Страница 5 из 22
Ясек бросил на графиню недовольный взгляд.
— Да, прости, — опомнилась та. — Ведь мой отец точно такой же старикашка, и моя старшая сестра Квифен сочла высшим благом посвятить себя полностью служению Мафр. Просто мне всегда казалось, что ты не такой…
Ясек с улыбкой успокоил подругу:
— По-прежнему высшим благом для меня было бы бросить все и пуститься с тобой в путешествие по белу свету. Ты же знаешь, как я… — юноша запнулся, — как высоко я ценю нашу дружбу. Но, Юнуши… теперь, когда ты замужем, неужели ты сама не видишь, что это почти невозможно? Ты невестка лорда Шуттгарта. Прости, если ты не видишь в этом ничего странного, но для меня это выглядит как препятствие, которое мы не сможем преодолеть.
— Если только мой муженек не вздумает от меня отказаться, — Юнуши хитро посмотрела в серые бездонные глаза клирика.
— О чем ты? — обеспокоенно спросил Ясек.
— Любой мужчина-гном вправе отказаться от жены, если она не способна дать ему дитя.
— Во-первых, ты не просто женщина, ты дочь Верховного Жреца, а во-вторых, — продолжил клирик неуверенно, — рано или поздно ты все равно… ну…
— О! Поверь, что-что, а супружеский долг Брунс исполняет регулярно и весьма усердно. Да только вот два года уже прошло, а я так и не понесла. Вдруг я и вправду не способна зачать ребенка?
— Ты говоришь об этом с такой радостью? — Ясек глядел на подругу, озадаченный ее словами.
— Я рада, воистину, — уверенно воскликнула юная графиня, — ведь это мой единственный шанс надеяться на ту жизнь, которую я всегда мечтала иметь. Меньше всего я хочу остаться с Брунсом, притворяться леди и исполнять чьи-то ожидания.
— Ты невозможная, ты знаешь? — Ясек нежно провел холодными пальцами по теплой пухлой щечке гномки. — Ты живешь жизнью, о которой мечтает любая девочка с самого рождения.
— Ах да, — нахмурилась та, отстраняясь, — жить во дворце, выйти замуж за принца и с утра до ночи выбирать наряды: платье к завтраку, платье к ужину, платье к прогулке… Ненавижу платья! — Юнуши хлопнула ладошкой по холодной каменной стене. — Но теперь все будет по-другому. Вот увидишь!
Ясек нежно зажал ее крошечные ручки в своих, прежде чем сказать, что он очень хочет в это верить и будет усердно молиться за них обоих.
[1] Чинары — дословно «трофеи», потомки-полукровки похищенных разбойниками с севера светлых эльфов, родившиеся в Элморе и забывшие свои корни.
[2] Эльфы — малочисленная раса, созданная, согласно древним сказаниям, богиней Эвой, младшей дочерью Верховной Богини Эйнхасад. Эльфов отличает субтильное телосложение, высокий рост и длинные заостренные кончики ушных раковин.
[3] Годдард — один из основных городов Элмора, считающийся военной столицей северного королевства.
[4] Кхаватари — мастер боевого искусства «кабарт», не предполагающего использование никакого оружия, кроме собственного тела.
[5] Эйнхасад — Богиня Жизни и Света, признаваемая верховным божеством в среде людей.
[6] Мафр — Богиня Земли, покровительствующая крестьянам, ремесленникам и путешественникам, главное божество для гномов.
[7] Кукабурра — нелетающая двухголовая птица, достигающая четырех метров в высоту.
[8] Телепорт — устройство или живая сущность, обладающие возможностью переносить материальные объекты из одной точки мира в другую.
[9] Клирик — служитель церкви Эйнхасад.
[10] «Извлечение», или «вскрытие» — процесс, позволяющий раскрыть духовные свойства живых объектов и получать из их тел редкие ресурсы и предметы. Данный вид мастерства доступен лишь гномам, как знание на стыке науки и магии, завещанное им самими гигантами.
