Страница 40 из 62
После того, как окончилась война за северные земли, король собрал самых верных людей, которые стояли под его знамёнами до победного конца. Нас с вашим отцом в том числе. Зная, что я вдовец, а у маркиза Бофорта на выданье дочь, он предложил скрепить между нами брачный договор, союз, который он благословлял.
Как вы понимаете, благодеяния короля не оспариваются. Итак, я приехал в ваш дом вместе с вашим отцом уже являясь вашим будущим супругом.
Когда я увидел вас, вы пленили меня с первого взгляда. Моё сердце, разбитое внезапной кончиной моей жены, вновь ожило. Я сделал бы вам предложение, даже если бы нас не связывал брачный королевский договор.
Вы были вполне благосклонны ко мне, я часто навещал вас и вашего отца, до самой его смерти. Когда я узнал, что маркиз скончался, я примчался к вам тотчас же, спеша утешить свою любимую в её горе. О моём приезде вам не успели доложить и я стал невольным свидетелем вашего разговора с кем-то, даже не помню с кем, я не разглядел.
Герцог замолчал, а мне стало почти что ясно, что я услышу дальше. Ясно и страшно. Как же я хотела ошибаться! Что, что эта девчонка, в теле которой я нахожусь, сказала об этом благородном, добром, израненном снаружи и внутри человеке, причинив ему боль? Мои глаза наполнились слезами, одна из них сбежала по щеке. Герцог взглянул на меня.
— Почему вы плачете? Вы что-то вспомнили? — спросил он голосом, в котором наконец были слышны чувства.
Я покачала головой.
— Я не знаю, почему. Продолжайте, прошу вас, я должна знать всё до конца.
— Хорошо, как скажете. Вы говорили, что теперь, когда отца не стало вы не сможете больше тянуть со свадьбой, а ведь вам противен весь мой облик. Искалеченный урод — так вы называли меня в разговоре. Не могу представить, как можно делить постель с ним, с его изрезанным лицом. Потом вы выразили надежду, что будут очередные сражения и меня всё-таки прикончат в каком-нибудь бою, а пока что придется терпеть, утешаясь в объятиях любовников покрасивее. Я не стал дослушивать и тут же уехал, появившись только на похоронах, чтобы проводить друга в последний путь. Более мы с вами не виделись. Однако, подходило время заключать брак и я вызвал вас к себе, чтобы мы могли исполнить волю короля. По дороге вас похитили. Это всё.
Я старалась вдохнуть воздуха побольше, потому что мне казалось, я не могу дышать уже несколько минут. Всё оказалось настолько плохо, что все мои попытки проявить мой интерес к нему ранее, конечно же казался герцогу издёвкой или игрой. Теперь я его понимала.
— Ваша светлость, простите меня, — прошептала я, — мне сейчас умереть хочется от стыда и раскаяния. Я не помню из этого ровно ничего, и не чувствую того, что вы рассказали. Прошу вас, поверьте мне!
Его лицо было скрыто в тени, уже почти стемнело, и я не могла разглядеть что на нем написано.
— Я верю в то, что вы не помните, вы вполне убедительны, — наконец произнес он, — я даже верю в то, что потеряв память, вы внезапно стали испытывать ко мне какие-то чувства. Однако, всё это уже не имеет никакого значения.
— Но почему? Меня совершенно искренне тянет к вам, я хочу узнать вас ближе, если вы любили меня — как же это может не иметь для вас значения??? — я умоляюще сложила руки на груди, в которой разрывалось сердце от частых и болезненных ударов.
Он чуть качнулся ко мне, однако тут же взял себя в руки и отошел на несколько шагов. Я поняла, что он собирается уходить.
— Чарльз! — позвала я его безо всякой надежды. Как в моей утренней фантазии, он обернулся ко мне.
— Нет, Шарлотта. Я был бы счастлив поверить вам. Да я и верю. Однако, рано или поздно, память вернётся к вам, и вы вспомните свои настоящие чувства ко мне. Я не хочу больше испытывать своё сердце на прочность. Когда придёт время — я дам вам знать, а пока — прощайте.
И пошел прочь.
Я стояла, не в силах сдвинуться с места. В руке всё еще была роза, которую он дал мне. Посмотрев на острые колючки, я с силой сжала ладонь, чувствуя, как шипы впиваются в меня. Странным образом, мне стало легче. Возвращаться на приём я не стала.
