Сокол

– Это мой дом.

– Шутишь? – не поверил он. – Мы пришли к твоему дому? Ты здесь живешь?

– Вон мое окно.

Я показала на третий этаж.

Серое здание довоенной постройки погрузилось в сон. Сбоку прибились машины, выстроенный в один ряд. Опустели лавочки. Не слышны детские голоса.

Уже полночь, темно. С реки подул свежий ветерок. Зябко обхватив себя руками за плечи, я подняла голову вверх и взглянула на небо, усыпанное звездами. Легкие облака тонкой пеленой повисли над линией горизонта, там, где только что спряталось солнце, и где оно встанет уже через несколько минут.

– Они точно такие же, как в Каннах. Красиво, – прошептал Алик.

– И в Кельне.

– А еще там растут ромашки.

Какие ромашки?

Он так же как я, мечтает о чем-то. Смотрит в небо и думает о своем.

– У ромашек горький запах.

– Неправда, – обиженно проговорил он. – Они восхитительно пахнут. Мне нравится.

Пока я думала о ромашках и вспоминала их запах, Алик что-то тихо сказал. Я придвинулась ближе и услышала только последнее слово. Рай.

– Хочешь горячий кофе? – робко предложила я.

Сама стесняюсь, а в душе мечтаю, что он согласиться. Но, он не согласился.

– Спасибо. Уже поздно.

– Да. Поздно. Тогда…

Слова застряли в горле. Обидно. Впервые пригласила парня в гости, а он отказался.

– Маш, не обижайся. Мне завтра вставать с шесть часов утра.

Он заметил. Как стыдно!

– Я не обиделась.

– Это хорошо.

– Спасибо тебе за прекрасный вечер.

– И тебе.

– Увидимся на работе.

– Увидимся.

– Тогда – пока?

– Пока.

И он ушел.

Всю неделю я его не видела. Виолетта Филипповна позвонила на следующий день и спросила, куда мы пропали во время ужина. Я ответила, что гуляли, и она больше не стала приставать с расспросами.

В пятницу, когда стало понятно, что Алик мне не позвонит, я решила принять приглашение Веры. Она давно звала меня на дачу к своим родителям. Я отпиралась, как могла, долго тянула время, придумывала предлоги, но сейчас мне так захотелось вырваться из города, что я сама напросилась к ней в гости на все выходные.

С понедельника Игорь Петрович ушел в отпуск. Они вместе с женой уехали на дачу на целый месяц.

– Нас отвезет Миша, – сказала Вера, когда мы после работы шли к метро. – Все уже там: и мама с папой, и Лиза с детьми.

– Как вас много! – испугалась я. – Даже неудобно.

– Что неудобно? – хмуро спросила она. – Это тебе не шубу в трусы заправлять. Ты знаешь моего папу и Мишку.

– А твоя мама что скажет?

– Ничего не скажет. Она любит гостей.

– Ты сама меня пугала, какая она строгая.

– Да, брось ты! Мама – человек, а не зверь. Хотя…

– Что?!

Мой дрожащий голос и жалобный взгляд, развеселили ее.

– Маша, ты как ребенок. Успокойся. Мама давно хочет познакомиться с тобой. Вот увидишь, как у нас в деревне хорошо. Большой дом. Мы только в прошлом году его купили, совершенно новый. Недалеко находится речка. Тихо, воздух чистый.

– Я сто лет не была на дачах. Только в детстве.

– Ты говорила у вас дом в Кельне?

– Да.

– А какая разница? Дом или дача? Это мы называем дачей, а на самом деле у нас теплый дом, гараж, баня.

Мы сбавили темп возле магазина.

В час-пик город превратился в полосу препятствий. Обойди, подтолкни, пролезь, а где-то приходится перепрыгнуть или проползти на брюхе. Это Вера высокая, ей легче. Идет, как танк, не обращает внимания на тараканов под ногами. А я сшибаю лбом все, что попадается на пути.

Когда мы все же добрались до станции, Вера на прощанье сказала:

– Завтра в восемь утра мы за тобой заедем. Будь готова.

– Хорошо, – неуверенно ответила я.

– Что-то не так? Ты сама согласилась, а теперь прячешься в кусты? Ты честь блюди. Но не со всеми.

– Мне неудобно. У вас семья, а я…

– Выброси эти глупости из головы. Ты – моя подруга.

