Страница 16 из 22
– Остолопы молодые, опять кто-то мелькнул за кормой, а пароль не сказал, пугальщики фиговы.
Я выстрелила ему в грудь, вбежала в мир пыхтящих машин и горящих печей. Спряталась за поленницей справа. Саныч типа юркнул за бак с маслом слева. К нам бежали два механика с огромными гаечными ключами. Ещё двое побежали к оружию, очевидно. Время терять нельзя, я прокричала:
– Твои с ключами! – и открыла огонь по бежавшим к оружию более умным.
Рядом грохнули, немного оглушив меня, два выстрела из обреза! Эх, картечь, да в упор! Ни одного шанса у гаечных ключей! Ну и я четырьмя выстрелами сразила "своих" с пятнадцати метров. Пробежала, как смогла к передней стене и заблокировала дверь в передний отсек. Там оружие и порох, но не взорвём. Наверняка уже сверху под прицелом держат арсенал, да и мы не помирать и Романну убивать сюда пришли. Я просто заперла дверь. Вставила гаечный ключ в поворотное кольцо запора. Перезарядила револьвер, а одной рукой это не так удобно, хотя можно и раненой пытаться помогать, но проще между ног зажать, чем корчиться от боли. И патроны я вытащила из-за спины.
Но зря я тормозила. Из шлюза раздался выстрел Талыча, сразу второй! И третий! Молодец, Саныч, не стал смотреть как я, однорукая и как бы безногая, тут шурую, а ушёл на корму. Возвращаясь к двери, сунула револьвер в кобуру и тесаком добила одного из недобитых из револьвера.
В шлюзовой лежали два трупа вергов, третий наверху лестницы. И стояли по углам Талыч с Санычем. Бледные, но держатся – да, ужасный абордажный бой в тесных коридорах для отчаянных сердец. Меня сейчас не трясёт, потом трясти будет, да и я самоубийца… Была… И я лютая ветронка!.. Я показала Санычу кулак, потом как будто поджигаю от сигары фитиль, и бросаю в коридор, потом ещё. А потом подняться и рукой аккуратно закинуть две бомбы над нами.
Взрыв! Вопли, стоны! А нечего поджидать за углом, тем более таким храбрецам. Ещё взрыв. Затем Саныч поднялся два раза и два раза кинул бомбы на пол над нами. Ну и грохот над головой! И вопли.
Дальше пошло легче. Не особо боеспособный деморализованный противник понял, что имеет дело с профессиональной и отчаянной штурмовой группой! И начал больше прятаться, хотя если бы рванули толпой, ну или цепочкой… Но не рванули.
По моему кивку Крис легко взлетел по лестнице, скрылся, появился над лестницей и махнул хвостом. Мы поднялись. Довольно длинный коридор вперёд, и короткий назад. И двери… И пара трупов.
Я в первую дверь заглянула у пола, никого. Во второй каюте стоял амбал, и выстрелил из винтовки. Я появилась в проёме и выстрелила в грудь, пока он собирался перезарядить. Потом сразу во второго, выглянувшего из-под кровати. И ещё раз – подкроватному сразу критически не влепила.
Начала перезаряжаться, наблюдая краем глаза за коридорами – но их Талыч контролировал – и как пара Крис и Саныч пошли зачищать другие каюты. Саныч открыл, Крис заглянул, пискнул. Саныч сунул обрез, пальнул, оттуда ответили, Саныч разрядил второй ствол, уже заглянув. Ну и так далее… Когда в комнатке, или каюте, было несколько врагов, то Крис пищал столько же раз, и Саныч кидал гранату. А потом отстреливал. Если пусто, то Крис пищал иначе.
Талыч тоже кинул пару гранат. И у меня были. Но врагов почти не стало – через пять минут я выглянула из иллюминатора-бойницы в комнатке с кровью на стене от союза верга и моего револьвера и увидела, как верги бегут в лес из дверей арсенала, дверей не видно, но больше не откуда – два боковых трапа вниз мы контролировали, а в арсенал есть вертикальный ход с крыши и с последнего этажа, где пушки.
Ну и в конце коридора второго этажа, для нас в конце, а вообще в носу, в запертой каютке мы нашли живую и даже здоровую, если здоровенную шишку на голове не считать, Романну! Слёзы радости её и Талыча. И обнимания меня, и целования. Я попросила перевернуть ленты патронташей мне на грудь полными частями. Пошли на третий этаж, но там всего двоих убили. На четвёртом одного. На крыше никого. Убежали!