Глава 3. Предатель
***
Месяц спустя, замок Шуттгарта
Ровно двадцать девять дней прошло с тех пор, как Ирас ступил впервые на обледеневшие земли самого северного региона королевства. И вот уже восемь из них, как он, сопровождая свою титулованную воспитанницу, перебрался из шумного промышленного города в находящуюся неподалеку холодную мрачную крепость, которую кто-то додумался назвать Берилловым Дворцом. «Студеный Замок, Дворец-Шестеренка, Пасть Льва, Чертог Мороза — как угодно можно было назвать эту уродливую громадину, но не именем прекрасного минерала», — возмущалась графиня, его ученица, и Ирас признал, что полностью с ней согласен, увидев его впервые. Грузное строение, примыкающее к покрытой вековыми снегами скале, поговаривали, не способно было полностью прогреться даже в теплые летние месяцы, а зимой и вовсе приходилось кутаться в пальто и меха, перед тем как выйти из отапливаемой камином комнаты в холодный мрачный коридор. Замок имел ступенчатую структуру: каждый последующий уровень располагался над предыдущим и был меньше его в два раза. С любого балкончика, фасада, орудийной башни открывался однотипный вид: безжизненные горы и заметенные снегом равнины простирались на километры вокруг. Каждую неделю, скорее для приличия, чем от большого желания, лорд Бартолд организовывал приемы для знати в большом дворцовом зале, на которых Ирас, конечно, не имел права присутствовать. Не сказать чтобы это сильно его расстраивало: он никогда не отличался любовью к многолюдным праздным собраниям, посещая изредка лишь камерные музыкальные вечера, которые любил устраивать в Руне Его Величество король Астеар, повелитель всех северных земель. Но за подъезжающими к замку экипажами мужчина следил с любопытством: это было одним из немногих доступных ему развлечений. Ему не позволялось одному покидать свою комнату, обедал он с прислугой в темной кухне нижнего яруса, а занимался с графиней всегда под бдительным надзором четверых солдат. Орудовать ему разрешалось лишь тренировочным деревянным мечом: его боевой меч у него забрали сразу, как только он объявился перед лордом и его сыном. В целом Ирас признавал, что его нынешнее положение весьма немногим отличается от тюрьмы, в которой он провел восемь лет, — разве что размер камеры был побольше.
Во внутреннем дворике замка, прямо под нависающей громадой скалы, была устроена небольшая тренировочная площадка. Наблюдая за крупными хлопьями снега, пушистыми шапками укрывающими зубцы крепостной стены, и погрузившись в свои размышления, Ирас стоял рядом с арсеналом, ожидая прихода своей подопечной. Как ни гадал, он искренне не мог понять, зачем он, преступник, осужденный на пожизненное заключение, понадобился лордам именно теперь, спустя столько времени. Все эти годы в глубине души он сознавал, что оказался замешан в игре, которую выиграть было ему не по силам с самого начала. Он всегда полагал, что если жить по чести, если следовать велению долга и голосу морали, то жизнь будет проста и предсказуема. За годы, проведенные в тесной камере, он тысячу раз пытался просчитать иной исход своей жизни, но ни разу концы с концами свести так и не смог, решив, что он просто не был создан для этого мира: мира, где нет ни справедливости, ни уверенности в том, что, если будешь вести себя сообразно нравственному долгу, жизнь поступит с тобой достойным образом. Учить гномку и следить за тем, чтобы с ней ничего не приключилось, — что за важное дело… Что с ней может приключиться: она сидит за каменными стенами в замке своего могущественного свекра, окруженная надежной охраной. И кому вообще может понадобиться эта вздорная капризная девчонка, у которой на уме одни платья, забавы да развлечения…
— Не больно-то возись с ней! — твердил коротышка Брунс, сын лорда с наглым взглядом и самодовольным видом. — Моя женушка почему-то возомнила, что хочет везде меня сопровождать. Но на кой черт она мне в походах и на охоте: мне ее смазливой мордашки и бесконечных ребячеств здесь-то хватает. Но раз уж она втемяшила в свою головку что-то — так уж не выбьешь. Так что пусть думает, что уговорила меня… И даже не думай играть со мной в игры, предатель. Тяни свою лямку как можно дольше, и тогда, возможно, тебя не вернут в тюрьму, где ты должен был гнить до конца своих дней.