Эйлин, Эллочка, Элька

— Давайте сюда пергамент!

Комментарий к Глава 9

Надеюсь, теперь понятно, зачем был журнал “Спелла”))

Автор из-за карантина временно безработная. Потому, кто хочет помочь оплатить Интернет и свет, да и просто дать музе на печеньки -

https://money.yandex.ru/to/410011311293195

Спасибо огромное тем, кто меня уже поддержал, это нереально приятно! Я сегодня чуть не прослезилась! Спасибо вам????

Спасибо бете за её неоценимый труд!

Жду отзывов, мои хорошие!

========== Глава 10 ==========

Александр сидел у окна за массивным дубовым столом и разбирал корреспонденцию, коей в посольстве России на территории магической Британии традиционно было немало. В одну папку ложились приглашения на мероприятия, в другую — заявления и прошения, в третью — личная корреспонденция сотрудников. Одна сова принесла целую пачку писем. Это уже ему лично. Ответ из журнала «Спелла», в котором отчаявшийся парень разместил объявление. Адрес он указывать не рискнул, потому вся переписка приходила в редакцию, и оттуда — к нему. Для Александра Григорьевича этот журнал был последним шансом устроить личную жизнь кузена, который ни в какую не хотел выполнять свой долг перед семьей − жениться и произвести на свет наследника! И теперь тяжелая ноша продления родов, как Пушкиных, так и Данилевских, должна была лечь на далеко не хрупкие плечи, его − Александра Григорьевича Пушкина, которому в этом году исполнилось всего двадцать четыре! Уважаемому кузену же шел сорок девятый год, что для волшебника самый расцвет сил. Потому ему было просто необходимо жениться! Характером кузен обладал скверным, был резок, нелюдим, саркастичен. Внешность тоже имел очень выразительную. Крупный нос, глубоко посаженные серые глаза под кустистыми бровями и полностью парализованная левая половина лица в связи с укусом какой-то насекомой дряни, которую кузен любил трепетной любовью. В связи с чем улыбался он только правой стороной, что делало его улыбку особо паскудной. Но всё это меркло перед фанатичной любовью кузена к различной живности. Всю свою жизнь Александр Сергеевич Данилевский посвятил возрождению и расширению заповедника, основанного ещё их прапрадедом, Александром Сергеевичем Пушкиным, — поэтом и магозоологом. Величайшим волшебником, создавшим уникальный саморасширяющийся пространственный карман, в котором располагался тот самый остров Буян, Тридевятое царство и сам заповедник — Лукоморье. До конца эти земли никто так и не исследовал, как и не были изучены все виды волшебных и неволшебных животных, проживающих на территории Лукоморья.

На долг перед семьей и родом Александр Сергеевич плевал с высокой колокольни. Он считал заповедник бесценным наследием не только для потомков, но и для всей России-магической, потому заводить этих самых потомков не считал нужным. Он свой вклад уже внёс. Периодически под давлением отца и матушки, а также всей многочисленной родни он соглашался встретиться с очередной кандидаткой, но больше часа в его обществе не могла провести ни одна. И надежды Александра Григорьевича на счастливую холостую юность таяли. На него уже потихоньку начали давить, а на семейных собраниях всё время упоминали дочь маминой подруги, Сонечку, которая вот-вот закончит Московское медицинское училище. От семьи и Сонечки Саша удрал, с радостью приняв пост секретаря в посольстве в Британии. И уже месяц стоил планы, как бы женить родственничка на англичанке. И тут-то ему на глаза и попался журнал «Спелла» с его замечательной рубрикой знакомств.

Саша бегло просмотрел отчёт редакции о количестве откликов на заявку и углубился в чтение писем. А было их не густо, всего пять. Его заинтересовали два. Оба были на русском языке, одно от вдовы русского эмигранта, 34 лет от роду, матери трёх дочерей, проживающей у родственников. Она любила животных и тихую жизнь в деревне, потому вполне готова была рассмотреть переезд к мужу на территорию заповедника. Второе от дамы, чрезвычайно его заинтриговавшей.

«Здравствуйте, мистер Х. Коль вы пожелали остаться неназванным в объявлении о знакомстве, я тоже не считаю нужным раскрывать своё имя. Проживаю я на территории магической Британии, отягощена неудачным браком, от которого ныне свободна, сыном четырех лет и надоедливыми родственниками. Саркастична, эгоистична и экстравертивна до отвращения. Из животных у меня только Патронус. Лицом длинна, волосом черна. Для дальнейшего общения пишите в больницу святого Мунго, помощнице привет-ведьмы, до востребования».

