Разлюби меня...

Я же подошел ближе, пытаясь рассмотреть волчицу с разных сторон. Она должна понравиться именно мне как человеку, иначе, разлада со зверем не избежать. Либо я, либо он! Я должен понять, что в ней привлекательного для меня.

Точнее я уже давно понял, что в этой худенькой малышке мне нравилось все, до мизинца. Да, сейчас, я сопротивлялся сам себе, назло, наказывая себя, что вчера не сделал своей, что дал возможность уйти.

Волк старался изо всех сил, комментируя, что таких у меня еще никогда не было, подкидывая видения из прошлой ночи, которые теперь обрели образ одной конкретной девчонки.

Впрочем, если отмести запах Серого и вглядеться в сущность, девчонка была тронута только мной, я не ошибся. Свою девственность она подарила мне, не Серому! Да и особого огня к другу я не рассмотрел. Впрочем, как и особой любви ко мне.

Это было обидно. Я тут же стал убеждать себя. Девчонка как девчонка, яркая, противная, вредная. Все как я не люблю. Проблем с ней будет куча. И если волчицу ее принять смогу, то жуткий характер стервы точно нет. А то что стерва итак понятно, вон как сопротивляется воздействию волка, да силенок не хватает. Странно, почему! Характер сильный, энергетика яркая.

Принцесска зло сверкала на меня глазами, не в силах пошевелиться. Стреляла огненным взглядом, прожигала ненавистью и агрессией. А я назло еще сильнее давил ментально, заставляя волчицу прогибаться. Захотел бы, мог на колени поставить!

Резко отпустил ее, разрешил мысленно идти и тут же взбрыкнула, оставаясь на месте. Может не услышала меня.

— Свободна, — бросил ей, проверяя реакцию.

Резко подняла голову, бросая вызов, глаза в глаза. Огонь загорелся на кончиках пальцев. Девчонка призвала свою магию, целясь прямо в меня. Волк заскулил и забился в щель. Я же только разозлился. Нельзя будущего альфу доводить до бешенства, даже если та — избранная!

Усмехнулся. Пинками заставил волка выползти из своей норы, заставил посмотреть на нее. Пусть вместе со мной страдает, раз уж это затеял. Заставил мелкую опустить голову, хоть и не хотела, грозно сверкая очами, но я нарочно делал ей больно, показывая, кто тут главный.

— Садист, — прошептала она, пытаясь сопротивляться, карие глаза сменились темно-синими.

Взял за подбородок, не давая вырваться, разглядывая глаза волчицы. Да, необычная волчица, хитрая, сильная.

— Ты абсолютно права, мелкая, — отвернулся, выпуская девчонку из захвата, потянулся, разминая мышцы, беся ее все больше. — А ты что думала, привязала, значит подчинила? — увидел, как вздрогнула и отвела взгляд. — Не, со мной так не работает! Я еще с детства научился волка своего на привязи держать, так что повертеть мной не получиться, разве только в полнолуние, да и то еще проверить надо. Хочешь еще поиграть… — сделал паузу и увидел, как вспыхнула, так и не поднимая глаз, — … в гляделки? — предложил, усмехаясь, и надавил сильнее, заставляя все-таки опуститься передо мной на колени, признать власть более сильного волка, мужчины!

— Стас, — Серый вышел из-за кустов, видя, что меня отпустило. — Не надо с ней так. — Загородил собой, прерывая наши гляделки, давая возможность выдохнуть и прийти в себя.

— Серый, Серый, — вздохнул, не хотелось при всех ставить друга на место, пусть еще мужиком побудет. — Твое слово для меня важно, — отвернулся от девчонки, назло волчице обнял Лику, которая стояла, не понимая, что происходит. Лика тут же прильнула, обнимая в ответ. — Пойдемте, пройдемся.

И увидел, как вспыхнул синий взгляд, как дернулась Анастасия в мою сторону. Ага! Теперь ты почувствуй, как это, когда твою пару трогает кто-то другой. Привязка на две стороны работает, не только на меня одного.

Я шел по знакомым местам, лес, кусты, тропа — все было до боли родным, вот только не радовало. Волчица у девчонки затаилась, и нос наружу не казала, но это пока шмакодявка ей не перечит и не злит, как только их мысли пойдут в разные стороны, начнется.

