Страница 13 из 18
Стриж не успел удивиться, не то что спросить, чего же ему следует бояться, как королева махнула рукой, и он снова ослеп и оглох.
Он очнулся на полу, сжавшимся в комок, мокрым от пота и замерзшим. С трудом поднялся – мышцы не слушались и болели, словно он пролежал в одной позе сутки. Оглядел лабораторию, пытаясь вспомнить, что случилось? Заваленные книгами и свитками полки, реторты на обсидиановом столе, тлеющие дрова в камине, одинокое кресло у окна и едва выступающий над полом светлый плоский камень ничего не подсказали. Только в голове словно отдавались чьи-то слова: «будь осторожен».
Стриж потер виски, чтобы избавиться от головокружения, выглянул в окно – ветер кинул в лицо пригоршню водяной пыли. Там, за завесой дождя, за королевским парком, виднелся медный шпиль Магистрата. Может быть, именно сейчас брат поднимается по вытертым пыльным ступеням к Кукольным часам или сидит на крыше, облокотившись на основание шпиля, и размышляет, куда же подевался Стриж. Или не размышляет – наверняка наставник соврал ему про задание у шиса под хвостами.
Кулак сам собой врезался в подоконник, но за злостью Стриж не почувствовал боли. Если бы он мог сейчас дотянуться до регентши и придворного мага, убил их только ради справедливости. Проклятые аристократы, делили бы свою власть сами!
Глава 6
Звездное серебро и солнечное золото
Физика и шеры – это две параллельные прямые, которые не пересекутся никогда, сказал бы я, если бы не знал точно: плевать шеры хотели на все физические и математические законы. У них параллельные прямые не то что пересекутся, они узлом завяжутся и вельсу станцуют. Не переставая при этом быть параллельными прямыми.
25 день ласточек. Риль Суардис
Шуалейда шера Суардис
«Тигренок, котенок. Котенок, Тигренок, шера Ландеха…» – вертелось в голове, пока Шу завтракала.
Слишком занятая размышлениями, она не обращала внимания на то, что ест, и старалась не смотреть на сидящего напротив золотого шера – чтобы не отвлекаться. Хватит на сегодня необдуманных поступков. И так несказанно повезло, что после утренних игр он жив и здоров. Странно, на самом-то деле: если бы Мануэль пропустил через себя столько энергии, не смог бы шевелиться неделю. А этот Тигренок улыбается, как ни в чем не бывало, и смотрит так, что снова по всему телу мурашки, и слабость в коленях, и…
«Не отвлекаемся. Думаем, – оборвала себя Шу и опустила взгляд в тарелку. – Нам не надо, чтобы Тигренок повторил судьбу Мануэля».
При воспоминании о пришпиленном к дереву верном друге она еле сдержала злые слезы. Мануэль выжил только потому, что Ристана решила показать ей всю ее беспомощность перед властью сестры. Поиздевалась. Доказала в очередной раз, что Шу – жалкая недоучка, не способная ни защитить своих друзей, ни исцелить их. Как бы ей ни хотелось верить, что Мануэлю помогут в Метрополии и он снова станет все тем же легким, веселым и нежным другом – не получалось. Ее саму и то тошнило от его воспоминаний.
Если же подручным Ристаны попадется Тигренок, то вряд ли отделается лишь израненной психикой. Беззащитного светлого шера или замучают насмерть… или сделают с ним что-нибудь похуже.
Нет. Она не допустит! Она защитит своего Тигренка – и плевать, кем он там был раньше. У него новая жизнь. И она отвечает за него перед законом и Двуедиными.
Двуедиными… которые никогда ничего не делают просто так. А значит, и Тигренок – это ее шанс…
Да. Это ее шанс спасти Кая, не сдавшись на милость Бастерхази!
Ее золотой шер, истинный бард.
План обрел очертания белого котенка и полоски звездного серебра. Оставались сущие мелочи: избавиться от самого котенка, добыть металл, сотворить из него артефакт с нужными свойствами и немножко соврать. Надо только придумать, как именно.
Так как думала Шу по дороге к лаборатории дру Бродерика, ничего удивительного в том, что она чуть не столкнулась с кем-то из придворных, не было. Удивительно было другое: придворный, аккуратно поймавший ее за руку, оказался герцогом Альгредо, а его спутницей – Бален.
