Ноктюрн

Смогу ли я убить его и положить конец всему этому безумию, если мне будет дан такой шанс? Тэль-Белар много раз задавал себе этот вопрос и никогда не мог получить на него в своем сердце ясный ответ. Вот и теперь, когда он понимал, что разом может разорвать эту цепь, держащую весь его народ на крючке Богини Тьмы, что-то не давало ему сделать одно точное движение рукой. И пока Митраэл пытался заболтать его, он понял, что это было. Проклятье. Иерарх неспроста произнес все эти пафосные слова. Ими он буквально наложил на него проклятье, связывающее их жизни. Любой урон, который я причиню ему, отразится на меня самого. Поэтому он так хочет, что бы я перерезал его глотку — тогда вместо него я убью самого себя. Резко оторвав руку с кинжалом от шеи иерарха, Тэль-Белар, не говоря больше ни слова, бросился к двери во весь дух.

Поняв, что его уловка не сработала, Митраэл в ярости наколдовал вокруг себя настоящий шторм, который в секунду захватил все огромное помещение, и любой в храме должен был бы попасть в его смертельный водоворот. Со всей силой толкнувший массивную деревянную дверь и готовый уже выскочить в темноту ночи, Тэль-Белар вдруг почувствовал, как его отрывает от земли. Он вспомнил мать, как ее буквально смешало с пылью в такой вот ветряной мясорубке. С огромным трудом, но ему все же удалось правой рукой с зажатым в ней кинжалом нарисовать вокруг себя защитный круг.

Когда пыль осела, тяжело дышащий Митраэл ожидал увидеть в беспорядке храма останки тела своего неблагодарного отпрыска. Но тот стоял на пороге, как и был: цел и невредим.

— Как это возможно? — только и смог выдавить из себя изможденный последним мощным заклятием иерарх.

Меж тем Тэль-Белар обратился к нему ровным холодным голосом:

— Ты забыл, отец, что твоему роду была дарована магия стихии воды; ветер же всегда был уделом предков моей матери. Благодаря одной мудрой женщине я принял все свои стороны: как темные, так и светлые. Я смог обуздать ветер, я подчинил себе магию как смерти, так и жизни, и тебе больше нечего мне противопоставить, — в ту же секунду, как последнее слово слетело с его языка, он растворился во мраке ночи.

Вбежавшие в храм охранники и служители в растерянности смотрели в измученное и потерянное лицо своего лидера.

— Обыщите весь лес! — вскричал опомнившийся Митраэл диким голосом. — Найдите этого эльфа и приведите его ко мне в цепях. Захватите факелы: в свете огня вы найдете его по тени.

Несколько часов десятки стражников и караульных прочесывали леса и болота, но они не обнаружили не только беглеца, но даже ни единого его следа. Вдруг девушки, сопровождавшие Тэль-Белара от пещеры, а теперь охраняющие иерарха, подняли на своего лидера изумленные взгляды.

— Иерерарх, — прошептала одна из девушек, — его лук исчез.

За один миг верховный иерарх темных эльфов, казалось, постарел еще на сотню лет.

— Когда? — бледные глаза Митраэла расширились.

— Только что… Может, минуту назад, — призналась эльфийка с волосами, закрученными в небрежный пучок.

— Значит, все это время он был здесь, в храме! — в ярости проревел Митраэл.

Десятки глаз устремились к распахнутым дверям, во тьму ночи, где, никем не видимый, Тэль-Белар уже во второй раз бежал из Темного Леса, мимо болот и холмов, мимо Эльфийского Водопада, но на этот раз он был не напуганным и израненным юнцом, прячущимся от гнева отца, своего племени и презирающим самого себя за безволие и трусость. Теперь он был преисполнен небывалой доселе уверенности в своих помыслах и способностях, настроен решительно и четко предвидел каждый свой последующий шаг.