Я укладывала вещи, собираясь домой. Мимо меня по комнате ходила взволнованная Гвендолин. Я же, напротив, была спокойна и сосредоточена.
— Дорогая, не нервничай, тебе нельзя волноваться, — сказала я в очередной раз.
Гвен остановилась, и, уперев руки в боки, уставилась на меня в упор.
— Шарлотта, но почему ты так спокойна? У меня от этой истории всё внутри переворачивается! А ты как ни в чем не бывало. Что с тобой на самом деле?
Я закрыла крышку сундука и села на кушетку, показывая, чтобы Гвен присела рядом со мной.
— Милая, присядь и расслабься. Агата! — окликнула я служанку, — принеси нам мятный чай, пожалуйста.
Агата устремилась к двери, а я обняла Гвен за плечи и ответила.
— Знаешь, после того, как герцог мне всё рассказал, я подумала, что мир рухнул, все мои надежды на счастье испарились бесследно, а о моей влюбленности можно забыть. А как же иначе? Ведь после того, что я наговорила ему, ни о каких доверительных отношениях не может быть и речи. Я всё погубила, хотя и не помню этого.
Гвен непонимающе смотрела на меня.
— Вот именно, да! Но почему ты спокойна и даже…довольна?? Ты меня пугаешь. С тобой что-то не так, давай позовём доктора…
— Подожди, Гвендолин, я объясню. Когда я осознала, что я со всеми моими надеждами и чаяниями нахожусь на самом дне пропасти, мне стало внезапно легче. Я поняла, что снизу все пути ведут только наверх. И в общем-то у меня всё есть — есть вы с Дилвином и Нией, есть моё дело, я состоятельна, мне не придётся выживать. Ну а личное счастье…что ж. Возможно, до потери памяти я была другим человеком и сейчас расплачиваюсь за ошибки прошлого. Но сейчас я другая, а значит, всё будет хорошо. Я попытаюсь вернуть доверие и расположение герцога, он небезразличен мне. Но если это невозможно — я придумаю, как нам расторгнуть брак и разойтись достойно, чтобы не быть пожизненной обузой друг другу.
Теперь Гвен смотрела на меня с некоторым страхом, но больше с уважением.
— Шарлотта, я даже не думала в таком ключе…Ты меня очень удивляешь…
Она посидела с минуту, шевеля губами, словно проговаривала мои слова про себя, потом привычно утвердительно мотнула головой.
— Да, дорогая, ты права. У вас всё еще может быть хорошо. Но скажи, ты уверена, в том, в чем сомневается он? Прости, я не могу не спросить. Что будет, когда к тебе вернётся память?
Я отошла к окну и поразмышляла над тем, как лучше ответить, чтобы соврать ей как можно меньше.
— Гвен, я почувствовала, что действительно могла сказать так. Считай, что я вспомнила. Но не явно, а как сон.
— Ну, тогда можно и правда не беспокоиться. Возможно, все эти потрясения подействовали на тебя и ты оценила его иначе. А в том, что ты заново завоюешь его — я не сомневаюсь. Да ты любого сможешь очаровать! — рассмеялась она, совершенно успокоившись.
В этот момент вошла Агата, неся в руке свиток. Печать я узнала сразу. Письмо было от герцога. Сердце снова предательски сладко замерло.
— Леди Шарлотта, прискакал гонец от герцога Корнуолла. Вам послание.
Мы с Гвендолин переглянулись.
— Наверное он написал письмо с дороги, — прошептала Гвен, — так быстро добраться он не смог бы. Ишь ты, не утерпел. Вскрывай же его скорей!
Меня не нужно было долго упрашивать. Я взломала печать и пробежалась глазами по ровным строчкам, как будто герцог писал не в трясущейся карете, а за добротным письменным столом. Затем прочитала письмо вслух для Гвендолин.
“Леди Шарлотта, прошу меня простить за то, что так внезапно удалился с приёма, не сопроводив вас обратно, не удостоверившись, что с вами всё в порядке. Сейчас я очень об этом сожалею, как и о своём скором отъезде.
Надеюсь, вы простите мне мою несдержанность и это не обострит наших и без того нелёгких отношений.
Хочу вам признаться, что ваши слова тронули меня, даже если вы сейчас испытываете ко мне ложные чувства, вызванные потерей памяти, то в данный момент они являются искренними — ваши глаза не оставили мне сомнений.