Я ругнулась на себя, когда мы глядели в пустой тускло освещённый арсенал с боковыми, в основном погрузочными дверями. А ведь нас могли взорвать! Зашли в пороховой отсек через машинное отделение. Заперли двери. И кормовой люк. Я удивила своих, что машины ломать и глушить не надо. Пошли в начало третьего этажа – в рубку.
Здесь сбежавшие рулевые даже не остановили неумолимое движение громады, и в тусклом свете фонарей приближались деревья, и падали под гусеницами стального монстра. Я посмотрела карту проложенного днём маршрута – не особо понятно, но если прикинуть скорость и время боя… Он шёл полчаса или вечность?.. То нам пора объехать скалу. Я подёргала рычаги, показала траперам как рулить, тут не сложно если только поворачивать…
Села в угол и сжалась в комочек. Меня начала бить крупная дрожь, ну что я за лютый ветрон? Романна обняла меня. И Крис тыкал мокрый носик в моё мокрое лицо. И Саныч подал кружку с кофе… И Талыч гладил мою голову и протянул мне что-то крепкое, неплохой бренди, глоток в кружке… Перед глазами брызги крови… Меня начало подташнивать… Я разревелась…
Когда забрезжил рассвет мы уже приближались к обрыву над форпостом Калуга. И в бинокли видели, как на приближающуюся погибель смотрят оттуда. С мрачной решимостью. А потом удивлённо, когда погибель не стала поворачивать к спуску, а продолжила ползти к обрыву, да ещё и скорость прибавила!
Сзади за нами шли несколько вергов, пара с ружьями. Но после нашего залпа из бывших их пушек, разбежались. У них паника, и большинство вообще где-то бегают.
Мы схватили мешки с трофеями, с лучшим – не должно пропасть под обрывом, но может и арсенал рвануть, хоть мы и заперли дверь из машинного отделения, но горение явно не прекратится – выбежали в правую боковую дверь. Посмотрели как накренился и полетел с обрыва ползучий город Грунч – там не отвесная стена, но ему хватит – повернулся и перевернулся на бок, значит арсенал может и не рвануть. Добежали до спрятанного багги, сели, накидали дров, разожгли. Смотрели на лес. Но пронесло… Даже когда поехали, по нам всего пару раз и выстрелили. Спустились с обрыва и навстречу десятку бегущих к поверженному городу трофейщиков и десятку прикрытия, поехали в Калугу.
Нас трясли, обнимали, благодарили и поздравляли, Саныча и Талыча даже начали аккуратно подбрасывать вверх и ловить – качать – Романна со смехом отбилась, и сказала, что я ранена. А потом радостно получали почту, ту которая личная… Я опять разревелась от усталости и переживаний. Меня отвели в лучшую комнату гостиницы, Романна запихала в меня что-то вкусное и лекарства, раздела, два укола и сон…
Проснулась я рано утром, оказалось, что на уколах спала целые сутки! Даже от перевязок и уколов не просыпалась, но хитрая Романна мне и снотворное ставила зачем-то. Несильное, но я так вымоталась… Зато выспалась.
Пошла побродить по форпосту. Меня опять все благодарили. Потом местная немолодая лекарша осмотрела – они с Романной отлично спелись и яростно взялись, вернее продолжили моё лечение. Ещё две ночи будем здесь.
В крохотном траппункте уже прочитали наши регистраторы, и я узнала, что у нас, с учётом уничтожения города, спасения форпоста и огромной горы трофеев, часть которых так и лежит под обрывом, уже разорённая, но стены и машины некуда девать, есть почти сорок тысяч дублонов! Я чуть не упала. Но выдать их нам не могут, нет столько в Калуге. Но бумагу выдали. И потом передадут в ойкумену. Это называется на банковском счете, как меня все мои траперы просветили. Ну да… Я радостно попробовала попрыгать, хотя ноги не те, и ранение, слабость… Я как-то расклеилась в безопасности и заботе. Пошла отъедаться. А потом купаться.
Долго смотрела в окно через реку на Межземье. Нам туда. И послушала про итоги сражения. Верги неожиданной атакой опрокинули и прогнали даргов. И сейчас оба потрёпанных воинства топают на юго-восток, в свои земли. Но это не всё, с той стороны реки были войска, хоть и меньшие по численности, кальмов, кроков и мушей, они тоже ушли от греха подальше, поскольку поняли, что Калугу, в которой и два десятка пушек и боеприпасов прибавилось, им не взять, а получить по шапке не хочется. Ну и все трапы всех враждебных рас с нашей стороны реки разбредаются, вполне справедливо ожидая сильных конвоев из Калуги, а потом и в Калугу. А скоро и все узнают, что брумцы укрепились на своём восточном рубеже – настало время немного зачистить земли землянцев от обнаглевших вражьих траперов.