Изгнанник

После очередного скандала несчастный супруг поздно вечером сильно перебрал водки. На следующий день, проснувшись с сильного бодуна, Вадим не вышел на работу. На работе с ним церемониться не стали, так как его постоянные опоздания и особенно физиономия, явно говорившая о сильной дозе спиртного, выпитого накануне, не делали чести менеджеру по продаже бытовой техники. Уволили по собственному желанию, чтобы не портить трудовую книжку. Искать новую работу было тяжело. Мешало постоянно испорченное настроение и пьянство.

Оксанка вскоре перестала готовить обед и ужин. Ограничивалась тем, что давала денег – сам и готовь, раз дома сидишь. Разводиться с мужем она не собиралась и такая жизнь, ее вполне устраивала.

Вадим родился в Мурманске. Там же прожил всю свою жизнь. В детстве его мать заставляла учиться в музыкальной школе играть на скрипке. Вадим был достаточно способным учеником, но учиться не хотел и, закончив музыкальную школу, скрипку бросил. За то он с детства мечтал стать моряком. Вадим с огромным нетерпением ждал, когда он закончит школу, чтобы поступить в мореходное училище. Учился он в нем охотно, был отличником, занимался рукопашным боем. Всю свою дальнейшую жизнь он хотел связать со службой морского офицера-пограничника. Но после гибели подводной лодки «Курск», видя подлость и цинизм власти, он изменил свое отношение к военной службе – ушел с третьего курса. В жизни не стало цели, жизнь потеряла смысл, в душе была пустота.

Незадолго до этого в Чечне погиб его лучший друг Колька, проходивший там по призыву военную службу. Стало известно, что он погиб по халатности командиров. В Чечню Колька поехал добровольцем и уже через месяц вернулся домой в цинковом гробу.

После этого всего Вадим начал выпивать. Сколько бы это продолжалось – неизвестно, но однажды он встретил Оксанку. Любовь к ней остепенила его и наполнила смыслом его жизнь.

Родители Вадима были в разводе. Отец жил в Москве, а мать в Мурманске вместе с Вадимом. Мать болела раком и умерла, оставив сыну двухкомнатную квартиру. Наследник стал жить в ней вместе с Оксанкой. Но спустя небольшое время, умер его отец и завещал ему квартиру в Москве. Вадим и Оксанка продали квартиру в Мурманске и переехали в Москву.

Работа менеджером по продаже бытовой технике ему не нравилась, но держала зарплата. В душе он ждал от жизни чего-то другого, но этого «чего–то» не находил.

После смерти родителей, гибели друга и оставленной военной карьеры Оксанка была единственной опорой и утешением в жизни Вадима. Он ее очень любил. Когда же она начала изменять ему с Сергеем, он пал духом, потеряв последнее, что у него было и начал сильно пить. И теперь, таким унизительным образом лишившись крова, он впал в страшнейшее отчаяние, на которое только способен человек.

Вадим не заметил, как снова заснул.

– Да, задолбал ты со своей Оксаной! – раздался веселый голос, спавшего рядом Капитана – Каждое утро у него – Оксана, Оксана!..

– Ваську тебе положим под бок вместо Оксаны – насмешничал Борода – и лапай его. Пойдешь, Васька, к Вадиму Оксаной?

– Да, пошел ты… – обиделся Васька.

Работники, просыпаясь весело хохотали.

Открылась дверь и на пороге появился Олег. Раздалась его команда:

– Подъем!

Изгнанник оделся быстрее других и вышел во двор.

– Алексей, поднимайся! – раздался в сарае голос Димы, который занимал на настиле место рядом с Алексеем.

– Да, да! – послышался сонный голос работника.

– Каждый день одна и та же история! – возмущенно проворчал Борода – Это "да, да" теперь будет еще час, если не больше.

Вся бригада стояла во дворе возле сарая. Рабочие умывались по очереди возле приделанного к домику рукомойника.

Вадим подошел к сараю, открыл дверь и раздраженно крикнул:

– Вставай ты, наконец, хватит дурака валять!

