Сокол

– Петя Богатырев ногу сломал.

Пропал наш день. Юре пришлось заняться ребенком. Без удовольствия, но это его работа.

Я зашла в домик, легла в пустую кровать и уснула, да так крепко, что не заметила, как пролетел день. Свежий воздух, усталость, акклиматизация – все выбило из привычного ритма жизни. До сих пор не пойму, то ли я отдохнула на море, то ли еще собираюсь во Францию. Организм вроде бодрый, но внутри – холод, второй день не могу согреться. Тело трясет. Голова все думает, думает, думает, даже во сне не дает мне покоя.

Пора. Надо проснуться. В животе все еще иголки, когда я вспоминаю об Алике. Это нехорошо. Неправильно.

Неужели я все-таки влюбилась в него?

Я перевернулась на другой бок.

За день Юра несколько раз заглядывал ко мне, открывал дверь, видел меня лежащую на кровати, бледную, закутанную с головой в шерстяное одеяло, и снова уходил по своим делам.

К вечеру вернулся, а я как раз проснулась.

– Тебе уже лучше?

– Сколько время? – оглянувшись по сторонам, спросила я.

– Восемь. – Он сел ко мне в ноги.

– Я только уснула, а уже вечер?

– Ты несколько раз открывала глаза, потом снова засыпала. Я приносил тебе чай. Не помнишь?

– Нет. Я его пила?

– Весь, до дна. Крутой кипяток, а ты его – одним глотком.

Солнце повисло над горизонтом. Тени от огромных столетних елей с пушистыми лапами плотно прикрыли крышу нашего домика. Юра включил светильник на тумбочке.

– Скоро электричка. Если не успеем, то следующая придет только в одиннадцать.

– Тогда, отвези меня на станцию.

Он проводил меня до перрона. Мы постояли десять минут, а когда двери вагона открылись, я чмокнула его в щеку.

– До встречи.

– Пока, котенок. Позвони, как доберешься домой.

В субботу вечером мы с Аней купили торт и пошли к родителям. Мама с утра весь телефон оборвала, звонила каждую минуту. Когда придете, чего готовить, почему Юра не с вами? Тысяча вопросов и все за одну минуту. Не женщина, а пулемет, стреляет невпопад, но всегда попадает в голову.

Папа уже с порога встретил нас недовольными упреками. Как будто только и ждал, чтобы высказаться.

– Вот-вот. Приехали и носа не показывают, совсем забыли про стариков. А мы соскучились, мать наготовила полный холодильник. Не стыдно?

– Дедуля, – виновато улыбнулась Аня, – мы же только приехали.

Она разжалобит кого угодно. Ангельское личико, круглые глазки, обрамленные светлыми пушистыми ресницами, пухлые щеки. Бабушкино сердце не выдержало.

– Мое солнышко! Наконец-то вы пришли. Я приготовила твои любимые пельмешки.

Девочка тут же повисла у нее на шее. Только Ане разрешается целовать бабушку, Лизиных мальчиков держат в ежовых рукавицах. Так воспитывался Миша, так же относятся к его сыновьям. Но Аню не возможно не любить, даже если бы она была мальчиком. Слишком нежная у нас с Юрой получилась дочь, добрая, живая, яркая. Любимица дедушки и преданная подруга бабушки.

Я поцеловала сначала маму, а потом обняла отца.

– Привет, – прошептала я ему на ухо. – Как ты?

– Хорошо. – Улыбнулся он.

Мы прошли на кухню. Мама разогрела ужин.

– Жалко Юры нет.

– Да уж, – вздохнул папа, взглянув в сторону холодильника, где припасена бутылочка водки. – Отпуск заканчивается, а выпить не с кем.

– Не можешь без пьянки, – съязвила мама, – и зятя спаиваешь. Ни стыда, ни совести. Ничего лишнего.

– Скажешь тоже! Разве я много пью?

– Уж поскорее бы ты вышел на работу.

Из ванной комнаты прибежала Аня и сразу же залезла к деду на колени.

– А у меня теперь два новых друга, – заявила она.

– Да, ты что! – взмахнув руками, удивилась бабушка. – Сразу два?

– Филипп и Александр. Я даже ходила к Филиппу на день рождения. Там был клоун.

Покачав головой, папа отхлебнул из кружки горячий чай. Это все, чем угостили его за сегодняшний вечер.

