Мужское счастье

– Расскажи еще раз про вчерашнюю драку. Вспомни каждую подробность, каждого участника, особые приметы и особенности поведения. Мне важно все, особенно то, что осталось за рамками вчерашнего рассказа при Дабром.

– Ты ему не доверяешь?

– Доверять хочу, но не могу. – Коляус опустил взгляд под ноги. – Есть причины.

– Тогда не доверяй и мне.

– Ты не местный, сейчас это главное. Сразу предупреждаю: наш разговор не для посторонних, я открою часть информации для служебного пользования и надеюсь, что это умрет вместе нами.

Иван кивнул. В армии они с Коляусом и Дабрым прикрывали друг другу спины, а государственных секретов знали столько, что доведись разведке пресловутого «партнера» узнать хотя бы половину, ее главное здание в Ленгли утонуло бы в полученных медалях и превратилось в золотую пирамиду. Молчание – золото, а также здоровье, жизнь, спокойная старость и, главное, нерушимая дружба.

– В Тихомировске что-то происходит, что-то непонятное и чрезвычайно опасное, – продолжил Коляус. – Меня прислали разобраться.

– Разве драки, даже если они массовые, перешли в ведение вашего ведомства?

– Дело не в драках, все намного серьезнее. Я приехал для расследования. В городе повторяются случаи массовой немотивированной агрессии, слухи о них доходят регулярно, и создается ощущение, что кто-то сразу же подтирает следы. То, что произошло вчера на твоих глазах – один из массы эпизодов, которым не дают хода. Нигде, кроме Тихомировска, ничего подобного не зарегистрировано, только здесь мужчины массово, словно чьей-то указке, на минуту сходят с ума и начинают кого-то бить.

– Если «по чьей-то указке», то да, – согласился Иван, – это более чем серьезно.

– Особенно серьезно, что власти и силовики знают об этом и покрывают. Наша контора проверяет местное МВД – почему затягивают с расследованиями, не просят помощи и закрывают дела или не заводят их, когда необходимо. Почему скрывают и подтасовывают факты. Почему не опрашиваются очевидцы. Почему свидетельские показания меняются в ходе следственных действий, ни одно из которых не вышло на финишную прямую. Почему камеры наблюдения не сработали в местах, где прошли драки, а чудом сделанные записи «случайно» стерлись по техническим причинам.

Иван с Коляусом шли вдоль улицы к центру города, приходилось щурится от бликов с окон пятиэтажек и от луж, перемешанных со снегом. Коляус периодически оглядывался, Иван тоже косился по сторонам. О слежке ничего не говорило. Вроде бы. Это ничего не значило, о ней даже профессионал не догадается, если объекта «ведут» специалисты своего дела.

Иван пересказал вчерашнюю историю. Он постарался вспомнить каждого участника – где стоял, как выглядел, что делал. Номера машин в памяти не отложились, но Иван помнил марки и цвет, остальное можно восстановить по записям с окрестных городских видеокамер – машины же откуда-то приехали? Сравнительный анализ записей с соседних улиц даст номера, будут выявлены владельцы, от них можно узнать, кто в нужное время сидел за рулем.

– А водители скажут, что нигде не останавливались и знать ничего не знают, – вздохнул Коляус. – Информацию, конечно, соберем, но на вменяемый результат я не рассчитываю. На телефон массовое избиение кто-нибудь снимал?

Иван закрыл глаза, восстанавливая картинку перед внутренним взором.

– Кажется, да. Мужчины закрывали происходящее спинами или напрямую не давали женщинам производить съемку. Кстати, – губы Ивана расплылись в улыбке от шикарной идеи, – на автомобильных видеорегистраторах могли остаться записи!

– Я об этом думал. – Взгляд Коляуса погрустнел. – Надо выявить все проезжавшие машины, где мужчин не было ни за рулем, ни в салоне, иначе записи, наверняка, удалены. Встает проблема: проводить масштабную проверку придется с привлечением местных сотрудников, а они – главные подозреваемые в подтасовке фактов и саботаже.

– А в сети искали? Не может быть, чтобы никто не поделился случайно сделанной записью.