В ответ послышалось все тоже самое "да, да", каждый раз произносимое таким тоном, что окружающие давились от смеха. К Алексею они относились снисходительно, понимая, что человек слегка тронут умом. По утрам он поднимался с большим трудом и на работу выходил на час позже остальных. Его ежедневное "да, да" ежедневно и смешило, и раздражало.

Через десять минут возле сарая оказался Олег. Не поздоровавшись ни с кем из рабочих, он молча оценил обстановку и, ничего не говоря, вошел в сарай.

Через несколько секунд из сарая вылетели вещи Алексея, затем с криком в одних трусах выбежал он сам.

В бригаде послышался смех, но вскоре он резко оборвался – возмущенному Алексею Олег бесцеремонно врезал кулаком прямо в скулу. Затем, распределив работу, Красноперый удалился.

Все-таки, как не старались хозяева продемонстрировать свое гуманное отношение к невольникам, эксплуатируемые чувствовали, что обстановка и отношение к ним сильно изменились в худшую сторону.

Работа проходила под надзором. На небольшом расстоянии от невольников всегда находился кто-нибудь из эксплуататоров. Олег приобрел травматический пистолет и теперь постоянно искал случая пустить в ход свое оружие. Постоянно слышались крики, оскорбления, угрозы. Рабовладельцы поторапливали своих рабов.

Больше всех страдали Дед, Алексей и Васька – самые слабые, медлительные и менее трудоспособные в бригаде люди. Нередко им отвешивали оплеухи, пинки, не говоря уже об оскорблениях, которые эти люди слышали постоянно.

Была середина осени и по ночам уже было холодновато. Невольники топили свою нехитрую печь. Правда, Олег сильно ограничил им количество дров. Но камни, обложенные вокруг бочки, тепло держали неплохо.

По ночам Капитану периодически снилась война и он своими криками будил рабочих.

Ведро для справления нужды стояло возле двери, недалеко от того места, где на настиле спал Васька. Он очень часто вставал ночью по нужде. Производимый от этого шум мешал спать его друзьям, которые нередко высказывали остроумные реплики и возмущение по этому поводу. Утром Васька, как самый активный пользователь "туалета", по решению бригады, сам ежедневно выносил ведро из сарая. Однако, по ночам несчастным рабам приходилось дышать неприятным запахом, исходившим из ведра.

Находится в рабочем домике стало невозможно еще по одной причине. Сын Рашида Мухаммед, ради озорства бросил на печку (как раз между бочкой и камнями) пару тухлых яиц. Нагреваемое железо и камни согревали воздух в сарае, распространяя тепло вместе с вонью.

Олег теперь выполнял обязанности надсмотрщика и ночного охранника и прозвища "Вертухай" и "Красноперый" в последнее время подходили ему более основательно. Вертухай стал более придирчив, более жесток и более требователен к своим подчиненным. Эта вседозволенность была ему в радость.

Правда, рабы вели себя тихо, работать продолжали, не бунтовали и попыток к бегству не предпринимали.

Даже бунтарь Капитан вел себя спокойно. Работал, как и прежде, только с меньшим усердием. Он быстро простил своих друзей за их трусость, имея добрый и отходчивый характер. Однако, Капитан, не смотря на свою веселость и дружелюбие, все же, стал более задумчив и менее говорлив.

Как-то во время перекура Вадим сидел на бревне, погруженный в свои мысли. Он вспоминал свою жизнь до рабства и бомжевания.

Сильно выпивши, он после очередной ссоры с женой гулял один по февральским московским улицам. Как он оказался в метро и куда ехал не помнил. На Таганской он заблудился и долго стоял посередине метрополитена, пытаясь сообразить, где он находится. В итоге – оказался в дежурной комнате милиции. У Вадима с собой не было документов и его продержали три часа. Потом он спьяну нагрубил начальнику смены, после чего был доставлен в отделение. Вадима забрали в пятницу вечером и он, попав под выходные, просидел в "обезьяннике" три дня. Пришлось звонить домой Оксанке и просить, что бы она привезла документы.

Разозленная после ссоры, она ответила:

– Сам влип, сам и выбирайся! – но паспорт все же на следующее утро привезла.