Сокол

Я провела пальцем по его бровям. Густые, жесткие. Здесь тоже появились веснушки. Волосы на голове, как шелк. Тонкие губы с ободранной кожей. И новый прыщик возле носа. Ничего особенного, но такой родной, будто знаю его всю жизнь. Хотя не знаю ничего, только фамилию и запах тела. Мы мало разговаривали, но уже занимались сексом, и он признался мне в любви. Это много, или все же недостаточно, чтобы называть «отношениями»?

Рано утром он разбудил меня. Уже оделся и сходил в ванную.

– Мне пора.

Он наклонился, я обхватила руками его за шею. Губы встретились. Все как во сне.

А после завтрака дворецкий принес огромный букет красных роз и записку. «Люблю».

– Папа, нам каждое утро приносят цветы, – сообщила Аня по телефону. – Да. Да. Всем. Такой отель. Что? Маму? Сейчас дам.

Я еле открыла глаза.

– Привет.

– Что за дела? – строго спросил Юра. – Вы что, важные гости? Почему вам приносят цветы? Это входит в стоимость путевки? Нам не придется за них доплачивать?

– Успокойся. Здесь всем дарят цветы. Ты помнишь, сколько стоит путевка?

– Помню, – уже другим тоном ответил он.

– Вот и подумай – что для них букет роз? Так… копейки.

Больше он не стал затрагивать эту тему. Снова позвал дочку и еще долго мучил ее расспросами о море.

Перед завтраком мы вышли на пляж и снова встретили старуху с собакой. Сегодня она надела красивое синее платье в пол. В ушах золотые серьги с крупными камнями, на ногах туфли на высоких шпильках.

Только русская женщина выглядит так шикарно в восемь часов утра с собакой на прогулке.

– Какая вы красивая! – искренне сказала Анютка.

Виолетта Филипповна расплылась в улыбке. Даже пустила слезу от счастья. Ей редко делают комплименты от всего сердца. Обычно, только врут в глаза, да целуют пятки.

– Спасибо, детка. Я старалась. Сегодня особый день, поэтому я встала раньше обычного, накрасилась, надела платье. А тут Дуся! Приспичило! Вот теперь хожу по песку в туфлях.

– У вас праздник? – спросила я.

– У моего мужа день рождения. В обед я улетаю домой.

– Сегодня?

– Да.

– Александр тоже с вами?

– Алик?

Она насторожилась.

Зря я спросила. У нее только вид дружелюбный, в душе это все та же хитрая старуха.

– Послушайте, Вера. – Черные глаза блеснули, как два бриллианта. – Вы умная девушка и понимаете, что Советский Союз давно распался. В нашей стране больше нет равенства. Каждый живет в том мире, к которому должен принадлежать. Ваша семья относится к интеллигентам, вот и живите интеллигентно. Не лезьте в ту среду, которая вам не по зубам. Учите детишек, ездите на дачи, размножайтесь.

– Вы считаете себя высшей кастой?

Я не смогла сдержать улыбку, чем еще больше разозлила ее.

Хорошего человека и обидеть приятно.

– Мы добились всего умом, а не воровали у государства. Мой муж ночами не спал, прежде чем создал свою империю. Не доедал, не видел семью. Только пахал, как негр на плантации. Вы знаете, что такое свой бизнес? Прежде всего – это риск, потом ты лишаешься всех человеческих удовольствий, а потом уже не замечаешь, как проходит жизнь.

– Тогда зачем столько работать, если не получаешь удовольствие от жизни?

– Вам этого не понять.

– Конечно! Мы земные люди работаем ради жизни. Вы правильно сказали. Мы учим детей, ездим на дачи, размножаемся. Это и есть жизнь! А что видите вы? Как часто вы общаетесь с сыновьями, с внуками? И каким способом?

– Я люблю свою семью!

– Особенно внука!

Пока мы грызли друг другу глотки, Аня отошла в сторону. Нашла в песке лопатку и принялась строить башню.

– Вы ничего не знаете про Александра. Этот мальчик мог погибнуть, если бы мы не забрали его от непутевых родителей. У него больное сердце, а они даже не лечили его. Не обращали внимания на проблему. Да, мне не повезло с младшим сыном, но старший всегда рядом с нами и его дети. Все они вкладываются в общее дело. Это и есть семья!

– Алик боится вас.

