Страница 6 из 18
Дайм не выдержал, хмыкнул. Император одарил сначала его, а затем Светлейшего укоризненным взглядом.
– Жерар, я тут разговариваю с сыном серьезно, а ты?
– А что я? – Светлейший сделал невинные глаза, для усиления эффекта – небесно-голубые вместо обычных серых. – Подумаешь, маленькие шалости. На старости лет можно.
Дайм уже не понимал, смеяться ему или срочно проверять кровь на галлюциногенные вещества. Император и Светлейший, два самых грозных человека в империи, столпы государства, разве они могут вести себя так?.. Ладно, даже если могут наедине – то при посторонних?..
– Вот мы и подошли к главному, Дамиен, – кивнул император. – Ты – не посторонний. Ты – мой сын. Единственный по-настоящему одаренный сын. И хоть иногда ведешь себя, как мальчишка, ты все же взрослеешь.
– Лет через сто, глядишь, и бороду отрастишь… – добавил еще одну нотку балагана в этот пафос Светлейший.
Император поморщился, но продолжил:
– Я слышал, что ты избавился от Саламандры и пытался расстроить свадьбу Люкреса. О том, как ты врал брату в глаза, крутил за его спиной шашни с принцессой Шуалейдой и спровоцировал его на опасный эксперимент с кровью темного шера, я тоже наслышан. Это все – правда?
– Правда, отец. Не вся и с точки зрения известного своей честностью и прямотой Люкреса, но – правда.
– Также я слышал, что кронпринц приговорил тебя к казни за измену империи.
– Приговорил, – кивнул Дайм. – Что же касается измены империи – вы лучше всех знаете, что я не могу даже подумать о ней, не то что предать вас.
– Именно поэтому твой приговор я признал ошибочным и во всеуслышание заявил, что ты всегда был, есть и будешь верен нам. А теперь я хочу выслушать твою правду, Дайм.
– Да-да, слона с бумагой для записей я уже приготовил, – покивал Светлейший, поглаживая свою ужасную бороду с ромашками.
– Жерар! – укоризненно покачал головой император.
Светлейший его проигнорировал. Подперев подбородок рукой, он светло улыбнулся и попросил:
– Рассказывай, о Шахерезада. Мы внемлем.
– Как прикажете, о султан сердца моего, – передразнил его Дайм, чем вызвал смешливые искры в уже нормальных серых глазах учителя, и резко посерьезнел. – О том, что по приказу его высочества Люкреса я писал любовные письма Шуалейде Суардис, вы прекрасно знаете. Наверняка и копии писем прочитали, вы же любите эпистолярно-фантастический жанр. Также вы знаете, что сразу после встречи с ее высочеством я настоятельно рекомендовал его высочеству отказаться от этого брака. Совместимость дара в восемь с половиной процентов – это нормально для условных шеров, где и совмещать нечего. Но при силе ее высочества, с учетом сумрачной окраски дара и травматичных обстоятельствах его раскрытия опасность для психики его императорского высочества чрезвычайно высока. Вы читали мои отчеты. И я более чем уверен, что Светлейший согласен с моей оценкой.
– На данный момент совместимость дара поднялась до девяти процентов, – прокомментировал Светлейший, – а симпатии с обеих сторон никогда и не было.
– Но ты все равно писал эти письма.
– Да. Я не мог ослушаться вашего приказа. Однако, как я и предупреждал его высочество Люкреса, менталистка второй категории никоим образом не могла обмануться и спутать нас, несмотря на внешнее сходство. Обман мог продержаться ровно до того момента, как ее высочество увидела одного из нас.
– И первым оказался ты, Дамиен. Несмотря на желание кронпринца. И ты вопреки его воле раскрыл тайну.
– Подлог, ваше всемогущество, будем называть вещи своими именами. Обманывать сумрачную шеру, известную взрывным характером, крайне опасно. И если бы подлог раскрылся в присутствии его высочества Люкреса, даже я не смог бы его защитить. Вы сами знаете, что ее высочество сделала с ордой зургов, не так ли?
Император снова поморщился.
– Пока я слышу сплошные оправдания.
