Страница 97 из 141
— И что?
— Я уже многое испробовала и, честно говоря, немного… утомилась. Поэтому скажу прямо. Мне нужно узнать от него, что с директором. Где он вообще.
Скрещиваю руки:
— Тебе нужен директор, о котором никто ничего не знает? И раз я пару раз общался с замом, то ты решила, что я помогу?
— Какой ты сообразительный, Константин. Я не знаю, кто ты и в какую игру играешь, но знаю, что зам тобой не сильно доволен. Поэтому давай не будем лезть в дела друг друга. Но я предлагаю взаимообмен. Мне нужна информация о директоре. Где он. Кто он. И все остальное. И чем информации больше, тем лучше. А я… — показывает белоснежные зубки. — Могу быть благодарной. Думаю, ты догадываешься об этом, верно?
Пожимаю плечами:
— Я ничего не знаю про директора. Как и все. И меня он пока не интересует. А вам он зачем?
Элеонора показательно поправляет шубку:
— Константин, некультурно задавать такие вопросы. Про себя ты же ничего не говоришь. Хочешь обменяться информацией? Ты расскажешь мне, что задумал. А я рассказываю тебе. М-м?
Я искренне усмехаюсь:
— Все просто. Хочу в своей жизни собрать, — щурюсь, — пазл власти.
Слышу…
Ее сердце меняет ритм, хоть лицо ничего не выражает. Подхожу ближе:
— О, вот оно что, Элеонора. Ты знаешь про пазл, да?
— Что? — быстро моргает она. — Какой еще пазл, Константин? Ты опять со мной играешь.
— Нет. Так что ты знаешь про них?
Спустя минут десять ужимок и переглядываний, она наконец-то сдается, вздыхает:
— Значит и ты туда же…
— Типа того.
— Раз ты знаешь об этом, то смысла скрывать нет. Тогда ты точно понимаешь, зачем мне нужен директор. Он не просто так пропал. Я, как и многие, тоже считаю, что он охраняет один из пазлов, — Элеонора тяжело вздыхает. — Ладно, значит от тебя я ничего не узнаю. Тогда пойду по другому пути.
Понятно. Значит и Элеонора в этом замешана. Мне порой кажется, что как минимум половина всех школьных интриг каким-то образов вертятся вокруг этих пазлов. При этом почти никто не знает, что это такое и как работает, просто выполняя свое задание в огромной веренице общей цели. Один Валет, например, выслеживает человека, не зная для чего и просто передает о нем сведения. Другой изучает аэродинамику, третий пытается подружиться с каким-нибудь беляком. И никто не знает для чего это делает, ведь таков приказ сверху. И только самый главный понимает, как все взаимосвязано. Вполне типичная интрижка, когда исполнители не должны понимать, чем занимаются.
— Тебя Вальты подослали? — от балды спрашиваю я.
Вдруг еще что расскажет. У Элеоноры крайне паршивое настроение. И, судя по всему, любовь к своему клану она потихоньку теряет. Она же учитель по обмену, и в этой школе уже пятый год. И, судя по всему, пока не добьется какого-то результата, тут и останется. Неудивительно, что она так не любит учеников и всячески им пытается подгадить. А если кто-то выдерживает ее провокации, она выделяет их, как особенных, пытаясь переманить на свою сторону, заманивая благосклонностью вместо террора. Вот только я на это не повелся. Мало того, за пять лет я первый, кто так мощно ответил ей на провокацию.
— Конечно! А ты как думал, а? — искренне злится Элеонора. — И не только меня. Такими вопросами ты выдаешь свою неосведомленность, Константин. Для чего по твоему главенствующему клану отправлять своих в эту дыру? В Германии школы неодаренных во много раз лучше.
— Как-то ты больно откровенна…
— О, Иисусе, Константин, мы в лесу, и я говорю то, что остальные и так знают, но делают это страшной тайной, — закипает Элеонора. — Тебе я тоже советую иногда выговариваться. Знаешь, как-то легчает. Как же у вас холодно… Дрянная погода…
Хм, может попробовать ее переманить на свою сторону?