– Первое время ролики и снимки появлялись, с них мы и начинали расследование, другой информации не было. Однако, выложенные записи удалялись авторами, постепенно не осталось ни одного видео- и фотосвидетельства.

Иван усмехнулся:

– У меня появилась версия происходящего. Тихомировск захватили инопланетяне, разум большинства жителей взят пришельцами под контроль, подконтрольные жители избивают тех, чей разум еще свободен и кто желает сообщить об этом остальному миру.

– Что ж, это тоже версия. – Коляус даже не улыбнулся. – И тоже требует рассмотрения.

На очередном перекрестке Коляус остановился у светофора.

– Сейчас у меня встреча в райотделе, к обеду вернусь. – Он посмотрел Ивану в глаза. – К тому, что сейчас скажу, отнесись серьезно. Мы с тобой для Тихомировска чужаки, и я допускаю, что со мной или с тобой может случиться такое же «происшествие», как со вчерашним коммунальщиком, а до него еще с десятками безвинно пострадавших. Если начнется – падай на землю и закрывайся руками и коленями, ни в коем случае никого не трогай, не отвечай действием. Над тобой висит Дамоклов меч условного срока, вытащить тебя из беды будет трудно.

– Думаешь, финт «прикинуться ветошью и не отсвечивать» поможет? Если меня побьют, мои показания «гостя города», наверняка, пойдут против слов массы местных «очевидцев», и мне легко пришьют что угодно: нападение на какого-нибудь бедолагу, применение спецнавыков, против чего как бы и выступит собравшаяся толпа, и, для кучи, сопротивление полиции при задержании. Особенно, если некоторые свидетели для этого сами себя покалечат. После того, что видел, я поверю и не в такое.

– До сих пор обходилось избиениями, пострадавших оберегали от возможности попасть под статью. Избитые сами или, что мне кажется более похожим на правду, под угрозой здоровью или семье сообщали органам правопорядка, что не имеют претензий, после чего их освобождали и с комфортом доставляли домой или в больницу.

– Раз на раз не приходится.

Коляус кивнул:

– Непонятные ситуации имеют тенденцию меняться к худшему, нужно быть готовым ко всему.

– Я готов, прорвемся. Коляус, не в службу, а в дружбу, займи деньжат на цветы. На первое свидание лучше прийти с букетом, а у меня наличных кот наплакал.

– Держи. – Коляус выпотрошил портмоне до основания. – Если не хватит – звони, сниму с карточки.

Коляус ушел по делам, Иван поглядел на часы. До встречи с Машей оставалось больше семи часов. На что убить прорву времени? Покупать букет лучше перед свиданием, чтобы цветы остались свежими.

– Не подскажете, где ближайший цветочный магазин? – поинтересовался Иван у прохожего.

Покупать, конечно, лучше перед свиданием, но узнать, где покупать, как и режим работы, следовало заранее.

– Ближайший? – Прохожий улыбнулся. – Магазин?! Молодой человек, вы из Москвы?

– Я из деревни.

– Тихомировск – не столица, у нас цветами торгуют по утрам на рынке и в единственном павильончике в центре. Пройдите два квартала в сторону храма и сверните направо.

На перекрестке горел красный сигнал светофора, Иван остановился. Позади встал еще кто-то. Этот кто-то встал за спиной слишком близко, отчего былые навыки заставили напрячься, как перед боем, и, чтобы чувствовать себя спокойно, Иван сделал шаг в сторону. Сдвигаясь, он оглянулся назад. На него с вызовом пялился крупный парень, спортивный, в кожаной куртке и сдвинутой на лоб кепке. Типаж – дворовая шпана. Руки свободно висели по швам, на губах застыла специально скроенная улыбочка:

– Закурить есть?

– Не курю.

Иван отвернулся.

– Эй ты, вонь подноготная, не вороти рыло, когда с тобой люди разговаривают.

Очень хотелось ответить по-мужски, чтобы расставить нужные точки раз и навсегда.

Иван сдержался. Два года условно. А он только что встретил любовь.

Брань продолжала изливаться грязным потоком, переходя все границы. Она касалась лично Ивана, его матери и даже Родины, вырастившей и непонятно как носившей на себе такого урода.