– Тем не менее. Допустите, что я полностью последовал велению его высочества и не встретился бы с сумрачной шерой за день до того как она увидела кронпринца. Она читала письма, написанные мной. Между нами уже возникла глубокая эмоциональная связь…
– Совместимость дара девяносто три процента, – тихо встрял Светлейший, – и это если брать только Дюбрайна и Суардис…
– Ладно. Можешь не продолжать, тут я с тобой согласен. Люка ошибся, ты его от последствий ошибки спас. Но дальше, Дамиен, дальше ты обманывал брата…
– Я вынужден был действовать за его спиной, отец. Моя вина в том, что я раньше не распознал признаков сумасшествия Люкреса и не раскрыл намерений шеры Лью. Едва я понял, что она делает с кронпринцем – я избавился от нее. К сожалению, слишком поздно. Это следовало сделать минимум десять лет назад.
– Увы, это и мой недосмотр, Эли, – покачал головой Светлейший, уже вернувшийся к своему нормальному виду без неестественной для шера растительности на лице. – Я недооценил таланты шеры Лью и переоценил здравый смысл.
– Если позволите, отец, я покажу вам, что произошло на том балу.
– Показывай.
Раскрыв сознание, Дайм вернулся в день первой встречи Люкреса и Шуалейды. Ровно с того момента, как он сам явился на порог Народного зала с телом Саламандры на руках и упырем на привязи. Конечно, показывать все как есть было страшно – ведь он нарушил все, что только можно было нарушить. Но с другой стороны, сейчас врать и юлить было еще опаснее. Так что пусть смотрят. Все равно большую часть они уже знают из отчетов Герашана, Альгредо и пары-тройки собственных шпионов, в наличии которых Дайм никогда не сомневался.
Из воспоминаний, закончившихся потерей сознания на эшафоте, Дайм вынырнул мокрым и дрожащим. Вроде бы ему удалось показать лишь действия и эмоции, без логических построений и сформулированных словами намерений. Но и этого было достаточно для десятка казней. Так что бояться уж точно поздно. Зато есть некоторый шанс, что император по достоинству оценил сумасшествие Люкреса и не позволит ему жениться на Шуалейде. Хотя бы ради блага империи и здоровья самого Люкреса.
– М-да… – протянул император, вытирая лоб салфеткой. – Сдается мне, ты недооценил талантов не только шеры Лью, Жерар. Этот темный шер… Как ты мог такое пропустить?
– Ты меня обижаешь, Эли. Разумеется, о темном шере Бастерхази я знаю. Иначе ни за что не направил бы его в Валанту. Совместимость дара – сто процентов, Эли. Если брать расчет на троих.
– И ты, тыквенная твоя голова, умудрился упустить такой шанс? Дамиен!
Дайм лишь отвел взгляд. Оправдываться бессмысленно. Он доверился темному шеру. Сыграл, поставив на кон собственную жизнь – и проиграл. Даже не столько проклятому маньяку Люкресу, сколько судьбе.
– Не ругай мальчика, Эли. Он сделал максимум возможного и даже чуть больше. Если бы твой младший сын не был таким…
– Не смей произносить этого вслух, Жерар. Люка – мой сын.
– Можно и не вслух, – пожал плечами Светлейший. – Факты говорят сами за себя. Люка совершенно потерял разум. О том, что на благо империи ему плевать, я вообще молчу.
– Вот и молчи. А ты, Дамиен…
– Я приму любое решение вашего всемогущества. Прошу только, не позвольте Люкресу жениться на Шуалейде. Для него это станет катастрофой.
– Примешь, куда ж ты денешься. Мальчишка! Дурной, безмозглый мальчишка! Как ты только посмел проворачивать свои делишки втайне от меня?!
– Ну а что ты хотел, Элиас? Мальчик опасался твоего гнева. Ты же его не послушал, когда он пришел и попросил. Не ты ли твердил о дружбе и братской любви? Вот любуйся теперь на результат.
– Да, твердил и буду твердить! Братья должны любить и поддерживать друг друга! Вместо того чтобы интриговать, ты должен был рассказать все мне, Дамиен.
– Он бы и рассказал, Эли, но ты не желал слушать. Ты и меня не слушал. Я тебе говорил, что это дурная идея, женить Люкреса на младшей Суардис? Говорил. Я тебе говорил, что давно пора снять с мальчика печать? Говорил.
– Да как ты разговариваешь с императором! Ты!..
– Это ты вконец отвык слушать правду. Всемогущий император, повелитель вселенной, падите все ниц и вознесите хвалу! Эли, ты перечитал газет и переслушал лести. Вот скажи мне, что ты со мной сделаешь, а? Казнишь за неуважение? Отправишь в отставку? Сошлешь в Хмирну? Так я хоть сейчас, Ци Вей давно зовет, а мне все некогда.