Миряне

Глава 31

Плотно позавтракав во второй казарме, где у нас образовалась импровизированная столовка для всех защитников княжеского кремля, я заглянул в район восточной стены. Интересно было хотя бы одним глазком посмотреть, как командует моя ненаглядная эльфийка.

— Понятно, — сказала Иримэ, прохаживаясь вдоль строя, — луком никто владеть не умеет.

— А у нас не та специализация, — под хохот своих товарок высказалась одна размалеванная девка.

— А мне плевать! — гаркнула командным голосом лесовица, — и врагу плевать! Может, кому рассказать, как у нас в Чудесной стране уродики целыми деревнями вырезали всех от мала до велика? Вражеская армия будет здесь уже сегодня! Если хотите выжить бердыши в руки и делай как я!

Странная штука жизнь, думал Ванюха, одетый в стрелецкий кафтан. Меньше месяца назад я в дырявых штанах колол дрова, бегал за водой и жил в хлеву на положении раба. А сейчас сижу в столовой за одним столом с городскими купцами, обедаю. Михаил Андреевич сказал, что если не буду тупить, то сам скоро стану настоящим купцом, дом себе куплю, женюсь. А пока давай, воюй честно, обрастай связями, добавил он. Воевать, конечно, не очень хочется, но что поделать, если враг у ворот.

— Мужики, может по пиву? — заговорщицки глянул на своих соратников по купеческому ополчению балагур Аристарх.

— Эй, подавальщица! — крикнул Булат, — пиво на всех!

— С сегодняшнего дня по приказу полковника Федотова пиво в обед не подаём, — недовольно пробурчала работница из «Свиного огузка».

— Ну, по пол кружечки, чтоб лучше воевалось, — подмигнул подавальщице Аристарх.

Женщина стрельнула глазами по сторонам.

— По медной монете за кружку, — шепнула она купцам в стрелецких кафтанах.

В этот момент в столовую зашла ещё одна группа ополченцев. Некоторые из них были так малы ростом, что рукава стрелецкой одежды кое-кому пришлось, как следует закатать. Маришка, заметил Иван знакомое миловидное личико.

— Ваня, ты пить то будешь? — спросил его сосед за столом.

— Не, я лучше воюю бердышом на трезвую голову, — отмахнулся Ванюха и, захватив кружку горячего чая и пару ватрушек, пересел к Маришке.

— Привет, — поздоровался он, — и вас тоже привлекли?

— Так, на всякий случай, — улыбнулась девушка, — через западную стену вряд ли полезут.

— А ты мне сегодня приснилась, — брякнул неожиданно для себя Иван.

— Я тут ни при чём, — Маришка мгновенно покраснела, как помидорка.

— Ваня на построение, — толкнул его в плечо Аристарх, — да, и не забудь спросить, когда сватов засылать! — сказал под хохот остального купеческого ополчения отрядный балагур.

По разбитой грунтовой дороге среди высоченных сосновых деревьев бряцая железом, на хорошо откормленных конях рысью продвигался вглубь чужой территории батальон немецких панцирников. Война с Мирянским царством, о которой так много говорили в последние месяцы, фактически началась. Да, пока не прозвучало ни единого выстрела, так как пограничный острог мирянцев оказался пуст. Но выстрелы, кровь, трупы поверженных бойцов для войны — это дело времени. Конечно, хочется всегда побеждать малой кровью, но, к сожалению, редко кому удаётся.

Полковник Шёрнер, командир немецких наёмников, уже сейчас примерно прикидывал, сколько к вечеру останется в его батальоне людей. Задача, поставленная перед ним фельдмаршалом Дёницем, была дерзкой. Требовалось сходу ворваться в город и заблокировать немногочисленных защитников Житомира либо в княжеском кремле, либо в стрелецкой слободе. Далее он должен был вступить в переговоры, и потребовать капитуляцию взамен на жизнь. И даже более того, Шёрнер мог предложить защитникам города добровольно перейти на службу в армию Сатура. Именно так, три года назад поступил и он сам.

Ну а если житомирцы будут упорствовать, то его батальон должен был дожидаться африканских дикарей с пушками и обозом. А дальше, как сказал фельдмаршал Дёниц, не считаясь с потерями уродиков, полный разгром мирянцев и установление нового порядка. На всё про всё — два дня, максимум три. Потом снова переговоры на высоком правительственном уровне и прочие дипломатические хитрости, которые Шёрнера уже не касались.

— Господин полковник! — к Шёрнеру подъехал посыльный из авангарда, — из-за небольшой дубовой рощи показались стены Житомира. Там какая-то штуковина примерно в ста метрах от открытых городских ворот застряла.

То, что ворота открыты настежь — это хорошо, подумал полковник немецких панцирников. Значит, не ждут, или ждут, но не сегодня. Не зря сделали стремительный марш-бросок. Но осторожность на войне ещё никто не отменял!

— Передай по колонне, что из рощи не высовываемся! — скомандовал Шёрнер, — посмотрим, что там за штуковина застряла.

Через пять минут полковник, прячась за ствол старого широченного дуба, внимательно смотрел в подзорную трубу на то, что происходило на западной житомирской дороге. Выводы кое-какие напрашивались сами собой. Например: в округе нет крестьянских повозок, значит, военное вторжение мирянцы всё-таки ждали. На стенах и у ворот в город стрелецкого караула не наблюдалось. Либо это засада, либо стрельцы заранее сосредоточились на охране княжеского кремля. Лично я, так бы и поступил, подумал Шёрнер и передал подзорную трубу своему адъютанту.

— Бруно, посмотри, что видишь? — спросил он.

— Карета, оббитая металлическими пластинами, — пробормотал адъютант, крутя ручку фокусировки, — два мужика что-то делают с колесом. Поломка, наверное, какая-то или нет, застряли.

Бруно виновато вернул трубу командиру.

— Не просто карета, — раздражённо пробурчал Шёрнер, — а безлошадная карета. Не просто два мужика, а один человек, а другой коренастик. Откуда вообще здесь американские коренастики, с которыми в ближнем бою лучше не встречаться?

Полковник кивнул головой давая понять этим, что пора возвращаться вглубь рощи, к остальным панцирникам.