– Вы ошибаетесь. – Теперь она улыбнулась. – Не верьте, тому, что он говорит.

– Я верю своим глазам.

– Он и их обманет. Вы работаете с людьми, учите их, а сами не видите главного.

– А что главное?

– Любовь, милая. Только она превращает таких подонков, как Александр, в нормальных людей. И мы с моим мужем много прилагаем усилий к этому процессу.

Что тут ответить? Я совсем ничего не знаю об Алике. И то, что видела, может не соответствовать действительности.

Я всегда боялась вляпаться в неприятную ситуацию. Вроде спокойно живу, а тут… Бам! По морде получили? Распишитесь. Сама искала приключения, вот и получила. Вместо принца судьба послала мне странного человека, со странными родственниками и со странной жизнью.

Мой принц сбежал, а мальчик остался, к которому я ничего не чувствую, кроме сострадания и страсти. Жалость – привычна в моей работе, а страсть… Ее я раньше не испытывала, но она меня испытала на прочность, закалила, а теперь преподала самый важный урок. Никогда не ищи счастья на стороне и не изменяй мужу.

Сегодня Алик осмелился подойти к нам на пляже на глазах у всех постояльцев отеля. Я, как обычно, заняла свой шезлонг, Аня с Филиппом бегают по горячему песку.

– Привет.

Он сел ко мне в ноги.

– Привет.

Я приподняла очки.

Мокрый. Только что вышел из воды.

– Я хотел пригласить вас вечером на прогулку.

– Куда?

– Можно пройтись по городу, а можно прокатиться на яхте.

– Ваша яхта в Монако.

– Ее сегодня пригнали в Канны.

– Нет, – отрезала я, – не хочу.

– Чего не хочешь?

– Я с тобой никуда не поеду.

Опешив от такой грубости, он не вымолвил ни слово. Только уставился синими глазами в сторону моря.

С черных волос вода капает на широкие плечи. Пальцы снова потянулись к губам.

Я села.

– Алик.

– У.

– Расскажи мне о своей семье. За что твой отец попал в тюрьму?

Снова жалость. Надо его прогнать, а я копаюсь в чужих проблемах.

– Мой отец?

– Твой. Не тормози. Я задала простой вопрос.

Снова завис. Взгляд пустой.

– Он пьяница.

– А твоя мама?

– А что она?

– Она работает?

– Да.

– Где?

– Она продавец в магазине.

Еще лучше. Сноха Соколова работает обычным продавцом.

– А кем работал твой отец?

– Стоматологом.

Трудно с ним разговаривать. Приходится вытягивать каждое слово.

– Расскажи?

– Что ты хочешь знать?

– Все.

– Я их ненавижу, – жестко сказал он через плечо. – Они для меня умерли. А я для них.

– Почему?

– Не важно.

Он встал и быстро пошел к воде. Я вскочила на ноги.

– Не уходи!

Пока я бежала за ним, чуть не угодила ногой в новую яму, вырытую детьми. Алик обернулся, увидел, что со мной все в порядке, и зашел в воду. Взмахнул руками и быстро исчез из поля видимости.

Вечером, когда мы пришли в ресторан и заняли свой столик, к нам подошел официант в белой форме.

– Мадам Соколова приглашает вас отужинать с ней.

Неожиданно, но я приняла приглашение. Интересно, что на сей раз придумал ее извращенный мозг?

Мы с Аней прошли в «золотую зону». Здесь все те же старички с внуками. Вокруг столиков кружатся молодые мальчики с подносами в руках. Блестят украшения, звенит посуда, повсюду слышны разговоры на разных языках.

– Вы не уехали? – спросила я Виолетту Филипповну.

Она показала рукой на соседний стул. Аня села напротив нее.

– Я вылетаю ночью. А сейчас решила поужинать.

– Зачем вы нас пригласили? Чтобы показать, чем отличается наша пища, от вашей.

– Нет, Вера. Мне нужна приятная компания. Я отвыкла от общения с молодежью. К тому же ваша дочка самое милое создание, находящееся в этой дыре.

Девочка улыбнулась, старуха потрепала ее за щечку своей морщинистой рукой.

– У вас есть внук.

– Вы колючая девушка, – спокойно произнесла Виолетта Филипповна. – Но, мне нравится ваша манера общения. Вы не боитесь меня, в отличие от многих людей.