Страница 11 из 15
— О, если бы так можно было, на отборе мне бы не было равных! — вздохнула она.
Я оглядела ее хрупкое телосложение, и Димея с грустью пояснила:
— Папа был много лет несменным телохранителем императора. Я пошла в него: и силой, и внешностью.
— Это же хорошо.
— Ага, особенно внешность «хорошая»! — раздраженно хмыкнула она.
— Вы же красотка.
— Это личина, — огрызнулась с болью Димея, и я прямо-таки почувствовала ее отчаяние.
На лестнице я видела супругу фрея Мильена и младших дочек. Если представить, что старшая похожа на них — не красавица, но побороться за приятную внешность можно. Другое дело — что делать с характером?
«Решаем проблемы по мере поступления!» — разработала я на ходу простой план и решила хватать быка за рога, точнее Димку за бока.
— Идите сюда! — потребовала решительно.
Дименька, не ожидавшая, что служанка смеет с ней — богатой и знатной фрей так обращаться, остолбенела, не успев донести до рта ореховое пирожное.
— За принца Селебрина будем бороться или как? — строже вопросила я, копируя безапелляционный тон Эверия.
— Ага, — претендентка ловко сунула в рот пирожное целиком, спешно пережевала и только тогда поднялась со скамейки.
— Снимите личину! — потребовала я строго.
— Это еще зачем?! — Дименька поменялась в лице, будто я требовала у нее отдать все имущество.
— Надо! Ну?!
Невыносимо страдание отразилось в больших зеленых глазах. Изящный алый ротик скривился, будто отведав полыни, а потом со вселенской грустью Димка сняла с лифа розового шелкового платья брошь…
После чего я поменялась в лице.
Димея не уродина, но… увы, утонченные благородные черты развеялись с магической дымкой, явив миру сердитого, взбалмошного вида рыжую девицу с курносым носом, очень конопатую. С острым, колючим взглядом и…поджатыми тонкими губами, выдававшим вредный нрав моей, так сказать, подопечной. Глаза, кстати, стали обычными карими.
Прикидывая, что и как можно подправить косметикой, я нахмурилась — и Димка прошипела змеей:
— Считаешь меня уродиной?!
— Просчитываю путь к победе, — я грозно свела брови. — Учитывая ожесточенную борьбу за принца, надо очень постараться.
— А есть куда стараться? — настроение у претендентки менялось так резко, будто в ее голове тумблер переключался. Но радует, что она хотя бы не истеричка.
— Попытка — не пытка, — с важным видом ответила я и рванула к Эверию, чтобы обсудить идею.
Подобно урагану взлетела по лестнице огромного особняка, перепрыгивая через ступеньки и шокируя всех, попадавшихся по пути.
В дверь к магу постучала, выждала немного, вошла — и потеряла дар речи: у нас всего пара часов на сборы осталась, а он развалился на софе и подушках в домашнем халате, закинул ногу на ногу и прохлаждался, сверкая коленками с золотистой растительностью, похожей на те же мохнатые «валенки», разве что светленькие.
В принципе, ноги как ноги, но почему-то я растерялась.
— Забыл поставить на тебя ограничение… — оторвавшись от записной книжки, равнодушно подытожил Эверий и опустил ноги. Заодно длинную полу халата одернул, лишая меня интимного зрелища — вида обнаженных мужских коленок. Не бог весть что, однако видеть икры мага — странно. Я привыкла видеть его другим.
— Ваш купол работает? — дыхание выровнялось, но по мне очевидно, что я примчалась на крыльях ветра из-за важной причины.
— Говори… — а сам писульки на бумаги выводит какие-то, слушая меня в пол уха.
— Внешность претендентки надо срочно облагораживать!
— Исключено. Правила отбора запрещают магическое облагораживание.
— А простое человеческое облагораживание?
— Такое есть? — он наконец-то оторвался от сочинительства и посмотрел на меня.
— Есть! Надо успеть купить все необходимое!
— Завтра купим в столице.