– Урмано, доброе утро. – Шу улыбнулась. – Рада видеть вас.
– Доброе утро, ваше высочество. – Урмано поцеловал ей пальцы. – Не ошибусь, если предположу целью вашей прогулки дру Берри?
– Ваши шпионы не дремлют, – улыбнулась Шу. – Нам, кажется, по дороге.
– О чем ваше высочество так глубоко задумались? – Баль вздернула бровь. – Никак о подарке сиятельной шеры…
– Именно! – прервала ее Шу. – О подарке сиятельной шеры Ландеха. Очень необычный подарок!
Альгредо удивленно переводил взгляд с Шу на Бален и обратно, а Шу про себя молила Светлую, чтобы хоть раз бывший глава королевской СБ оказался не в курсе всего на свете. Похоже, Баль не успела или не захотела поделиться с ним новостью о золотом шере, и скорее всего, не рассказала никому, кроме Энрике, а капитан не любит молоть языком.
– Надеюсь, завтра Таис и мои фрейлины оценят его по достоинству, – продолжила Шу, взглядом упрашивая Баль не вмешиваться. Та едва заметно пожала плечами в ответ, обещая подождать объяснений. – Не забудьте передать ей приглашение на завтрак, Урмано.
– Разумеется, ваше высочество. – Альгредо кивнул. – Думаю, она приедет сегодня к вечеру. Позвольте проводить вас?
– Благодарю. Кстати, Урмано, приглядите за графом Сильво. Он ведет себя странно.
Переходов восточного крыла и Кабаньей галереи, соединяющей Дымный флигель с основными помещениями Риль Суардиса, еле хватило на короткое описание встречи с графом Сильво у матушки Пусоль и требование заняться им сегодня же, сразу после обеда у короля.
За массивными двустворчатыми дверьми мореного дуба что-то трещало, свистело и стучало, а воздух около лаборатории искрил странной энергией, одновременно похожей и не похожей на эфирные потоки: как всегда, когда Берри проводил очередной зубодробительный эксперимент.
– Пожалуй, мне не стоит заходить, – начала Шу за несколько шагов до входа, но поздно.
В лаборатории громыхнуло, в пол перед Шу ударил голубой разряд, послышался сердитый топот, и дверь распахнулась, выпуская взъерошенного гнома в поднятых на лоб защитных очках и покрытом пятнами копоти кожаном фартуке поверх неизменного малинового сюртука. За его спиной клубился вонючий сизый дым и слышалось чье-то озабоченное бормотание.
– Ваше высочество, чему обязаны?
– Доброго утра, Берри. Прости. – Шу виновато развела руками.
Дру Бродерик смерил взглядом расстояние от двери до Шу, покачал головой, что-то прикидывая, вздохнул и посторонился.
– Проходите. Все равно…
– Берри! – вклинился радостный голос, послышались быстрые шаги. – Я нашел! Вот он, контур…
Из дыма показался сначала хитро изогнутый металлический прут с расплавленным концом. А за ним – второй гном, похожий на дру Берри как родной брат: такая же квадратная фигура, такие же горящие научной лихорадкой глаза, такая же торчащая тремя косицами рыжая борода, такие же очки на лбу и закопченный фартук. Разве что сюртука на втором гноме не было, ни малинового, никакого, только полотняная рубаха без рукавов, открывающая мускулистые руки кузнеца. И годами он был помладше – лет так на сто пятьдесят или двести. Гном остановился на пороге, растеряно переводя взгляд с Шуалейды на Альгредо, с Альгредо на Бален, с Бален на Бродерика…
– Позвольте представить моего внучатого племянника, дру Ульриха из Иргвинов, – подтолкнув племянника в бок, чтобы тот вспомнил о манерах, поклонился Берри. – Тот самый Ульрих, лучший оружейник Валанты, – довольно кивнул Берри, поймав заинтересованный взгляд Альгредо.
Шуалейда еле удержалась, чтобы не сказать: «Мы уже знакомы». Но вовремя вспомнила, что их с Бален дру Ульрих видел под личинами, и потому лишь кивнула и пробормотала:
– Очень приятно.
– Для меня большая честь познакомиться с вашим высочеством, – без особого энтузиазма сказал дру Ульрих и тут же вернулся мыслями к своему эксперименту.