Страница 95 из 97
Глава 54
Ника
До этого самого момента я не осознавала, какую ошибку совершила. Моя детская наивность и доверчивость сыграла со мной злейшую шутку. Не только со мной…
Яр…
Как я так нас подвела? Что теперь будет? С нами? С тобой?..
Мы оба прекрасно знали, что ублюдок хочет. Это все было частью идеально составленного плана, в котором мы с Ярославом играли ключевые роли. И теперь наша роль подходила к концу.
Мне даже думать не хотелось, чем закончится этот день. 31 декабря… Какая ирония судьбы.
Мое моральное состояние в этот момент было в полном беспорядке, про физическое я лучше промолчу.
Я уже давно пришла в себя, но все еще неподвижно лежала с закрытыми глазами, яро мечтая, что все происходящее сейчас просто кошмарный сон. Всего лишь сон… Но разве во сне чувствуешь разрывающую сердце боль, от которой хочется орать во всю глотку? Боль из-за незвестности и осознания суровой правды и осознания того, что за чудовище стоит за всем этим. Боль за любимого человека, который, возможно, не выберется отсюда живым…
Он сделает все, чтобы вытащить меня отсюда. Но какой ценой? Все ставки поставлены на то, что мы оба проиграем.
Я прекрасно знаю своего брата и уверена, что сейчас в его голове нет ни одной здравой мысли, только холодная и всепоглощающая ярость. Жажда мести, убийства… На этот раз все не обойдется без жертв. Кто бы мог подумать, что наша любовь станет нашим концом.
Господи, что я несу? Почему я так спокойно смирилась с чертовым проигрышем? Почему я мгновенно сдалась?
Вспомни, через что ты прошла, тряпка! Неужели какой-то маньяк-социопат вот так вот перечеркнет твою жизнь? Неужели ты так просто позволишь ему разрушить все? На кону не только твоя жизнь? Какого черта ты уже похоронила вас обоих?
Мне нужно выбраться отсюда.
С трудом разлепляю веки и пару секунд просто нахожусь в полном трансе, ибо вокруг меня кромешная тьма. Нет ни одной единственной щели, из которой бы лился свет. Шару трясущимися руками вокруг себя и чувствую лишь прохладный бетон. Это точно не подвал, скорее какая-то камера чтоли.
Спустя пару минут глаза всё-таки привыкают к темноте и я могу разглядеть совершенно голую комнату в буквальном смысле без ничего. В голове мелькает непрошенная мысль, что это пыточная. Идеальный вариант для допросов. Кончиками пальцев касаюсь холодной стены. Здесь точно не услышат криков… По спина пробегается мерзкий холодок.
Опираясь руками о стену, пытаюсь подняться на ноги, но практически в ту же секунду оказываюсь в том же положении, сотрясаясь в судорогах. Нужно немножко времени, чтобы мое тело пришло в себя после неизвестного препарата, который подсыпала мне эта сука.
У меня нет этого времени! Неизвестно сколько я здесь нахожусь и где сейчас находится Яр. Каждая секунда важна.
Делаю несколько глубоких вдохов и на коленях ползу к двери, наивно полагая, что она каким-то чудом сама распахнется передо мной.
И что ты будешь делать с запертой дверью, если даже на ноги подняться не в состоянии. Глаза застилает пеленой слез. Из меня то и дело начинают вырываться всхлипы и рыдания, громким эхом отзеркаливаясь от пустых стен комнаты.
Где найти чертов выход?
Сквозь мои тихие вопли в сознание прокрадывается что-то похожее на посторонние шаги. Замираю… С каждой секундой звуки грубых ботинок становятся все ближе, пока окончательно не стихают с другой стороны двери. Пару мгновений вокруг царит просто гробовая тишина, даже мое сердце, кажется, прекратило стучать, как сумашедшее, и замерло в ужасающем ожидании. Я до последнего хотела верить, что весь этот кошмар происходит не со мной.
А ведь буквально месяц назад моей главной проблемой были школьные экзамены и ссоры с подругой. А сейчас я молюсь Богу, чтобы ДОЖИТЬ до 1 января…
Резкий поворот ключа — я подрываюсь с места и в одно мгновенье оказываюсь в темном углу конца комнаты, готовясь к худшему.
Противный скрип открываемой двери смешивается с железким привкусом у меня во рту, от прокушенной губы.
Чтобы разглядеть стоящего справа от меня человека мне требуется меньше 10 секунд. А еще мне требуются нечеловеческие усилия, чтобы сдержать вопль, который рвется из богом забытой и похороненной глубоко внутри меня части души…
— Антон?!