— Предлагаю объединиться.
Фыркает:
— Одной отрезанной головы мало будет, чтобы меня убедить в твоей крутизне, Константин. Сведешь меня с директором, тогда подумаю.
— Нам обоим нужен пазл, верно? Единственная зацепка — директор.
И еще филзели, которого я пытал. Но говорить об этом, конечно же, не буду. Продолжаю:
— Предлагаю найти его вместе, а потом разойтись. Я помогу тебе, ты мне. Ты же за пять лет ничего не добилась, верно? Я за две недели уничтожил Новую Силу и объединил полшколы…
— Никого ты еще не объединил, Константин.
Сверху, на склепе, тяжело стонет негр. Он там себе ничего не отморозил?
— Объединю. Мне нужна защита среди учителей. Покровительство, скажем так. Чтобы не сильно нам мешали.
— А мне что?
— Денег?
— Не интересно, — смотрит на меня Элеонора совсем другими глазами. — Я хочу уйти отсюда. Мне надоела эта школа. Я хочу нормальной жизни, ты понимаешь? Первый год мне еще казалось это… интересным. Но сейчас… Нет, я не хочу больше. Но меня не отпустят, пока я не сделаю то, что от меня хотят.
Обратно до школы мы идем молча. Только негр стонет, потирая распухшую щеку.
Честно говоря, я удивлен. Элеонора устала? Или она просто меня разводит? Она казалась очень боевой женщиной. Умеющей играть и выходить из игр победителем. Но все это время я видел ее маску. Маску сильной, но на самом деле просто уставшей. Пять лет в этом месте вымотает любого. Я бы, например, не смог. Мне нужно движение, риск, азарт. А тут полгода нужно подлизываться к замдиру только, чтобы он наконец-то с тобой поздоровался в вестибюле.
С Элеонорой я договорился с натяжкой. Она не хочет подставляться ради меня, потому что не понимает, что я дам взамен. Ей нужна свобода. И я ее прекрасно понимаю. Единожды вступив в чертог Шиилы становишься ее дитем, либо кормом ее детей. Нельзя просто так вырваться из ее паутины. И в конце либо ты умрешь в ее объятьях, либо с ее именем на устах. Никак иначе.
Хочу спросить Элеонору о склепах, но решаю не рисковать. Ее настроение стремительно улетучивается.
Все еще идем молча.
Надо будет поэкспериментировать с пальцем. По моему мнению, он что-то вроде накопителя суммы, который способен заряжаться со временем и передавать сумму, достаточно лишь коснуться его. Примерно это я и почувствовал, когда взял его в руки, хотя сосуд у меня и так был полон на целых четыре единицы. Очень хороший показатель, кстати. Не больше пяти процентов учеников получают изначально такие размеры.
Наконец Элеонора заговорила. Она с неохотой выполняет свои обязанности и проводит нам урок под запись телефона. Насколько я понял, некоторые опасные программы отработки требуют видеоконтроля, чтобы в случае чего ученик не пожаловался, что его связали и отрезали ногу, хотя на самом деле он ее лишился из-за несоблюдения техники безопасности.
Я слушаю вполуха о том, что остаточные предметники — идеальные ловушники. Опытные «маги» могут подложить в карман врагу камень, который через какое-то время изменит свой вес. Постоянные предметники так на предметы взаимодействовать не могут. Они должны иметь с ними непосредственный контакт. Достаточно лишь выронить оружие, как оно из огненного экскалибура превращается в обычную железку-арматуру.
Мы подходим к школе изрядно потрепанными и немного уставшими. По крайней мере мы с негром, который очень недовольно косится на Элеонору. Уж не знаю, что она сделала, но сразу видно, что Гакэру больше не хочет таких отработок.
— Гакэру, хватит так пялиться или я посчитаю, что один глаз тебе не нужен. Всё, оба свободны, — ежась от холода, отмахивается Элеонора и уходит.
Галдеж… Суета… Народ…