А сейчас обе в растерянности. Волчица с сильным волком никогда не встречалась и видимо думает, как ей быть, чтобы не попасться и остаться свободной. Девчонка лишилась того, что берегла с первым встречным, не пойми как, и теперь тоже мучилась и переживала. Еще хорошо, что на ней всегда мой запах, неизвестно как повел бы себя тигр, пронюхав про нас. Принюхался, проверяя ее самочувствие. Все-таки первая ночь, да и я еще мозги ей немного поправил. Сверкнула в мою сторону злым взглядом. Ничего, до свадьбы заживет! Природа в любом случае возьмёт свое, Моя! Пара. Даже если она и одичает в любом случае прибежит ко мне.

Серый отошёл подальше со своей Стасей, и правильно сделал, понимает, что волка злить нельзя. А вот Лика трещит на ухо, хуже вороны.

— Стас, Стас, это тут ты воевал?

— Лика, — я поморщился, не любил вспоминать эти часы, сам себе я тогда казался слабым, — воевал громко сказано, нас отцы выпускали крови понюхать раза три за всю войну, и то, когда мы чуть подросли.

— А отец Серого, ну этот строгий дядька-командир, сказал, что ты его спас.

— Так это и было в первую вылазку.

— А он еще сказал, что обязан тебе жизнью, а Серый добавил, что ты тогда чуть не погиб, вытаскивая командира.

Снова поморщился, вспоминать тот случай не люблю, потому что чуть не потерял волка, который отдавал свою жизнь за меня, вытаскивая с того света.

— Давно было, да и половина придумана Серым. Он, кстати, тоже в тот раз сильно пострадал. Ранили его так, что шрам на пузе до сих пор. Давай, Серый, покажи шрам, — перевел я все стрелки на друга.

Серый похлопал глазами, не понимая шучу я сейчас или нет. Н-да шесть месяцев не виделись, как чужие.

— Стася, ну пусть он покажет шрам, интересно же, — заканючила принцесса.

Ведь нормальная девка была, а рядом с тупой сестрой тупеет сама.

— Слышь, девчонки, — что-то проглянуло от настоящего Серого, — а я не только шрам показать могу, — он подмигнул обеим, но покраснела только Лика. Конечно, Анастасия, после вчерашней ночи, почти все про отношения между мужчиной и женщиной узнала.

— Ну, я тогда пойду, — быстро нашелся, понимая, как могу избавиться сразу от всех, — дела у меня. А у Серого столько интересного, сам не видел, но женские разговоры слышал неоднократно.

И рванул в лес, на ходу перевоплощаясь в волка. Не могу больше рядом с этой девчонкой, нежность накатывает такая, что лужицей готов растечься у ее ног. Ладно бы возбуждение, еще бы смирился, а тут дикое желание защищать, как бы не споткнулась, а вдруг замерзла, а так ли я на нее посмотрел, а не перегнул ли палку.

В лесу проторчал до ночи. Вернулся в комнату, собираясь вздремнуть в тепле и уюте, но вот только самое страшное оказывается начинается среди ночи. Волк не спал, просто не спал, и мне не давал. Он, зараза такая, мечтал, как со своей волчицей в лесах…, потом требовал от меня, чтобы мы пошли и заявили о себе, потом не требовал, просил. Потом злился. Потом обиделся. Потом просто сел и стал выть мне в душу, скотина такая.

Встал, натянул штаны, и не обуваясь, босиком, направился на кухню, обещая волку, что сейчас я буду заливать его коньяком. Волк спиртное ненавидел, поэтому выпивал я мало, всегда столько, чтобы людям было не обидно, что я с ними не пью, а волку не противно. А сейчас я собирался нажраться. Завыл он меня! Теперь моя очередь выть!

Тихо спустился на кухню и открыл бар, зарываясь глазами в напитки. И черт ее дернул спуститься. Я почти забыл, что ее, вернее прежняя моя, комната этажом ниже. Резко развернулся, освещая себя светом, падающим из бара. Он обрисовывал мой силуэт, но лица разглядеть не давал.

— Ой! — пискнула мелкая, останавливаясь на полпути к графину. — Доброй ночи, не хотела Вас пугать, я только попить. — и тут же попятилась назад.

Я молчал. Ждал, когда овечья шкура слезет с хитрой волчицы. Стоит вся такая испуганная, глаза большие, несчастные.

— Ладно, — вдруг пошла на попятную моя жертва, и попятилась от меня еще дальше, так и не дождавшись ответа, — я передумала и пить больше не хочу.