– Везет тебе, а мне пришлось терпеть ведьму.

– Какую ведьму? – испуганно спросила дочка.

– Есть тут одна, – взглянул он на маму, – травит меня своим зельем.

Мы быстро расправились с пельменями. Аня вручила бабушке с дедом подарки, купленные в Каннах. Она сама выбирала магниты на холодильник, а еще выпросила у меня большой календарь, где на каждой странице фотографии разных городов Франции.

Позже пришел Миша с младшим сыном Дениской. Лиза осталась дома.

– Она устала, – заявил брат с порога. – Целый день бегала по врачам, сдавала анализы.

И тут я вспомнила!

– Сегодня ей должны были сделать УЗИ.

– Сделали, – с довольной улыбкой, сказал он, – не волнуйся. У нас будет девочка.

Какое счастье! Мама прослезилась, папа пожал сыну руку. Тут же прибежала Аня из комнаты и тоже порадовалась за дядю.

Я набрала номер Лизы.

– Поздравляю! – крикнула я в трубку. – И даже ничего не сказала!

– Мишка велел ничего не говорить. – Послышался довольный голосок подруги. – Он знал, что ты придешь к родителям. Вот и решил, сообщить лично. Папа с мамой рады?

– Еще бы!

Я включила громкую связь.

– Лиза! Доченька! – не сдержала эмоций мама. – Ты наша умница!

– Молодец, – сухо сказал папа. – Настоящий солдат.

Из трубки послышался звонкий смех Лиза.

Пока родители расспрашивали ее о ребенке, мы с братом закрылись в комнате. С самого детства Миша был моим лучшим другом, опорой. Он старше меня на пять лет. Когда они женились с Лизой, мы стали еще ближе. Брат и сестра. Одно целое. Он безумно любит мою дочь, а я – лучшая тетя на свете для его мальчишек. Лиза – моя подруга, а Юра – друг Миши. Так и общаемся.

– Как твои дела на работе? – спросила я, прикрыв дверь в комнату.

– На какой?

Сев на кровать, он вытянул вперед ноги. Я устроилась рядом, свернулась калачиком на шерстяном покрывале.

– И на той, и на другой.

– Все нормально. «Сокол» снова загрузил по самое горло, а в типографии спокойно. Лето – клиентов мало. Все разъехались на юга. Кстати, – вспомнил он, – компания сейчас ищет переводчиков. Ты не хочешь подработать? Это не официально, всего на пару дней.

– Не хочу. У меня отпуск.

– Там не большой объем, за то хорошо платят. Тебе даже не придется ехать в офис. Материал пришлют на почту. Что тебе делать дома? Анютка останется у родителей, Юрка в лагере. А у тебя отпуск еще целых три недели.

– Это «Сокол» ищет?

– Да, у них аврал. Заключили несколько контрактов с французами, а переводчиков не хватает. Там работа не большая. Сдаешь материал, и тебе сразу платят деньги.

– Нет, Миш, я не буду работать на Соколова.

– Почему?

Зная, мое рвение к работе, он удивился.

– Ты когда-нибудь видел директора? – сменила я тему. – Лично. Или его жену.

– Да, ты что! Соколова? Конечно, нет. Люди, проработавшие в компании десять лет, а то и больше, не видели лично Сокола. А ты спрашиваешь про меня! Он – большая птица.

– А разве у него офис не в вашем здании?

– В нашем. Но, представь, – Миша лег на подушку, – у нас здание одиннадцать этажей. Огромное количество разных отделов. Уйма народа: специалисты, обслуживающий персонал. Я даже не поднимался выше четвертого этажа.

– Почему?

– А что мне там делать? Я работаю над программами, а не обслуживаю компьютеры. Сижу в своей норе, большее время провожу дома. Там мой главный офис. А Соколов сидит на башне.

– Где?

– Так называют верхний этаж. Башня. А он – Сокол. У него свой лифт, своя персональная стоянка для машин.

– У него несколько машин?

– Целый автопарк, даже есть вертолет. И куча помощников. Я даже его зама ни разу не видел. Фамилию видел в документах, но в лицо не знаю.

– А его жена?

– Что жена? Она не работает в компании. Только сын. Его я знаю. Он – начальник охраны, под ним вся безопасность нашей организации. Хитрый дядька, но простой. Он проверял меня перед тем, как взять на работу. Посидели, поговорили по душам. Мне он понравился.