Год 1922,

два года спустя

Кованые крылатые единороги с драконьими хвостами встречали их у центральных врат, ведущих в самый неприступный замок мира — замок Руна. Первый и последний раз, когда Тэль-Белар навещал этот северный город, столицу Элмора, ему была обещана страшная казнь за надругательство над управителем одного из самых уважаемых лордов Руна. Теперь, спустя четырнадцать лет после того досадного происшествия, темный эльф вновь ступил на северные земли, но уже не в компании своих друзей-наемников, а в составе большой делегации, посланной на север самим королем Амадео Кадмусом, чье доверие и внимание лучнику удалось завоевать за последние годы. Причиной этого визита послужило желание короля Адена разобраться в безобразиях, творящихся в Императорской Гробнице.

Два челнока доставили тринадцать почетных гостей, уполномоченных выступать от лица самого короля Амадео, и их знаменосцев прямо к подножию горы, в недрах которой на приличном возвышении над заливом расположился величественный и с виду недосягаемый замок, построенный по приказу последнего императора Баюма более века назад. Западный ветер, названный в честь дракона Линдвиора, повелителя бурь и штормов, пригибал к земле кусты и деревья, редкими островками покрывающие склоны холма, и лишь чудом гребцам удалось причалить к берегу, избежав столкновения с многочисленными рифами, опоясывающими островной замок. Волны с силой разбивались о крутой берег, норовя забрать в свои пучины то одного, то другого достопочтенного южного лорда. Длинный подъем на крутой холм Тэль-Белар преодолел первым и стоял теперь на развилке рядом со скрюченным высохшим деревом, осматривая унылый северный пейзаж. Где-то вдалеке, в гротах, вытесанных в огромной скале по другую сторону залива, заблестели огоньки — это Новый Город Руна зажигал факелы и лампы, оберегая своих избранных обитателей от непроглядной мглы туманного летнего вечера. Ухнул филин и бесшумно взлетел с ветки мертвой сосны. Лучнику вспомнились Кула Тхити и ее вездесущие совы. Высоченный каменный мост проводил путников к острову-скале, в которой и был вытесан главный чертог северного короля. В состав южной делегации, помимо девяти человек — семи мужчин и двух дам, вошли также два светлых эльфа, один из представителей камаэлей и Тэль-Белар.

Король Астеар лично принял уважаемых гостей в большом зале дворца. Когда Тэль-Белар с компанией прошли через широкий двор, полукругом опоясывающий скалу, и поднялись в тронный зал, там уже собралось по меньшей мере три десятка местных титулованных особ в сопровождении пышной свиты и охраны. Все присутствующие в зале гости, за исключением охранников, были безоружны. У Тэль-Белара тоже при входе забрали его лук и кинжал; лишились оружия и его спутники. Король восседал на резном троне с невероятно высокой спинкой, расположенном на высоченном каменном пьедестале. Длинный плащ его струился по ступеням, голову украшала корона с огромным рубином. Свет сотни факелов обволакивал стройную фигуру немолодого уже Астеара ван Хальтера, и в теплых пляшущих лучах он казался сошедшим с небес посланником богов. По обе стороны от трона стояли верные его подданные: гномы, люди, орки и темные эльфы. Среди них особо выделялись четверо: темный эльф со взъерошенными на затылке белоснежными волосами и в черном, как ночь, одеянии, светловолосый человек средних лет в сверкающих доспехах, седой пухлый гном в нарядной тунике, расшитой драгоценными камнями, и гигантских размеров орк в белоснежной с позолотой броне.

— Герцог Хаэл, маркиз Винфрид, маркиз Бартолд и барон Маггот, — объявил глашатай, и Тэль-Белар поймал себя на мысли, что именно так и представлял себе прославленного сына тетрарха Таллота, лорда Годдарда, которого так восхвалял его отец, ставя тому в пример. В отличие от своих спутников, которые имели вид надменный, самонадеянный и весьма величавый, темный эльф был суров и холоден, и было очевидно, что он привык вызывать трепет не видом, а действием.

Когда королю представили явившихся к его трону южных лордов и прославленных воинов, он разрешил тем изложить суть своего визита.

— Сэр Дастин, Ваше Величество, — учтиво представился невысокий пожилой человек с длинными бакенбардами в скромном, хотя и весьма добротном костюме, — верный слуга покойного лорда Вильгельма, правителя южных провинций, а ныне наставник его сына, юного лорда Риддерика.