— Вы представляете, на сколько может затянуться выбор средств? Дело важное, кропотливое и сложное. Займет как минимум весь день. С условием, если лавки поблизости. А надо еще покупки освоить, приноровить и приучить претендентку к немагическому украшательству…
— Нет времени. Ускорься, — Эверий опять уткнулся в свой блокнотик.
— Если ускорить Дименьку — случится катастрофа!
Эверий вздохнул, захлопнул записную книжечку и обреченно изрек:
— Все завтра. С утра.
— Сэр, — обрадовалась я и, приложив руку к козырьку, отдала честь. На что у Эверия округлились глаза.
— Выбирай выражения! — побагровел он словно смущенная девица. Пришлось объясниться.
— Это значит: будет исполнено, господин магвел.
Мимика мага стала непередаваемой. В миг в его руке из ниоткуда появилась огромная, увесистая книга, и он принялся листать ее, бормоча под нос:
— С… е… р… — поднял голову и поинтересовался: — На каком это наречии?
— Не важно! — пропищала я и попыталась сбежать. Но на повороте ноги прилипли к полу.
— Подозрительная что-то твоя деревня, Ольха! — прищурился Эверий, поправляя полы шелкового полосатого халата, то и дело распахивавшегося и открывавшего мужские мускулистые ноги.
Мне бы испугаться, но я застыла, сраженная открытием: Эверий помнит мое имя! Надо же.
— Я повышена до Ольхи? — съязвила.
— Уже разжалована, — огрызнулся он. — Через час переносимся. — И махнул рукой, указывая, что могу выметаться.
Открыв дверь, я натолкнулась на Димку, ее мать и сестер, приникших ушами к дверной щели и не успевших ретироваться.
— Ушки у заек заболят, — плотоядно улыбаясь, пригрозила я любопытной банде.
— Да, что-то зачесалось, — одна из сестриц Димеи испуганно коснулась розового ушка с золотистой сережкой. После схватила двух младших сестер погодок за руки и повела подальше от меня, не забывая оглядываться.
— Светлая с нами, — снисходительно произнесла хозяйка дома, однако закрывая собой от меня детей. Она уже сориентировалась и держалась с вызовом. — И магвел Эверий — друг нашего дома. Он не причинит нам зла!
— Друга дома не следует отвлекать от насущных дел, — парировала я наступая.
— Вашу наглость — да на благое дело, — прищурилась супруга фрея Мильена и стала похожей на крыску.
— Мама, не мешай! — оттеснила ее от меня Димея.
Убедившись, что мать ушла, она принялась наседать.
— Чего Эверий-то сказал?
— Через час перенос!
— Ах! — раздалось хоровое изумление из-за угла: недалеко сестрицы ушли. И прислуга не отстает от них. Зато я убедилась: прав Эверий! Пока не буду уверена, что купол защищает меня от лишних ушей — следует держать язык за зубами, иначе по зубам можно получить.
Одно радовало: некоторое взаимопонимание между мной и Эверием появилось.
Не сговариваясь, мы пришли к общему итогу: Дименьку надо сперва отправить в столицу, и уже потом, закрывшись куполом тишины, спорить друг с другом по поводу отбора вещей для претендентки.
Димея хотела прихватить с собой двух служанок, надеясь, что я каким-то чудом смогу за три дня освоить трехлетнюю программу парикмахерского искусства. И я бы согласилась — рискнуть можно, тем более что первые пару дней мы будем жить в их фамильном особняке, и только потом поселимся во дворце, но когда увидела довольную круглолицую Вельду — мою обидчицу, в мечтах уже гулявшую по столице, я встала в позу и стала мстить.
— Нет! — в голосе моем прозвенела сталь.
Служанка с мольбой заглянула в глаза хозяйке.
— Госпожа! Я же одна умею делать «Рыбкин домик»!
— Будешь делать его на кухне, — сверкнула я глазищами. Прощать пинок, подлый поступок, я не собиралась. К тому же Димее без личины навороченные прически не идут — овал лица не позволяет.
Дименька подчинилась и без единого препирательства вошла в голубой портал перемещения. Следом за ней зашла довольная Давия, не забыв перед исчезновением показать язык и «нос» Вельде — извечной конкурентке за внимание и расположение хозяйки.