта переключает на себя мое внимание.

Поэтажные планы, план территории и частичная карта города с домом по центру приводят в легкий шок. Я, получается, живу чуть не в собственном дворце с обширным парком, бассейном, стадионом и еще и причалом.

И это в самом центре района, в моем мире идентичному старинной Петроградской стороне. Только каналов, судя по карте, тут гораздо больше, они разрезают остров еще на несколько частей. И Большой проспект, к которому примыкает территория, стал Большим каналом.

Я усмехаюсь, вдруг вспомнив нытье бывшей по поводу Венецианской агломерации, в которую мы так и не полетели. Что же, я теперь живу у Гранд-канала, а Санкт-Петербург на ту самую старинную Венецию стал похож еще больше.

Особняк оказывается внушительных размеров. Три этажа, два крыла — в одном из них я и очнулся. Планировка без лабиринтов, сплошь прямые линии комнат и коридоров. Парадный вход и второй, из парка со стороны набережной.

Я сверяю свое местонахождение, запоминаю лестницы, выходы и общие помещения.

Родословный лист скромный, но подпись гласит, что он исключительно о живущей в данное время части великого рода Белаторских, причем только в одном городе. Славной столице Российской Империи, городе Петрополисе.

На этой информации я подвисаю, анализируя. Империя означает монархию, а значит и аристократию. А Санкт-Петербург стал столицей и Петрополисом. Значит, Петр I был и здесь.