Александр решил отправить обеим приглашение встретиться и познакомиться лично. Пока вторая дама импонировала ему гораздо больше, но в его положении нельзя брезговать.

День выдался длинным и выматывающим. Сегодня поступила группа ребят из Отдела Тайн. И так как информация о том, чем они занимались, была полностью засекречена, для их лечения пришлось выделить часть крыла на третьем этаже, поместив в карантин их и людей, которые контактировали с ними. Нас же заставили работать в головных пузырях и накладывать заклинания дезинфекции на коридоры каждый час. Медведьмы и помощницы, такие же как я, в том числе студентки последних курсов Хогвартса, сбивались с ног, совмещая привычные обязанности с этим головняком. И уже ближе к вечеру, когда моя смена подошла к концу, мне вручили письмо, адресованное помощнице привет-ведьмы. Про написанное несколько дней назад письмо в журнал я успела позабыть. Тем более что моему примеру последовала всего одна смелая ведьмочка, но как дела обстояли у неё, я не знала: графики пока не пересекались.

Я взяла письмо, сжала клизму и оказалась в холле поместья Принцев. Устала настолько, что хотелось просто тупо полежать и ничего не делать. Но такой роскоши я себе позволить не могла. У меня есть пара часов на то, чтобы перекусить, сполоснуться, поиграть с Северусом, пролистать ещё пару страниц справочника для медведьм — Сметвик требовал, чтобы я как можно быстрее сдала экзамен за первый курс училища — и отправляться с сыном на работу в салон. Девочки сегодня обещали подновить мне маникюр и причёску. Но сейчас нужно переключиться. Я направилась в малую зелёную гостиную. Окна здесь выходили в сад, эта комната была самой светлой в доме, и отец почему-то её недолюбливал. Пока у Северуса не закончился дневной сон, я имею право на кофе в тишине. Домовик уже успел изучить мои привычки, и когда я присела в кресло, устало вытянув натруженные ножки, меня уже ждал крепкий кофе с корицей и шоколадный брауни. Я выпила кофе, съела пирожное и распечатала письмо.

«Глубокоуважаемая мисс, пожелавшая остаться инкогнито. Ваше письмо показалось мне интересным, и мне хотелось бы познакомиться с вами вживую. Около больницы им. Св. Мунго есть неплохой ресторанчик «Счастливый случай», и я был бы счастлив пригласить вас туда на обед завтра. Если вы согласны, пришлите ответ совой Александру Пушкину, посольство России в Британии».

— Да ладно?! Александру Пушкину? Почему не Толстому, Гоголю, Достоевскому? Мало мне на работе Авиценны и Гиппократа! Кто следующий? Тамерлан?

Над письмом стоило подумать. С одной стороны, я не знала, что делать и с одним ухажером, рассекающим по поместью как у себя дома. С другой, что я теряю? В глубине души мне в Англии было некомфортно. Люди всё же были иные. И это было связано не только с тем, что я практически переселилась в магический мир, просто всё было другое. Иной менталитет, иное всё. Меня тянуло просто поговорить с земляком. Узнать, каков он — магический мир России. Вдруг имеет смысл послать эту Англию к чёртовой бабушке, сгрести сына в охапку и рвануть на родину своей души?

И я решилась:

«Уважаемый Александр, я принимаю ваше предложение, обед у меня в два часа пополудни, ресторанчик я знаю, иногда там обедаю. До скорой встречи, Эйлин Принц».

И отправила письмо с совой. Вот и всё, нечего тянуть. По лестнице скатился счастливый и выспавшийся Северус, и практически до ночи я была слишком занята, чтобы думать о завтрашнем дне. Девочки обновили мне причёску и маникюр, подправили брови. Вечером снова состоялся разговор с Ноттом, который ничего нового нам не принёс. Чарльз настаивал на скорейшем бракосочетании, я отбрыкивалась, утверждая, что не готова об этом говорить, пока не сдам экзамен за первый курс обучения на медведьму. Моего желания получить образование Нотт не одобрял, намекая, что беременной женщине ещё долго не придётся работать, а его жене не стоит работать никогда, так как его жена — это и без того слишком ответственная должность. Спорить с ним я устала, обозвав самовлюбленным упёртым ослом, не видящим дальше своего носа. В последнее время Нотт сменил тактику, и вместо того, чтобы постоянно намекать на брак, стал давить и рисовать мир, состоящий из плюшек. Иногда подключая соблазнение. Возможно, с Эйлин это и сработало бы. Но я заявила, что с удовольствием проведу с ним время горизонтально, но замуж не пойду. Шокированный и уязвлённый аристократ обиделся надолго, дней на пять. Но сегодня снова возник с набившим оскомину требованием назначить дату свадьбы. Утомил.