– Ладно.

И действительно, сама напросилась, а теперь ломаюсь.

Я не думала, что там будет так много людей. Особенно Лиза. Вера с ней дружит, а я буду лишней. И Мишу я видела один раз. Еще дети. У Веры двое, у Лизы трое. Целый детский сад! Но больше всего я боюсь Верину маму. Сама меня постоянно пугала ей, а теперь говорит, что не будет проблем.

Перед сном я еще раз позвонила Вере.

– Что любят ваши дети?

– Все любят, – сонным голосом ответила она. – Аня балдеет от сладостей, у Лизы мальчишки трескают фрукты в огромных количествах.

– А Карина?

– Карина?

– Да. Что любит твоя доченька?

– Она не капризная девочка. Если хочешь обрадовать ее, купи шарик.

– Какой шарик? Надувной или мячик?

– Обычный воздушный шарик. Она очень любит смотреть на разноцветные шары.

Я так и сделала. С утра зашла в магазин, расположенный в моем доме на первом этаже, и купила четыре плитки шоколада, набрала в пакет персиков, виноград, а у кассы взяла несколько шаров: один зеленый, два голубых и еще желтый.

Около восьми часов к моему подъезду подъехал черный минивен. Как раз такая машина и должна быть у отца большого семейства.

– Привет, – скромно поздоровался Михаил и забрал у меня сумку.

Вера махнула рукой.

– Садись впереди, а то я не одна.

Большую часть заднего сиденья занял огромный лабрадор Бади шоколадного цвета.

Не успела я поздороваться с подругой, а Михаил уже открыл мне дверцу. Как по волшебству! Быстро спрятал сумку в багажник и снова оказался рядом со мной. Трудно представить, как этот громила, весом под сто килограмм и ростом с Останкинскую башню, так легко передвигается.

Я села в машину. Забыла поблагодарить, но потом, когда Миша завел двигатель, тихо сказала:

– Спасибо.

Карий взгляд остановился на моих голых коленях. Сегодня жарко, я надела короткие шорты и маячку на тонких лямках.

– Не за что, – пробубнил он себе под нос. – Пристегнись, а то на перекрестке стоят гаишники.

Отвернулся. Я пристегнула ремень.

Странные они все. И Вера, и ее брат. Только Игорь Петрович ведет себя нормально.

За всю неделю Вера ни разу не спросила меня про свидание с Аликом. Ни слова, ни полслова. Будто и не знала про него. У Антонины Павловны расспросила все про нового жениха, а про меня словно забыла. Я намекала, но она не реагирует. Общается на любые темы, а про Алика не спрашивает.

До деревни мы ехали почти два часа. На улице жара, в салоне прохладно, играет приятная музыка. Целый час Вера разговаривала по телефону с бывшим мужем Юрой. Потом мы заехали в магазин, и она пропала еще на полчаса. Миша в это время протер лобовое стекло от пыли и сходил в ближайший ларек за водой. Я вывела Бади на прогулку в ближайший лесок.

Только к десяти часам мы подъехали к дому.

Большой, кирпичный, два этажа, просторная веранда. Участок необъятный, около двадцати соток. Высокий лес за забором. И поразила тишина, чего так не хватает в городе.

Навстречу нам вышел Игорь Петрович в шортах и без майки. Непривычно видеть его таким простым, домашним.

– Машенька, – открыв мне дверку, сказал он. – Рад, что ты приехала.

– Здравствуйте, – скромно поздоровалась я.

Не успели мы перекинуться парой слов, как Бади выскочил из машины и бросился в ноги хозяину. Из калитки вышла женщина. Копия Миша, только в два раза меньше. Такие же карие глаза и светлые кудрявые волосы.

– Наконец-то. Я думала, вы через Мурманск едете.

Голос грубый, но сама миниатюрная, воздушная.

– Мы в магазин заехали, – так же резко ответила Вера. – Ты сама просила.

Один ребенок от матери взял внешность, другой – характер. Миша мягкий и спокойный, как отец. А Вера не всегда бывает любезной с людьми.

Женщина не взглянула на дочь. Ее заинтересовали мои короткие шорты.

– Вот это да! – воскликнула она, обойдя меня со всех сторон. – Красотка! С такими ногами не стыдно быть нагой. Где же выращивают таких лебедей? Небось, за границей?